Варвара Марченкова, г. Москва
Фобия
— А у тебя есть фобия?
— Фобия? — я озадачился, не зная, что сказать.
Борька победно хмыкнул.
— Ну, брат, ты даёшь! Фобия — это жуткая жуть! У каждого она своя, но только одна. Бояться всего несолидно. Вот у меня фобия — бензопила!
Борька выдержал паузу, чтобы я проникся важностью его фобии, и продолжил:
— Было мне три года. Дедушка пилил старую яблоню. Тогда я впервые увидел это огромное страшилище в стальных зубьях и на всю жизнь запомнил его душераздирающий скрежет.
Борькин рассказ меня сильно впечатлил. Сам-то я видел бензопилу только на картинке.
Мои грустные размышления прервал задорный Борькин голос:
— Помни, Лёшка, фобия должна быть достойной. Никаких пауков и тёмных чуланов.
Хоть лопни, я решил поскорее раздобыть себе фобию. Но не тут-то было. Внезапно небо почернело, как бывает перед сильной грозой. Я побрёл домой и сел на крыльцо. Мерный стук дождя мешал собраться с мыслями. Фобия не придумывалась. Я представил довольного Борьку и запаниковал. Паника усилилась, когда небо расколола змеевидная молния. Через секунду громыхнуло так, что затряслись стены.
— Что за невезуха такая, — грустил я, выглядывая из-за печки. Сколько себя помню, я прятался здесь от грозы, как моя прабабушка.
И тут до меня дошло, какой я недотёпа. Шаровая молния — вот моя фобия! Про неё я узнал от нашего соседа дяди Коли. В лесу громыхало, как сегодня, когда внезапно на него вылетел пылающий шар. Дядя Коля застыл на месте, вспомнив, что шаровая молния выбирает движущиеся объекты. Покружив над его головой, шар растворился в воздухе.
Задев бидон, шаровая молния нагревает воду до кипятка. Прошмыгнув в холодильник, она плавит сыр. Когда шаровая молния не в духе, от бани остаются угольки, а металлический забор растекается по земле, словно повидло. Выходит, дядя Коля отделался лёгким испугом.
— Лёшик, долго тебя звать? Живо в баню! — Бабушка шуганула меня из-за печки. — Ступай, родимый, дождик почти прошёл.
До бани я бежал вприпрыжку, радостный от долгожданной находки. Это не какая-то ржавая железка типа Борькиной бензопилы. Тут дело в таинственной природе электричества. В общем, шаровая молния — всем фобиям фобия.
В парной дедушка подливал из ковшика воду на камни. Вдруг по крыше ударило с таким сокрушительным треском, что у меня сердце упало в желудок. Свет потух, и в густой от влажного пара темноте дедушка тихо сказал:
— В июле сорок второго немцы заминировали мост через Ольшанку и взорвали аккурат, когда наш взвод его переходил. Оглушило на всю жизнь, но мы выстояли.
Дверь распахнулась, и я разглядел испуганное лицо папы. Он рассказал, как огромный искрящийся шар повис на проводах над нашей баней и через миг с оглушительным взрывом рассыпался в золотую пыль.
Взорванный мост через Ольшанку поразил меня гораздо сильнее пережитой фобии, и я понял, что у меня больше никогда в жизни не будет фобии. Ни одной. Потому что я мужчина, а у мужчин не должно быть фобий. Так я Борьке и скажу.
