Текст: Андрей Васянин
Кристин Эванс, доцент Департамента истории Висконсинского университета в Милуоки, взялась исследовать советское Центральное телевидение. И изучив множество архивных источников и телевизионных записей, ставит в своей книге «Между «Правдой» и «Временем»: история советского Центрального телевидения» под сомнение тот тезис, что советский масскульт в эпоху Брежнева был скучным и шаблонным. Лучшие передачи советского ТВ, утверждает автор, были экспериментальными и творческими и заложили фундамент для новых российских СМИ.
Предлагаем вашему вниманию отрывки из главы «КВН — честная игра»: телевизионные игры и проблема власти».
Кристин Эванс. Между «Правдой» и «Временем»: история советского Центрального телевидения
- Пер. с англ. В. Третьякова.
- М.: Новое литературное обозрение, 2024.
...В ходе первых сезонов КВН выработал довольно регулярную структуру повторяющихся конкурсов: торжественный выход команд и приветствие жюри, вступительная разминка с загадками и викториной, конкурс импровизации типа БРИЗ, заранее подготовленный конкурс «Домашнее задание» на какую-нибудь социальную или политическую тему, конкурс для болельщиков команд в студии и, наконец, конкурс капитанов двух команд. Однако число отдельных конкурсов и количество баллов за них от игры к игре сильно варьировались. Более того, стоимость баллов, присвоенных каждому конкурсу, не всегда объявлялась заранее и не всегда объяснялась после. В каждом конкурсе могли присуждаться баллы за разные качества — юмор, интеллект, импровизационное мастерство, — каждое из которых оценивалось по-разному.
Решения о начислении баллов принимало жюри. Ведущие периодически с ним общались, и его показывали зрителям вовремя обсуждения и вынесения решений. В состав жюри входили известные представители культурной и научной элиты: журналисты, ведущие других телепередач, актеры и режиссёры театра и кино, ученые, знаменитый советский спортивный комментатор Николай Озеров, сценаристы и редакторы самого КВН. Они представлялись в начале каждой игры и иногда, чтобы разогреть публику и утвердить свой авторитет в качестве судей юмористической телеигры, отвечали на несколько юмористических вопросов типа: «Когда впервые было сказано, что КВН становится скучным?» Иногда телезрители слышали реплики членов жюри, обращенные к ведущим, зато обсуждения перед принятием решения обычно слышны не были. Часто, пока жюри совещалось об оценках за один конкурс, одновременно проводился другой, и тогда несколько оценок объявлялось вместе. Другими словами, было практически невозможно определить, какая команда была впереди в тот или иной момент игры, а мнения зрителей могли не совпадать с мнением жюри на балконе.
Начиная с середины 1960-х годов отсутствие в программе строгих и последовательных правил и процедур стало вызывать массу жалоб со стороны зрителей. Из-за относительной скудости архивных источников по КВН до середины 1960-х трудно сказать наверняка, были ли решения жюри КВН в первые четыре года существования передачи слишком спорными. Обзоры писем зрителей в редакцию молодежных программ говорят о том, что зрители действительно жаловались на решения жюри, но лишь изредка, как в случае с игрой1963 года, о которой пойдет речь ниже. Большинство же пи-сем за первую половину 1960-х годов, насколько можно судить, содержали в себе похвалу и благодарность за передачу, просьбы прислать сценарии и инструкции по организации местных игр КВН, а также просьбы транслировать передачу в более раннее время — особенно от зрителей из часовых поясов, опережающих время Москвы, где передача начиналась в десять вечера. Однако с 1966 года в ежемесячных обзорах писем зрителей, составлявшихся на Центральном телевидении, отмечались очень частые жалобы на несправедливость или некомпетентность жюри. Что же изменилось?
По мере расширения сети Центрального телевидения аудитория КВН сильно выросла: в 1966 году были наконец охвачены все пятнадцать союзных республик. Опросы аудитории Центрального телевидения свидетельствовали, что КВН смотрят 75% советских телезрителей — больше, чем любую другую программу. С появлением новой аудитории, которая простиралась далеко за пределы Москвы, создатели КВН столкнулись с необходимостью показывать команды, состоящие не только из московских студентов. В сезонах1964/65 и 1965/66 годов чемпионат КВН выиграли общегородские команды из Фрязина и Горького соответственно. Андрей Меньшиков, бывший капитан команды МИСИ, в своей книге вспоминает, как в сезоне 1967/68 года его команде сообщили, что в следующей игре они будут соревноваться с командой работниц текстильной фабрики. Следуя примеру украинских студенческих команд из Киева и Одессы и городских команд из Фрязина и Горького, добивались возможности показать свои команды и партийные организации из городов нероссийских республик, таких как Баку и Кишинев.
Однако эти новые команды не были набраны из одного института и не обязательно были победителями отборочных конкурсов. Чтобы привлечь больше команд, КВН также начал экспериментировать с новыми правилами и форматами, включая специальный выпуск к пятидесятой годовщинеОктябрьской революции (1967), в котором вместо обычного «матча» между двумя командами одновременно соревновалось множество команд, в том числе заводских.
Эти новые команды и форматы указывали на борьбу больших денег и связей за кулисами игры и ставили вопросы, подобное тем, что поднимались в советском футболе, — о честности и «любительском» характере соревнований. По словам Гальпериной, один из таких случаев произошел в 1963 году на состязании Московского физико-технического института (Физтеха) с Киевским высшим инженерно-авиационным военным училищем ВВС. Игру судило жюри, в состав которого входили несколько судей из Киева. Большую часть отведенного на игру времени занял конкурс роботостроения; счет сравнялся на последних минутах, когда киевская команда подарила соперникам и жюри изготовленные ими специальные значки с изображением человечка в фуражке летчика из логотипа КВН. Жюри присудило победу киевской команде, что возмутило зрителей, поскольку значки были изготовлены за государственный счет, а такие финансовые влияния не должны были нарушать принятое в игре «джентльменское соглашение».
В числе основных принципов КВН было неприятие «меркантилизма», выраженное в любительском статусе игроков и отсутствии призов. В книге 1967 года, адресованной организаторам местных игр КВН, редактор передачи Гальперина прямо противопоставляла КВН игровым шоу в капиталистическом мире. Обсуждая разницу между КВН и западными викторинами, автор, в частности, писала:
«…В странах, где господствует дух чистогана, они [викторины] нередко становятся одним из видов бизнеса, бросая в потные ладони победителя неимоверные суммы денег. <…> В США, например, участники телевизионных викторин признались перед верховным судьёй и перед членами Комиссии конгресса, что вопросы им были известны заранее и что накануне они прорепетировали все сцены, в которых вышли победителями и получили солидные премии».
«Нам претит меркантилизм, которым веет от многих викторин Запада, — продолжала Гальперина. — Фунты, доллары, песеты… Насколько приятнее играть просто потому, что у тебя хорошее настроение…»
Но опыт тех, кто участвовал в создании игры или поддерживал команду своего института или города свидетельствует об обратном: игроков КВН награждали путевками в государственные санатории и другими привилегиями; для написания сценариев своих выступлений команды нанимали бывших капитанов и профессиональных юмористов и хорошо им платили. В той же книге для местных любителей и организаторов КВН Гальперина отмечала: «В КВН, как и в футболе, появились уже свои „меценаты“…[Они] включают в смету суммы на подарки и камуфляж, освобождают участников от зачетов, командируют их в дома отдыха, создавая нездоровый ажиотаж вокруг этой веселой игры. <…> Смотришь на некоторые состязания с участием таких команд и невольно спрашиваешь себя: „Кто же состязается — веселые и находчивые команды или деловитые хозяйственники?“»
... Это была игра не спортивного, а театрального рода.
«Для меня жюри — это третий партнер передачи, — объяснял Виктор Славкин, писатель и драматург. — И ответы жюри для меня не менее интересны, чем ответы команд».
Такая защита подчеркивала коллективистскую, а не соревновательную цель КВН. «А я совсем не уверен, — добавлял критик Я. Варшавский, — что пафос должен вообще создаваться вокруг очков. Разве в этом дело?» Все играли в одной команде; в идеале КВН был, как выразился один из давних членов жюри, «конфликтом хорошего с отличным».
Член жюри КВН Александр Свободин в одном из руководств для организаторов игр рассказал шуточно-поучительную историю о капитане команды, который был недоволен неверным количеством баллов за конкурс, приведшим к поражению его команды. Этот капитан «забыл, что КВН игра.<…> Капитан подошел к жюри и пожаловался, — сообщал Свободин. — Последовал ответ, на редкость далекий от норм юриспруденции: „А бросьте, подумаешь, в следующий раз выиграете — жизнь не кончается, КВН — тоже, да еще и не известно, не попало ли вам самим в суматохе лишнее очко…“»
Капитан продолжал обращаться со своей жалобой во все более высокие советские инстанции, всякий раз получая один и тот же ответ, пока, наконец, не подал жалобу в Организацию Объединённых Наций. Он так и продолжает ждать ответа, писал Свободин, на свою просьбу о введении войск ООН в ложу жюри. Капитан КВН в этой истории, по словам Свободина, был неправ не только потому, что слишком серьезно относился к собственному чувству несправедливости, но и потому, что считал, будто жюри КВН связано «нормами юриспруденции». Впрочем, как показывают письма зрителей, тот капитан был далеко не одинок в своем стремлении добиться соблюдения строгих правил в КВН. Отнюдь не смешное, это требование очень напоминает аргументы советских диссидентов, которые оказывали давление на советское государство.
К 1968 году появилось множество конкурирующих версий КВН, предлагавшихся и осаждавшихся в печати и письмах телезрителей. На всякий рассказ, подобный рассказу Свободина, приходился рассказ Матвея Левинтона, знаменитого капитана команды Московского медицинского института.
Левинтон сравнивал выступление КВН с изнурительной работой хирурга, а болельщиков КВН — со страстными фанатами на футбольном стадионе: «Ты буквально на работе. Ты «измочаливаешься» после передачи, как после хорошей операции. И не получаешь удовлетворения ни от своих острот, ни от острот соперников. Потому что их остроумие — это меньше очков тебе, твоей команде. <…>
Пыл борьбы во время передачи заставляет не только тебя забыть о себе, но и со всем залом происходит то же самое. …публика КВНа больше напоминает болельщиков на стадионе, нежели почтенное театральное общество. По напряженности каждая встреча КВНа похожа на серьезнейшие футбольные матчи. Итак, сотни зрителей писали жалобы на несправедливое судейство в КВН, требуя четких правил, и порой эти жалобы составляли большую часть почты передачи; тем временем другие жаловались на то, что передача стала слишком торопливой при новом, более коротком временном интервале, на который ее перевели в 1968 году1. В некоторых жалобах на отсутствие четких правил выявлялись новые различия в том, как понимали цель передачи ее создатели и зрители. Одни зрители жаловались, что КВН утратил дух импровизации, другие не понимали, почему импровизационные конкурсы «стоят» больше баллов, чем отрепетированные вступления и песни, требующие столь больших таланта и подготовки; они воспринимали это шоу как развлечение, а не просвещение и были вполне готовы наслаждаться им как юмористическим представлением, имеющим сценарий.
Возможно, именно поэтому КВН оставался в эфире ещё несколько лет — он закрылся только в 1972 году, пережив серьёзное «закручивание гаек» на Центральном телевидении после ввода войск в Чехословакию в 1968-м, а затем ещё одно — после прихода Сергея Лапина на пост председателя Гостелерадио в апреле 1970-го3. Спортивная игра или театральная, импровизация или выступление по готовому сценарию — все это не имело решающего значения, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Популярность передачи, в том числе среди партийных чиновников, позволила ей пережить многочисленные скандалы, равно как и многочисленные изменения основных ее параметров, включая переход к заранее записанным и смонтированным трансляциям.
К 1971 году, однако, главный редактор КВН Марат Гюльбекян и директор Сергеева уже говорили (за закрытыми дверями) о практических трудностях производства телеигры. Самой большой проблемой были поиск и подготовка подходящих участников: прежние чемпионы стали» неуправляемы», а новые команды, чтобы соответствовать стандартам игры, требовали месяцев и лет подготовки. Уже в 1970 году сотрудники КВН предлагали «сделать перерыв в соревнованиях», чтобы подготовить новые команды и чтобы зрители «отдохнули и затосковали по передаче». Кое-кто из работников Центрального телевидения в своих воспоминаниях связывает гибель программы с антисемитизмом Лапина: многие из самых видных игроков были евреями...
