Саша Чижов постоянно путал слова: «латентный», «пубертатный» и «пренатальный». Поэтому он купил себе словарь иностранных слов — чтоб не путать.
Он ухаживал за необыкновенной девушкой. Ларисой. Лариса отличалась от всех прочих необыкновенных девушек необыкновенной трезвостью суждений. Например, она говорила без тени иронии об одной из своих подруг: «Ну конечно, она, как высокостатусная самка, не может общаться с таким заурядным человеком». И Саше Чижову казалось, что это Лариса намекает ему, пеняет на его неразвитость. На самом деле она была очень нежная девушка, ранимая, просто считала себя недостаточно красивой и думала, что такие слова ее защитят. Она любила говорить мудреные вещи и видеть, как мужчины ее не понимают. Она показывала этим, что она умнее. Была в этом уверена. И Саша Чижов поддерживал эту уверенность без особых усилий со своей стороны. Не нарочно. Каждый вечер читал словарь. И один раз заплакал от усталости, не в силах вспомнить значение слова «орнитолог». Понятно, что он был идиот. Он просто не мог оценить, какой это козырь, если встречаешь именно такую девушку.
«Это было у моря, где ажурная пена и встречается редко…» — декламировал, насмешливо и вместе с тем уверенно красуясь, и без того красивый Ильяс Зинатулин. И море за его спиной было как будто иллюстрация. Галька шумела. Прибой.
«Художник и похож на мушкетера», — завидовал Саша.
Девушки смотрели на Ильяса. Он раскланялся.
Лариса Осина обижалась, когда ее фамилию произносили неправильно — с ударением на втором слоге. «О-о! — стонала Лариса, выразительно округляя губы — Осина!»
У нее была особенная манера говорить. Казалось, что все свои фразы она когда-то заранее заучила наизусть. Поэтому все, что она говорила, звучало так, будто это произносит со сцены ведущая юбилейного концерта в Кремлевском дворце. А своим настоящим голосом она никогда ничего не говорила. И глаза ее, как правило, никогда ничего не выражали, кроме пугающей лучистой приветливости. Иногда смешанный с восхищением ужас охватывал Сашу Чижова. Ему казалось, что Лариса не человек.
Саша Чижов дошел до буквы «П», штудируя словарь иностранных слов. Он остановился на слове «полисемантический» и теперь сидел, глядя в окно. Не пользуясь никаким справочным материалом, он пытался решить в уме одну задачу: вспомнить, какой теперь год. Зато собственную фамилию, имя и возраст – вспомнил легко. Было только некоторое удивление – почему его зовут Саша и почему именно Чижов. Он хотел позвонить своей необыкновенной девушке Ларисе, но робел, был пока неуверен…
Решили выехать «на острова» всей компанией.
Теперь Саша Чижов мог ответить на самые неожиданные вопросы, например, как назывались все три корабля из флотилии Колумба, что изобрел Дени Папен и даже как была настоящая фамилия знаменитого инквизитора Генрикуса Инститориса.
Поставили палатки, чокались железными кружками.
«Какая это мука — получать удовольствие от жизни!» — подумал Саша, когда стали петь у костра под гитару. Он держал в руках кружку и улыбался. Ему нравилась Лариса в белом купальнике, и он смотрел на нее.
На другой день утром, выбравшись из палатки, Лариса попросила Сашу: «Налови мне мидий». Саша стоял с чайником в руке. Девушка выбралась из палатки Ильяса. У чайника была треснувшая, перемотанная изолентой ручка. Галька под ногами Саши Чижова шелестела и двигалась. Был прилив. «Что?» — спросил он. «У тебя маска есть?» У Саши была маска, он купил ее в магазине спорттоваров перед поездкой на остров. Она была совсем новая, и от нее еще пахло резиной.
Вернувшись с острова, Саша у порога скинул со спины рюкзак, из которого вывалились прокопченная железная кружка и маска для подводного плавания. Саша, размахнувшись, пнул по ним ногой, так что маска с кружкой поскакали по полу до самой стены. Стекло маски украсилось ветвистой трещиной, а Саша сел на пол и заплакал. Он был очень чувствительный юноша и теперь вспомнил, как он любил эту маску, когда покупал ее неделю назад.
Через день Саша Чижов обнаружил несколько пропущенных звонков, в том числе один от своей необыкновенной девушки. «Странно, — подумал он, — я не чувствую никакой фрустрации от того, что пропустил их. Но, возможно, это результат интерференции апперцептивных состояний на некогнитивном уровне?»
Он пошел пройтись по аллее вдоль кипарисов в сторону моря. Моря видно не было, только облака над ним. Сегодня суровые. В кондитерской с белыми плетеными креслами Саша купил грейпфрутовый сок. Оранжевый тетра пак с приклеенной сбоку соломинкой. Вошли две девушки в неинтересных, плоских туфлях без каблуков. С незагорелыми ногами. Приезжие. За окном беззвучно качалась на ветру тяжелая от листвы ветка.
Лариса возвращалась с вокзала. Сегодня уехал Ильяс. Он улыбался, стоя на подножке вагона, и, улыбаясь, уже говорил что-то, как давней знакомой, проводнице, протиравшей белые поручни. Вся компания махала ему руками с перрона, шутили, смеялись. Выйдя с вокзала, весело попрощавшись со всеми, Лариса пошла одна вниз по улице и заплакала так неожиданно, в голос, что на нее обернулся прохожий.
Она поздно заметила Сашу Чижова, переглотнула, выпрямилась.
Саша стоял в конце кипарисовой аллеи с пакетиком сока в руке.
— Привет! — сказал он.
Она шмыгнула носом, провела по нему платочком.
— Хочешь сока? Грейпфрут. Содержит рибофлавин. Открыт валлийским священником Гриффитсом Хьюджесом.
— Правда? — моргая, спросила она самым обыкновенным голосом.
Ссылки по теме: