САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

В бой идут одни короли. Павел Шубин

Фантастический человек Павел Шубин

Павел Шубин
Павел Шубин

Текст: Дмитрий Шеваров/РГ

Фото: rg.ru

В бой идут одни короли


"...Рассказывал он так сочно, красиво, искренне и захватывающе, что, слушая его, я терял чувство реальности: я видел полинезийцев и моего товарища - королем Полинезии.


И таитян, угощающих его с золотого блюда креветками, видел бушующие прибои на Коралловых островах, лианы Амазонки и танцующих на Таити юных дев..."

Кто этот "товарищ король"? И где это происходит - в ресторане или на пляже?..

Место действия: Волховский фронт, дорога среди болот к станции Мга. 1943 год. Король Полинезии - это майор Шубин. Слушатель его фантазий - капитан Дёмин.

"...Так волшебно хороши были эти рассказы Шубина, что не хотелось покидать этот выдуманный им мир, опускаться на грешную землю, где идет война. И не хотелось cказать ему: "Полно, Павел, врать-то!"


Очнулись, вернулись в реальность мы лишь тогда, когда разорвавшаяся в метрах пятидесяти от нас немецкая мина заставила обоих броситься ничком в болотную жижу, вцепиться руками в кочку..."


Ким Дёмин служил вместе с Павлом Шубиным в редакции "Фронтовой правды" - газеты 59-й армии. Шубин был любимым поэтом солдат и офицеров Волховского фронта. Это он написал "Волховскую застольную". Командиры полков не знали, чем таким героическим еще прогреметь, чтобы "заманить" Шубина в свое расположение. Артистичный и остроумный военкор мог в считаные минуты отвлечь измученных бойцов от горьких мыслей. Его рассказы о далеких странах, о путешественниках и героях завораживали. У Павла была необыкновенная память:


он, к примеру, мог запросто перечислить все вывески на улице Горького в Москве или прочесть наизусть главу из "Войны и мира".


Командование старалось беречь поэта, но Шубин не раз ходил в атаку вместе с солдатами. Однажды, давая объяснения генералу, почему он и фотокорреспондент пошли со стрелковой ротой в атаку, Павел ответил: "Не могли же мы пойти назад, когда все пошли вперед?"

Павел Шубин появился на свет в 1914 году в селе Чернава (где за сто лет до этого родился святитель Феофан Затворник!). Был младшим в семье, где росло семь детей. В школу пошел сразу во второй класс. Подростком уехал в Ленинград, работал на заводе. В 16 лет отправился в Крым искать своего любимого писателя Александра Грина и показать ему свои стихи.


Александр Грин посоветовал юноше получить хорошее образование.


Павел поступил на филологическое отделение Ленинградского педагогического института имени А. Герцена. До войны успел выпустить два сборника стихов. В 1938 году женился на скрипачке Елене Лунц.

Шубин прошел всю войну и вернулся домой, к маленькому сыну, только в конце 1945 года. На его гимнастерке были ордена Красной Звезды и Великой Отечественной войны II степени, множество медалей. Он долго искал себя в мирной жизни, изо всех сил старался настроить себя на тишину и семейное счастье. Но пережитое на фронте застилало глаза как дым, и некуда было деваться от боли и скорби. И некому выговориться - стихи о войне вдруг стали никому не нужны. Газеты и журналы требовали пафоса мирного строительства. А по ночам люди вновь стали бояться стука в дверь и ночного шороха шин. Возвращались мерзости стукачества. Все чаще давала о себе знать тяжелая контузия, полученная в 1942 году.


Павел Шубин умер 36-летним в 1950 году на скамейке в одном из московских переулков.


70 лет назад, в 1946 году, Павел Шубин написал стихи о Мурманске. Много лет спустя они стали песней благодаря Сергею Никитину и Юрию Визбору. Начинается песня так:

Есть город матросов,

Ночных контрабасов,

Мохнатых барбосов

И старых карбасов...

Из стихов Павла Шубина

Я не предмет воспоминаний,

Я - плоть и кровь, я - наяву,

Я исполнением желаний,

А не желаньями живу.

И если я в разлуке лютой

Три года тело ждал твоё,

То жизнь -

вот эта вот минута,

Всё прочее - небытиё.

Мурманские ворота, 21/IV-1944

***

Жена приехала на фронт

Гуляла стужа-именинница

По одиночкам-номерам,

Тюрьмоподобная гостиница

Без ламп сдавалась вечерам.

Шли сапоги, шуршали валенцы,

В кромешной тьме стучали лбы,

Дрались неведомые пьяницы,

Летела сажа из трубы.

Толпилась очередь у нужника,

Ворчали краны без воды,

И хвост крысиный

из отдушника

Свисал с сознаньем правоты.

Но - Бог свидетель -я не сетую,

Благословляя в сотый раз

Окно, закрытое газетою,

Кровати ржавый тарантас;

И стол с базарною закускою,

И - в заоконочье - ледок,

Зимой просёлочною, русскою

Заполонённый городок...

На спинке стула платье синее

Всю ледяную ночь цвело

Той васильковою Россиею,

Где нам с тобой всегда светло!

1943

* * *

Открою под вечер

Окно в листопад:

Далече-далече

Затеплен закат...

И смеркнет. И ночь

Вознесёт от полей

Над золотом рощ

Серебро журавлей...

Владивосток - Порт-Артур, 1945-1946

* * *

Мы путались

В ночах темноволосых,

Считали звёзды

в тиховейных плёсах

И слушали на зорях лебедей;

И всею

Тяжкой верностью мужскою,

Всей яростью атаки,

всей тоскою

Мы вспоминали милых -

Без затей:

Давясь впотьмах

слезою воровскою,

Целуя в злые ноздри лошадей.

Товарищи,

Изодpанные в лоскут

В днепровских плавнях,

На дуге Орловской,

Затянутые илом Сиваша, -

Они ведь тоже

звёздам yдивлялись,

В грязи кровавой

под огнём валялись,

Ползли к траншеям прусским

не дышa;

Они ведь тоже

обнимали милых

И умирали

на рассветах стылых

В развалинах

чужого блиндажа...

Я с ними был.

Я тоже бил в упор.

A раны не закрылись до сих пор.

Оригинал статьи:

«В бой идут одни короли» - «Российская газета», 04.02.2016