Текст: Иван Родионов
Казалось бы, ещё недавно считалось, что рассказы никто не читает и писать их, тем более, дебютировать с ними - дело напрочь бесперспективное. Что позволить себе книгу с циклом рассказов может лишь уже состоявшийся и коммерчески успешный писатель типа Людмилы Улицкой или Захара Прилепина. Да и то всё это - определённый риск.
Но вопреки прикидкам ушлых литмаркетологов малая проза вернулась. Более того, некоторые авторы (Павел Селуков, например) пишут только рассказы. И ничего. Оказывается, можно и так.
В издательстве "Городец" есть серия "Книжная полка Вадима Левенталя" - и в ней выходило много книг радикальных, яростных и просто специфических. Не всякое издательство рискнуло бы поставить на такую литературу. Стоит ли говорить, что малой прозы там, естественно, не боятся совершенно?
Вот, например, две их свежие книги. Два сборника рассказов.
Герман Канабеев. "Бульвар рядом с улицей Гоголя"
М.: Городец, 2021
У Германа Канабеева есть роман "Отто", однако о малой прозе он никогда не забывал.
Сборник "Бульвар рядом с улицей Гоголя" разбит на циклы, а предваряет их рассказ "Облако". Дед, хранитель тайн железнодорожной станции, дождётся своей Жёлтой стрелы, несущейся к Счастью. С большой буквы, поскольку оно - конечная станция.
Итак, викторпелевинский поезд уехал, а мы с вами остались в Холмгороде.
Холмгород (не Холмоград, что важно!) зовётся именно городом, но почему - никто не знает. Вот его жители, справа налево - Володя, лучший друг мертвецов и собак, Мотылёк, ловец невидимых существ, мэр по прозвищу Сторож (он ночам охраняет кладбище - там же и принимая просителей). А ещё - олимпийцы и слободчане, Танцор, Оратор, Актриса, Ювелир, Писатель и другие. И у каждого - своя, с позволения сказать, ниша. Как герои Экзюпери: Король, Честолюбец, Пьяница, Фонарщик и Географ, - у каждого из которых есть своя планета.
Лобовым ответом было бы, что Холмгород - аллегория всея Руси. Это и так - многое узнаваемо, от речки Грязнухи до заброшенного пивзавода (трогательно в этом смысле сообщение рассказчика, что "когда-то дом Писателя был самым шикарным жилищем в Холмгороде"), - и не так. Как и в случае с циклом "Столетняя деревня" (там тоже есть холмы, кстати) - это и Россия, и что-то большее.
Впрочем, всегда есть возможность уехать - маршрут "Слобода-Москва" до сих пор не закрыт.
Поехали! Ещё один цикл называется "Сиреневый ворон". Там уже нет никакого Холмгорода - столица предлагает искателю вакансию убийцы птиц, где высшей точкой карьерного роста становится убийство сиреневого ворона. И собеседования, собеседования, собеседования...
- — Любишь чудеса? — спросил Аркадий и посмотрел на меня так пронзительно, что по спине пробежали мурашки.
- — Смотря какие, — ответил я, вспомнил незнакомку из своих снов и добавил: — Да, люблю, наверное.
- — А я ненавижу.
- Аркадий явно расстроился. Даже рассердился.
- — Чудеса сдохли, понял? — заорал он на меня, встал из-за стойки и пошел к выходу. Перед тем как выйти из бара, он обернулся и сказал уже спокойней: — Или скоро сдохнут.
Мир Гербана Канабеева действительно наполнен чудесами. Не магией, не видениями или психоделией - скромными повседневными чудесами, сотворенными не богами, но людьми. Например, человек постоянно находит чёрные пирамидки. Или постоянно убивает Ляльку. Или это футуристические чудеса, изобретения. Неважно. Важно ощущение, что кто-то собирается их извести.
В Холмграде чудеса даже на кладбище какие-то уютные, в столице - не очень. Но и они могут кончиться (а там, глядишь, и нас всех аннигилируют), и это значит, что их надо защитить.
А иначе может случиться так, что никого и ничего просто не останется.
Владимир Тучков. "Протяжные песни Среднерусской возвышенности"
М.: Городец, 2021
Рассказы Владимира Тучкова более традиционны, реалистичны, но в них тоже чудится какая-то важная тайна.
Вот рассказ "Преображение", где ложный пьяница по-воландовски испытывает людей, измеряя "человеческое в человеке". Могло бы быть такое? Конечно. Отчего же гарун-аль-рашидовская ситуация кажется сейчас необычной, а то и невероятной?
Дело в том, что мы не только теряем чудеса внешние, но и утрачиваем способность видеть чудеса внутренние. А главное чудо, как известно, сам человек.
Человек не должен говорить сам с собой, пить в одиночку. Человеку нужен человек. Чтобы помогать. Рядом с человеком не страшен ни Чёрный полковник, ни Рука - герои народных легенд и посиделок у костра.
А плохих людей - нет на Земле. Ну, почти:
- "Ну, в общем, конечно же, люди — сволочи.
- Правда, конечно, не все.
- И даже не подавляющее меньшинство. А гораздо меньше. Считаные единицы.
- По моим многолетним наблюдениям, таковых не больше чем одна сволочь на пятьсот человек. На пятьсот человек, у каждого из которых свой характер, свои интересы, порой шкурные, свои нравственные критерии, своё зачастую неприглядное поведение. Однако хороши ли они, не очень или же просто плохи, но не переступают они ту грань, за которой, если можно так выразиться, человеку присваивается звание отъявленного негодяя. Или же по-простому — сволочи".
Какая простая и важная мудрость - просто выслушать человека, поделиться с ним своим временем, иногда выпить с ним - глядишь, так плохих людей будет становиться всё меньше и меньше.
Ибо у каждого человека должно быть место, где его выслушали бы - и откроется он.
Есть и условные "чудаки". Таков, например, босховитый художник Порфирий, изображающий акутагавовские муки ада, где грешника терзает не диавол, но вьющиеся плети хмеля (черти, впрочем, тоже помогают). Его страшная живопись лечит мужиков от алкоголизма лучше любого психолога ("Буханка чёрного").
Конечно, Россия Владимира Тучкова не сахарная и не пасторальная. Снова пьют здесь, дерутся и плачут - но это далеко не всё. Может, для кого-то это будет открытием, но в мрачных посёлках средней полосы тоже поют - поют протяжные песни Среднерусской возвышенности.
И если в сборнике Германа Канабеева человек живёт среди чудес, то в каждом из рассказов Владимира Тучкова чудо - сам человек. Даже если он вдруг начинает ловить покемонов или разговаривать с призраком - он очнётся. Воротится от чудачества - к обыкновенному чуду жизни.
И всё образуется.
И да, оба сборника - о России. Оба автора хорошо знают её. Потому они - и о нас с вами.
Чтоб сохраняли чудеса и не отворачивались от ближнего своего.
