Сейчас многие пишут захватывающие истории с интригующими названиями, к примеру: "Тайна старого сундука". Или: "Тайна дырявого портфеля".
Избежать соблазна просто невозможно. Мир полон тайн.
Вот перед вами еще одна: "Тайна старой кладовки".
Цветущие мальвы были бело-розового цвета. Не какими-нибудь там окультуренными, привитыми и увитыми, скорее - дикими. Дикие, встрепанные мальвы с нежно-розовыми лепестками.
Он рвал их торопливой рукой, складывая в букет.
Она смотрела на него из окна. На картинку, представленную мальвами, растущими деревьями, и им самим, с довольно глуповатой физиономией инопланетянина, ныряющего в заводи лепестков.
Два года он твердил ей одну фразу: Я должен показать тебе свои мальвы. И это звучало у него примерно, как "Я должен показать тебе свою планету".
Нет, на маленького принца он походил мало. У него не было круглой беретки, длинного шарфа через плечо, волочащегося по земле. Ну разве что он так же удивлялся порой, простым, как ей казалось, самым обыкновенным вещам…
Их роман, наверное, можно было бы назвать «курортным», а от курортных романов, как известно… Но их «роман» должен был стать исключением.
Они познакомились на бардовском фестивале в Крыму, куда он попал в качестве участника, она же – из любви к авторской песне и бардовскому искусству. «Она его за песни полюбила, а он ее…». Ну понятно за что – «за состраданье к ним.»
С тех пор, гитара стала неизменным атрибутом их союза, начиная и заканчивая их день…
Через пол года после знакомства - он сделал ей предложение.
Еще через пол года сказал: "Я поеду за тобой хоть на край света."
А еще через полгода они и поехали на этот самый край света - к ней домой. Край света оказался совсем недалеко от Питера.
Ну а уж через следующие пол года, летом, они отправились смотреть его мальвы.
Через год заканчивалась ее учеба в институте и надо было выбирать один из возможных вариантов: либо вместе - на один край света, либо вместе - на другой, либо...
Впрочем, третий вариант не предусматривался.
Он говорил ей обычный набор принятых фраз: "Люблю". "Не могу без тебя жить". "Где ты - там мой дом", "Роди от меня ребенка", "Твой навеки", ну и так далее.
И каждый раз пытал, заглядывая в ее глаза: - А ты меня?
Но она молчала, как партизан, не желавший выдать самое секретное.
Мальвы действительно были. Целое море мальв, занявших все пространство между двумя сгорбатившимися двухэтажными домами.
Его квартира на первом - оказалось старой, с высокими потолками, большим объемом воздуха и пространства. Этим пользовались въедливые комары, на которых не действовали никакие, самые убойные средства.
- Я не могу из за них спать! - в конце концов сдалась она. - Придумай что-нибудь!
И он придумал.
Посреди комнаты они поставили палатку. Палатка была оптимистичного желто-оранжевого цвета. Казалось, посреди комнаты расцвел огромный желтый одуван.
С палаткой комната приняла необычный походный вид.
Жизнь в палатке посреди комнаты имела свою неоспоримую прелесть. Не надо было выезжать на природу. Жужжащие и толпящиеся вокруг комары доказывали ее неоспоримую близость. Можно было подумать, что они на бардовском фестивале.
В то же время - можно было принять ванну, сварить кофе - и забраться с ногами в палатку, заодно прихватив и гитару со свечой. Свеча горела посередине палатки, они играли на гитаре, пели и ощущали полноту бытия.
К тому же - не надо было выезжать на природу.
Изучая его квартиру - она не сразу заметила в углу маленькую дверцу, напоминавшую сказочную дверку из каморки папы Карло.
- Что это?
- Кладовка.
- А почему мы ни разу туда не заглянули?
- Она совсем крохотная, с косым потолком. Находится как раз под лестницей, ведущей на второй этаж. Если хочешь - посмотри.
Он открыл. Комнатка действительно оказалась крохотной. Здесь едва умещался стул, миниатюрный столик и несколько узких полок вдоль стен. На столике лежала большая лупа и книга.
Она взяла книгу в руки и прочла: "Справочник по работе с часовыми механизмами".
Книга оказалась тяжелой.
- Зачем она тебе?
- Раньше я занимался ремонтом часов, - сказал он, словно желая ее удивить.
- Да ну? - она действительно удивилась. - Да ты просто кладезь талантов! Открываешься с новой стороны!
И не теряя времени, прихватив гитару, они отправились на природу. В палатку.
Незаметно прошли две недели. Пора было уезжать. А мальвы еще вовсю цвели, колеблясь за окном розовым маревом.
... Она смотрела на него из окна. На фигуру, словно заблудившуюся в райском облаке. Его движения были старательными, но какими-то корявыми, словно он не привык к такой нежной работе. А выражение лица такое, будто он не рвал цветы, а крякая, проходил по полю с косой. При этом - успевал выбирать самые красивые, с распустившимися бутонами, мальвы.
Она вернулась в палатку, и, достав из сумочки блокнот - принялась что-то торопливо писать.
- Тук, тук! - раздалось рядом. - Можно? - в палатку просунулась голова, следом рука протянула букет.
Она торопливо спрятала блокнот под подушку.
- Для моей любимой девочки! - цветущее мальвовое поле перенеслось в палатку. Голова исчезла.
Она вырвала листок из блокнота. Подумала - куда положить...
И - вспомнила про кладовку.
Открыв таинственную дверцу - сунула листок в толстый "Справочник по работе с часовыми механизмами".
Через час они уезжали. Палатка была свернута. Вещи упакованы. Букет из мальв они прихватили с собой.
На вокзале она сказала:
- Когда приедешь сюда через годик - тебя будет ждать сюрприз. Только не забудь заглянуть в "Справочник по работе с часовыми механизмами".
- А что там? Поеду прямо сейчас!
- Не успеешь - поезд отправляется через пятнадцать минут. И потом - если сейчас – то это будет не сюрприз. Придется подождать год!
- Через год - мы вернемся сюда вместе, - сказал он. - И ты мне напомнишь.
Она улыбнулась и молча покивала головой.
Через год институт был закончен.
Она медленно собирала вещи.
- Так... ты едешь со мной? -
Он молчал, отводя взгляд.
- И все-таки? Сколько билетов покупать... на "край света"?
- Нет, я не еду.
- А что так? – оторвала она взгляд от почти собранной сумки.
- Так... - снова отвел он глаза в сторону. - Мне у тебя... не показалось. Я себя там не вижу.
- А как же... "Край света"? "Где угодно - лишь бы вместе"? "Без тебя жизнь - не жизнь"? "Где ты - там мой дом"?
- Это одна причина. Но есть и вторая.
Она ждала.
- Ты ни разу не сказала "люблю". Зачем я поеду, если ты меня не любишь?
Она ничего не ответила… И продолжила собирать вещи.
Вскоре сумка была собрана. Он проводил ее на вокзал.
... Прошло пол года с тех пор как они расстались.
Он, наконец, решил навести порядок в квартире. Выкинуть старые вещи.
Очередь дошла и до кладовки. В углу, в тесный отсек между сходящимся на нет потолком и полом была втиснута палатка. Только сейчас он вспомнил про нее.
Протирая стол - взял в руки "Справочник для работы с часовыми механизмами". Прошелестел страницами...
Из плотных листов бумаги выпал какой-то листок. Он машинально поднял его в руки, и уже хотел положить обратно, но почерк показался ему знакомым.
Он поднес листок к глазам... И - прочитал:
"Когда через год ты вернешься - меня с тобой, скорее всего, уже не будет. Но я хочу, чтобы ты знал. Я ни разу не сказала тебе "люблю". Не скажу этого и сейчас. Только знай, что это - неправда."
Долго, не понимая, он стоял и тупо смотрел в листок...
Потом, так же тупо опустился на маленькую табуреточку.
Потом - встал.
Вышел из кладовки.
Разгреб по углам уже приготовленные для свалки вещи.
Вытащил наружу желто-оранжевую палатку…
Поставил ее посреди комнаты...
Зажег свечу...
Взял гитару...
И всю ночь выл песни, глядя на тонкое, худенькое пламя.
Вот вам и еще одна из тайн: тайна старой кладовки.
Поэтому – никогда не спешите с выводами. Даже если вам не говорят "люблю". И даже если не говорят "люблю" на протяжении многих лет…
Это еще ничего не значит! Потому что... Существуют еще старые кладовки с путанной теснотой подлестничных тупичков. И они-то иногда знают больше, гораздо больше, чем могут предположить люди.