Текст: Наталья Соколова/РГ
Фото: Евгения Новоженина/РИА Новости, ria.ru
Андрей Звягинцев, режиссер: Какие бы книги я рекомендовал прочесть сегодняшним молодым, чтобы почувствовать им, что пережил мир, когда на него обрушилась Вторая Мировая война? Я назову немногое, но, возможно, самое важное. В порядке этого списка нет никакой иерархии, просто - через запятую - назову несколько книг и имен.
"Воспоминания о войне" Николая Никулина. Кто хочет избавить свой ум от дешевой пропагандистской лжи, должен прочесть эту книгу обязательно. Все произведения Василя Быкова. О войне, как он, мало кто писал. У него поразительное, отрезвляющее чувство чести и достоинства. Любая строка Виктора Астафьева о войне - это чистый родник правды о русском солдате. Конечно же, необходимо прочесть роман Василия Гроссмана "Жизнь и судьба", жемчужина которого - письмо матери к сыну. Одной этой главы хватит, чтобы потопить свою душу в слезах и сочувствии к человеку. То, чего нам так недостает сегодня. "В окопах Сталинграда" Виктора Некрасова. Пожалуй, еще я бы предложил молодым, - притом, в обязательном порядке, - прочесть поразительную историю анамнеза нацизма и параллельной с ним истории растерянности всего европейского сообщества, на глазах и при попустительстве которого расцветал этот цветок зла, в книге Уильяма Ширера "Взлет и падение Третьего Рейха". Читайте настоящую литературу - только просвещение способно вытолкать из души тьму и страх и стать залогом совестливости и человеческого достоинства.
«РГ» ВСПОМИНАЕТ ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «ЖИЗНЬ И СУДЬБА» ВАСИЛИЯ ГРОССМАНА:
…Витенька, я заканчиваю свое письмо и отнесу его к ограде гетто и передам своему другу. Это письмо нелегко оборвать, оно - мой последний разговор с тобой, и, переправив письмо, я окончательно ухожу от тебя, ты уж никогда не узнаешь о последних моих часах. Это наше самое последнее расставание. Что скажу я тебе, прощаясь, перед вечной разлукой? В эти дни, как и всю жизнь, ты был моей радостью. По ночам я вспоминала тебя, твою детскую одежду, твои первые книжки, вспоминала твое первое письмо, первый школьный день, все, все вспоминала от первых дней твоей жизни до последней весточки от тебя, телеграммы, полученной 30 июня. Я закрывала глаза, и мне казалось - ты заслонил меня от надвигающегося ужаса, мой друг. А когда я вспоминала, что происходит вокруг, я радовалась, что ты не возле меня - пусть ужасная судьба минет тебя.
Витя, я всегда была одинока. В бессонные ночи я плакала от тоски. Ведь никто не знал этого. Моим утешением была мысль о том, что я расскажу тебе о своей жизни. Расскажу, почему мы разошлись с твоим папой, почему такие долгие годы я жила одна. И я часто думала, - как Витя удивится, узнав, что мама его делала ошибки, безумствовала, ревновала, что ее ревновали, была такой, как все молодые. Но моя судьба закончить жизнь одиноко, не поделившись с тобой. Иногда мне казалось, что я не должна жить вдали от тебя, слишком я тебя любила, думала, что любовь дает мне право быть с тобой на старости. Иногда мне казалось, что я не должна жить вместе с тобой, слишком я тебя любила.
Ну, enfin... Будь всегда счастлив с теми, кого ты любишь, кто окружает тебя, кто стал для тебя ближе матери. Прости меня.
С улицы слышен плач женщин, ругань полицейских, а я смотрю на эти страницы, и мне кажется, что я защищена от страшного мира, полного страдания.
Как закончить мне письмо? Где взять силы, сынок? Есть ли человеческие слова, способные выразить мою любовь к тебе? Целую тебя, твои глаза, твой лоб, волосы.
Помни, что всегда в дни счастья и в день горя материнская любовь с тобой, ее никто не в силах убить.
Витенька... Вот и последняя строка последнего маминого письма к тебе.
Живи, живи, живи вечно... Мама"…
Василий Гроссман, «Жизнь и судьба» - М., "Книжная палата", 1990