Текст: Ольга Виноградова/bibliogid.ru
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Элси Хоумланд Минарик. Медвежонок. Пер. с англ. Е. Канищевой, илл. Мориса Сендака. ― М.: "Розовый жираф", 2016
Нет нужды говорить о том, что «Медвежонок» (в оригинале — «Little Bear», 1957) ― хорошая и важная книжка. Она сделана двумя большими мастерами: Морис Сендак — легенда детской литературы, одна из самых ярких фигур в книжной графике второй половины ХХ века; неизвестная у нас Элси Хоумланд Минарик — прекрасная детская писательница, выпустившая в Америке более сорока книг, причём по тексту того же «Медвежонка» хорошо видно, что качество не уступает в её работах количеству. В западном мире эта книжка давно стала частью детской культуры, в том числе массовой, — серия про Медвежонка включает в себя шесть книг; в середине 1990-х «Nickelodeon» выпустил одноимённый мультсериал; существует также полнометражная экранизация.
Говорят, первый издатель, которому Минарик показала свои истории про Медвежонка, попросил её заменить главного героя на человеческого ребёнка ― для большей реалистичности. Минарик отказалась, ведь её книгу будут читать самые разные дети, с разным цветом кожи, а мохнатых медвежат, которые могут обозначать какого угодно ребёнка, она любит с детства — с тех пор, как мама водила её в зоопарк Бронкса. Это логичное объяснение при чтении книжки не кажется единственным. В простых, предназначенных для первого самостоятельного чтения историях можно найти и другую причину, чтобы эта замена не была совершена. Делая героев медведями, Минарик разрешает им строить свои отношения на парадоксах, не свойственных типичным представлениям о человеческих воспитательных нормах. Колебание между узнаваемостью ситуаций и их же забавной неправильностью составляет, в общем-то, всю соль этих историй.
Какая ещё мама, кроме мамы-Медведицы, пустит своё дитя гулять туда, где «холодно и идёт снег», без тёплой одежды? Тем более, какая мама разденет его совсем, когда пришедший с улицы тепло одетый ребёнок скажет ей, что он всё ещё мёрзнет?
— Послушай, Медвежонок, — сказала мама, — ты в тёплой шапке, в курточке, в лыжных штанах. Чего же тебе не хватает? Может, шубки?
— Да, — согласился Медвежонок. — Мне не хватает шубки!
Мама-Медведица сняла с Медвежонка шапку.
Сняла курточку.
Сняла лыжные штаны.
— Смотри, — сказала мама. — Вот она, твоя шубка.
— Ура! — воскликнул Медвежонок. — Шубка! Теперь мне точно будет тепло.
В этих медвежьих историях мелкие парадоксы и неожиданности помогают любви проявляться в повседневности, а странные исчезновения и путешествия в мир фантазии позволяют героям снова радостно встречаться. В день рождения Медвежонка мама-Медведица вдруг пропадает, и ему приходится самому варить суп для друзей. Зато, когда она наконец появляется с деньрожденным тортиком, счастью нет предела. В отношениях Медвежонка с мамой есть место и спорам, которые вовсе не разрушают идиллию. Это способ поговорить, узнать, что думает другой, главное ― найти общую правду и согласиться друг с другом. Как ещё этого достичь, если не попрепираться сначала?
…Пока, мам! Я полетел на Луну.
— Как это — «полетел»? — спросила мама-Медведица.
— Как птица, — объяснил Медвежонок. — Птицы же летают.
— Птицы-то летают. Но до Луны не долетают. И к тому же ты не птица.
— А может, и долетают. А может, я птица.
Кроме того что Элси Хоумланд Минарик хитро, «по-медвежьи-но-очень-по-человечески» выстраивает отношения между героями, так же ловко она подлаживает текст под особенности своего только начавшего складывать буквы в слова читателя. Она знает, как важен повтор, какое удовольствие получают от него трёх- четырёх- пятилетние дети: короткие диалоги и одинаковые ситуации появляются у неё в тексте по три-четыре раза с небольшими вариациями.
Она знает, что для ребёнка этого возраста грань между нарративом и реальностью ещё не так велика, и очень здорово превратить одно в другое прямо у него на глазах. Так, в последней главе мама перед сном рассказывает Медвежонку содержание всех трёх предыдущих. Как детям вместо сказки рассказывают, что они делали днём, так Медвежонку вместо сказки напоминают, какие истории с ним случались на прошлых страницах. Для маленького читателя же повествование ещё раз повторяется, успокоительно закольцовывается, а ребёнок, слушающий эту концовку, лёжа в кровати, и сам превращается в засыпающего Медвежонка.
— Однажды, — сказала мама, — ты испугался, что у тебя не будет деньрожденного тортика. И сварил деньрожденный супчик.
— Отличный супчик получился! А потом ты пришла с тортиком. И я так обрадовался. Ты, мамочка, всегда меня радуешь!
— Ты тоже можешь меня порадовать, — сказала мама-Медведица. — Прямо сейчас.
— А как? — спросил Медвежонок.
— Ты можешь лечь на бочок и уснуть, — объяснила мама-Медведица.
Чувство безопасности, уюта и стабильности необходимо маленькому ребёнку и после большого, и после маленького приключения. Это убеждение ясно показывает, насколько схоже ощущение детства писательницы, с тем ощущением, которое вкладывал в свои работы Морис Сендак. После полёта на Луну Медвежонок возвращается домой, где его ждёт тёплый обед; совсем так же Макс из «Там, где живут чудовища» после путешествия на далёкий остров находит ужин на столе в своей комнате. Как в сендаковской книге «На ночной кухне» («In the Night Kitchen») Мики после жутковатого сонного приключения снова оказывается сладко спящим в тёплой постели, так Медвежонок засыпает рядом с мамой после всех перипетий и свершений. И Сендак, и Минарик допускают в свои произведения присущие детям тревожность и непокорность, но дают понять, что домашний уют и родительская любовь достаточно велики, чтобы и принять их, и успокоить.
Вот почему Медвежонка и маму-Медведицу невозможно представить нарисованными иначе, чем это сделал Сендак: в неуклюжести, длиннолапости, то упрямой, то недоумённой физиономии сына-медведя столько чистой неспокойной детскости, а в большой фигуре матери, одетой в пышные, с монументальными складками юбки ― столько надёжности и мягкости! Столько же, сколько вложила в своих персонажей сама Элси Хоумланд Минарик.
Нельзя в заключение не проговорить кроющуюся в выходе этой книги хорошую новость для всех, кто хоть немного следит за миром детской литературы. В «Розовом жирафе» издали перевод уже второй книги с иллюстрациями Мориса Сендака, и это вселяет твёрдую надежду в то, что издательство не собирается останавливаться на достигнутом и действительно сможет сделать доступными российскому читателю остальные его работы ― и другие книжки Минарик, и его собственные книжки-картинки. Мы с нетерпением их ждём.
Оригинал статьи: