Текст: Петр Моисеев
Обложка предоставлена издательством
Рут Уэйр. «Игра в ложь»
Пер. с англ. Ю. Фокиной. М.: АСТ, Neoclassic, 2018.
Роман начинается с того, что некая дама, выгуливающая собаку, обнаруживает нечто (что именно, нам не сообщается). После этого рассказчица всей истории, Айса Уайлд, получает от школьной подруги Кейт сообщение «Вы мне нужны» («вы» — это сама Айса и две ее подруги, Тея и Фатима). Понятно, что причина переполоха — та самая таинственная находка, но все подробности предыстории основных событий мы узнаем только к середине книги. Действие этой самой предыстории разворачивается за семнадцать лет до основных событий, когда героиням было по пятнадцать.
Нам сразу же дают понять, что в один прекрасный день что-то произошло, причем девушки сделали что-то не то.
Заметьте, что самой повествовательнице прекрасно известно, что именно они тогда сделали; казалось бы, ничто не мешает ей сообщить эти ценные сведения читателю — коль скоро она вообще затеяла этот рассказ. Однако Айса — без малейших на то оснований — цедит информацию в час по чайной ложке. В результате, пытаясь догадаться, кто же там погиб и за что девушек выгнали из школы, читатель успевает придумать ряд гипотез, способных затмить версию самой Уэйр.
Вообще начать повествование с какой-то расплывчатой, но интригующей тайны — прием отнюдь не плохой. Им не брезговал великолепный Уилки Коллинз — например, в «Законе и жене». Но, во-первых, у Коллинза тайна была тайной и для самой героини — и вопроса «почему бы не сказать все, как есть?» не возникало. Во-вторых, Коллинз по части воображения мог переплюнуть любого читателя — даже и современного, — так что ему не приходилось опасаться, что его объяснение тайны нас разочарует. В-третьих, Коллинз тонко чувствовал ту грань, после которой расплывчатость тайны перестает удовлетворять. В тех же «Законе и жене» тайна занимает от силы треть романа, после чего уступает место детективной загадке. Впрочем, подозреваю, что Уэйр не читала Коллинза — а зря.
Вообще современные европейские и североамериканские беллетристы редко представляют себе, какие ценные уроки сюжетосложения могут дать им великие мастера прошлого, а посему склонны открывать Америку и ломиться в открытую дверь.
Исключения есть, но Уэйр к ним не относится (хотя «Пятерых поросят» Кристи она, видимо, читала).
Итак, пролог к «Игре в ложь» занимает полкниги, а когда мы наконец узнаем, чтó тяготит совесть четырех подружек, то испытываем некоторое разочарование. Однако вскоре нас ждет приятный сюрприз. Но здесь я оказываюсь в сложном положении, поскольку говорить о главной загадке книги, не раскрыв первой, второстепенной тайны, невозможно. Поэтому второстепенную тайну я раскрою, а главной загадки касаться не буду.
Второстепенная тайна заключается в том, что семнадцать лет назад отец Кейт был найден ею мертвым (в бокале — героин, рядом с телом — записка) и тайно похоронен всеми четырьмя девушками (тайно — чтобы Кейт могла дотянуть несколько недель до своего совершеннолетия и не попасть в приют). Через сутки подруг исключают из школы, предъявив им двусмысленные рисунки, сделанные Амброузом (отцом Кейт, который вообще-то известный художник) и запечатлевшие всех четырех подружек. Казалось бы — все сошлось: невинные по сути рисунки Амброуза попали не в те руки — он покончил с собой. Но вот тут-то читатель и получает тот самый приятный сюрприз: уже выпятив презрительно губу, мы — с подачи Айсы — замечаем, что руководство школы получило компрометирующие рисунки после смерти Амброуза. Тогда зачем ему было кончать с собой? Правильно: это старое доброе убийство, замаскированное под самоубийство, — да еще и с загадкой: кто мог убить человека, которого все любили?
Правда, тут в кружку (все же в кружку, а не в бочку) меда попадает капля-другая дегтя. А именно: Уэйр плоховато удается хранить секреты; возможные мотивы и подозреваемые приходят на ум почти сразу же после формулировки загадки.
И все же мне не хочется ругать этот роман. Может быть, потому, что
Уэйр все же умеет рассказывать истории, поддерживать напряжение и даже попыталась придумать детективную загадку
— притом что в Англии с детективом ситуация год от году все хуже.
P.S. Есть в романе занятная подробность, о которой я не могу не сказать, хотя она не имеет прямого отношения к сюжету и жанру: Айса, наблюдая за мусульманкой Фатимой, дивится тому, что в исламе есть такие необыкновенные понятия, как молитва, покаяние, пост, исповедь. Неужели в Англии осталось так мало христиан, что для современной англичанки эти понятия действительно в новинку?
