ГодЛитературы.РФ публикует интервью с петербургским писателем Ксенией Букшей, чей «производственный роман» «Завод «Свобода» получил премию «Национальный бестселлер» — «обойдя на повороте» «Теллурию» Сорокина и «Возвращение в Египет» Шарова.
Текст: Анастасия Скорондаева/РГ
Фото: РИА Новости
В литературных кругах про вас знают давно, а вот массовый читатель познакомился с вами лишь теперь, когда роман "Завод "Свобода" победил в "Национальном бестселлере", стал финалистом "Большой книги" и "Книги года". Вам вообще важно это "премиальное" признание?
Ксения Букша: Мне приятно, что меня читают, - это раз. Если для этого нужно получать премии, я готова. И мне приятно получать денежный эквивалент - это два. На книжках нынче заработать не так-то просто, на деньги никогда не рассчитываешь, а тут вот на тебе, денежка. Хорошо.
"Завод "Свобода" — книга постсоветского человека о советском опыте. Вы человек молодой — чем вызван интерес к той эпохе?
Ксения Букша: Мы делали с друзьями брендбук (буклет, издание, описывающее стандарты управления и развития компании, ее фирменный стиль. - РГ) для большого питерского оборонного завода. Провели на нем примерно восемь месяцев, познакомились со множеством людей, от директора до уборщицы, взяли около сотни интервью. И главной моей задачей было совместить документальность с литературой. Это не очень просто сделать. Многие сейчас пытаются так писать, но получается, скажем так, по-разному. Очень надеюсь, что у меня получилось.
Что же до "постсоветского-советского" и прочего — то меня это по большому счету не интересует. Меня вообще не очень интересует тема, герой, идея и всякое такое. Я, когда читаю, западаю не на сюжет, а на настроение. Мне хочется, чтобы внутри книжки можно было дышать. Я и чтение выбираю по этому принципу, и писать стараюсь такое. Ну вот как фильмы режиссера Иоселиани.
Кто-то из героев тех заводских интервью наверняка прочитал вашу книгу. Что говорят?
Ксения Букша: Говорят: "Наш F — ну прямо как живой!".
Закат Советского Союза — это время вашего раннего детства. Вряд ли вы помните его совсем уж отчетливо. Из книги трудно понять, каким СССР остался именно для вас, каким вы его запомнили?
Ксения Букша: Я застала его упадок. Перестройку, Съезд народных депутатов, надежды на свободу, ветер перемен. Ну и дефицит, конечно, и очереди. Всё это помню очень хорошо. Август 1991 года — и есть мое рождение как "сознательного человека". И советская традиция, особенно литературная, мне совершенно не близка.
"Завод "Свобода" проиллюстрирован вашими работами. Как это получилось?
Ксения Букша: Я не художник и никогда не училась рисовать, но очень люблю. Ну вот дети любят рисовать, а у меня это с возрастом не прошло. И меня не парит, что я рисую непрофессионально. Такие рисунки тоже могут быть нужны, и вот получилось так, что мой текст стал похож на мои рисунки, и я сама предложила его так проиллюстрировать. Хотя, конечно, это не прямые иллюстрации к "Заводу", а просто какие-то картинки. Кстати, картинка с обложки (там она сильно увеличена) называется "Двадцатый век" — там у меня сидят в несколько рядов разные люди — кто в ушанке, кто в платке — с младенцами, собаками, немножко такие угрюмые. Черно-белые.
Вы — автор биографии Малевича в серии ЖЗЛ. Чем вам близок и интересен автор "Черного квадрата"?
Ксения Букша: Тем, что он создал на основе живописи настоящую духовную систему, философию, не обслуживавшую никакие земные интересы. Он отвязал живопись от предмета. Мне очень близок супрематизм. Хотела бы сказать о себе, что я и сама "беспредметный художник". Точнее, это может выглядеть как предмет, но это не предмет. Надеюсь, я понятно выразилась.
А что такое "беспредметный художник" в литературе?
Ксения Букша: Когда что-то пишешь, не надо пытаться копировать жизнь — получится литературщина. Всё это старые вещи, их уже поняли примерно век назад и стали что-то с этим делать. Внутри текста своя собственная жизнь, которая может сказать более интересную правду, не социологическую, не психологическую, а более тонкие вещи, просто потому, что есть язык. Это опять-таки не ново, но почему-то в наше время в России опять ужасная мода на соцреализм, на то, чтобы в лоб писать "Иван Иваныч сел, пошел, пришел". Поэтому приходится об этом говорить.
Ваши самые сильные литературные впечатления за последнее время?
Ксения Букша: Я читаю нон-фикшн. Например, недавно вышла книга Барбары Демик "Повседневная жизнь в Северной Корее" — обязательно к прочтению всем, кто рассуждает об "особом пути" какой бы то ни было страны. Очень люблю Лидию Гинзбург. Постоянно читаю статьи и книги Людмилы Петрановской, и статьи Валерия Панюшкина.
В XIX веке молодые писатели шли к Белинскому, Пушкину, Гоголю, Тургеневу, Толстому. В ХХ веке — к Горькому, Астафьеву, Битову… Они им либо помогали, либо нет. Сегодня есть Интернет, где тебя, возможно, заметят. Есть премия "Дебют", где тебе, возможно, помогут. Сегодня, на ваш взгляд, молодому автору сложно пробиться?
Ксения Букша: Понятия не имею. Смотря какому автору. И потом, что для кого сложно и что для кого просто? Мне, например, не сложно, когда отказывают, а кому-то это трудно перенести.
Я начинала следующим образом. Написала много стихов, несколько рассказов, один роман, и пыталась всем давать читать. Думаю, примерно пять десятков людей, издательств и журналов не стали рассматривать то, что я принесла. Тогда мне пришло в голову дать свой роман почитать такому писателю, который мне самой нравится. Из живых такой был один: Александр Николаевич Житинский. И действительно сработало: мой роман, в свою очередь, понравился ему. И так совпало, что у него было собственное маленькое издательство, где он и напечатал меня бесплатно тиражом 200 экземпляров. А потом порекомендовал меня "Амфоре". Тогдашние мои романы были довольно-таки непрофессиональные, но зато местами смешные, что, думаю, в них и подкупало. Серьезных людей они раздражали, но всегда находились и те, кто готов был видеть в них то хорошее, что в них было.
Книга может изменить судьбу страны?
Ксения Букша: Не может. Книги, картины и музыка — это не деяния, а признаки происходящего. Это все равно что предположить, будто дом подвешен к небу за дым из трубы.
Для чего читатель должен открыть вашу книгу?
Ксения Букша: Ни для чего не должен. Если ему хочется, он может ее прочитать. Могу заверить с высокой долей вероятности, он найдет в книге кое-что для себя.
Какие пожелания вы бы хотели услышать?