Как работает Совет экспертов «Большой книги»?

Интервью: Андрей Мягков

Дмитрий Алексеевич, в этом году вы стали председателем Совета экспертов «Большой книги». При этом вы трижды были финалистом премии – по какую сторону находиться приятнее?

Дмитрий Данилов: Мне проще и вообще легче находиться все-таки на стороне соискателя премии, а не экспертного Совета. По одной простой причине: непросто оценивать работу коллег. Хочется поощрить как можно большее количество писателей, которых я уважаю и ценю – но неизбежно приходится некоторые работы отсеивать. И вот этот момент отсева – он такой, не совсем приятный, психологически довольно непростой. И спасает меня только то, что мы делаем это коллективно. Если б мне пришлось это делать одному, было бы совсем трудно.

В своем комментарии после объявления Длинного списка вы отмечали, что главным впечатлением для вас стала обращенность большинства авторов в прошлое – и что это потому, что «у общества есть ощутимый запрос на осмысление прошлого для того, чтобы идти в будущее». Но за годы существования «Большой книги» побеждали чаще всего именно тексты о прошлом – и в этом смысле такая дорога в будущее напоминает скорее бег на месте. Как вы считаете, действительно ли способна литература решать подобные задачи?

Дмитрий Данилов: Я не склонен переоценивать возможности литературы в этом плане – как инструмента осмысления обществом своего пути и направления своего развития. Тем более что, скажем так, интерес к литературе в современном обществе не такой высокий, как был в прошлом. Но все-таки я считаю, что литература – это действительно один из инструментов, при помощи которого общество – и человечество в целом – как-то смотрит на себя, анализирует себя, понимает себя. И, может быть, делает какие-то выводы – хотя литература в этом плане инструмент очень долгоиграющий. Инструмент очень медленного осмысления обществом самого себя. Но тем не менее, я считаю, что литература – да, она и так тоже работает.

При этом ваши тексты в большинстве своем не о прошлом, а об условной современности. И каким-то общественным запросам они, судя по их популярности, удовлетворяют. Как вам кажется, в чем причина этой популярности?

Дмитрий Данилов: Мне действительно как автору интересна прежде всего современность – и, наверное, будущее. Я как автор мало интересуюсь прошлым… Но, конечно, не как человек – как человек, я прошлым интересуюсь, но как автор – скорее нет. Я с интересом наблюдаю современную окружающую меня жизнь, и мне интересно об этом писать.

А вот ответить что-то о причинах – ну, может быть имеющейся популярности моих текстов – мне, конечно, трудно. Автору лучше об этом не рассуждать – лучше спросить у тех читателей, которым мои тексты нравятся.

У литературных премий вообще должна быть сверхзадача – скажем, формировать этот общественный запрос, пытаться удовлетворить его? Или не стоит в такое лезть и достаточно руководствоваться чисто литературными соображениями?

Дмитрий Данилов: Я не очень верю в сверхзадачи, если говорить о премиях. Если мы будем – я имею в виду экспертный Совет – знаете, морщить лоб, делать умные лица и думать о том, как наши решения будут формировать общественный запрос на осмысление обществом себя, мы зайдем в какие-то не очень хорошие дебри. Поэтому я сторонник того, чтобы находиться и работать в чисто литературной плоскости.

А если вынести обращенность в прошлое за скобки – можете выделить еще какие-то тенденции в этом году?

Дмитрий Данилов: Других явных тенденций я пока не вижу. Ну конечно, если бы я стал сейчас что-то такое выдумывать, я бы что-то выдумал – но, опять же повторюсь, явных других тенденций не вижу. Но нам предстоит еще формировать Короткий список, и может быть, у меня какие-то мысли на этот счет появятся.

А как вообще эксперты – проявляют единодушие в формировании Шорта или, наоборот, постоянные горячие споры?

Дмитрий Данилов: Нет, у нас далеко не всегда бывает единодушное мнение о тех или иных книгах – довольно много возникает споров. И я могу сказать, что не по всем таким спорам удается достичь консенсуса. Некоторые спорные вопросы мы решаем просто демократическим путем – то есть голосованием. Так что нет, у нас мнения разные, мы все-таки разные люди: у всех разные вкусы, разное понимание литературы. Было бы странно, если бы у нас было единодушие по такому сложному вопросу, как оценка того или иного художественного произведения.

При этом я могу сказать, что мне очень нравится атмосфера в нашем экспертном Совете – несмотря на какие-то споры, которые у нас возникают, мы работаем в атмосфере взаимного уважения, доверия. Мне кажется, у нас сложились очень хорошие и профессиональные, и человеческие отношения – так что работой нашего Совета я доволен. Мне очень приятно заниматься таким сложным делом с этими людьми. Я им очень благодарен.

Всегда было интересно – есть у председателя какие-то особые полномочия? Или он просто первый среди равных?

Дмитрий Данилов: Я себя ощущаю в большей степени первым среди равных. Хотя у меня есть некоторые полномочия: если у нас голоса на голосовании разделяются, то мой голос решающий. Но пока это правило так ни разу и не было использовано. Ну, естественно, как председатель экспертного совета я могу инициировать какие-то обсуждения, могу просить коллег сосредоточить внимание особое на тех или иных книгах – но не более того. Так что скорее все-таки первый среди равных.

Помимо Дмитрия Данилова, в Совет экспертов «Большой книги» в 2023 году входят писатели Евгений Абдуллаев, Роман Сенчин и Евгения Декина, литературный критик Валерия Пустовая и заместитель главного редактора журнала «Октябрь» Алексей Андреев.