Возвращение в Колхиду
Галина Кузнецова, г. Череповец
- Девушка, куда едем? - добродушно улыбнулся мужчина, на которого я налетела, едва ступив на перрон. Я только что сошла с поезда, на котором приехала в то загадочное место, о котором слышала от своего покойного деда.
- Мне надо сюда, - сказала я и достала из сумки фотографию. Таксист к тому времени уже положил в багажник мою поклажу и, посмотрев на карточку, заулыбался ещё сильнее.
- Вай, хорошая гостиница, хозяина знаю. Мы с ним с детства дружим…
Слушая рассказы, я сама не заметила, как мы добрались до нужного места. Выйдя из машины, я рассмотрела гостиницу. Было видно, что за зданием следят, регулярно его облагораживают, но треснувшие брёвна выдавали истинный возраст этого сооружения. На крыльце нас уже встречали.
- Добро пожаловать, меня зовут Романи! - представился высокий взрослый грузин. Романи был воплощением всех стереотипов о грузинских мужчинах: усы, чёрные, немного тронутые сединой волосы. Познакомившись с хозяином и рассчитавшись за поездку, я зашла в гостиницу.
Первое, на что я обратила внимание, находясь у стойки администратора, это большой тусклый портрет старой женщины, взгляд которой мне показался угрожающим. Оформив заселение и убедив гостеприимного Романи, что я не голодна, я поднялась к себе в номер и легла спать.
На второй день моего пребывания, обедая с Романи, его женой Лили и дочерью Макой, я решила заговорить на волнующую меня тему.
- Раньше здесь была мансарда с номером, про который ходило много историй. А сейчас там кто-нибудь живёт?
Обстановка за столом резко накалилась.
- Нет, этого номера давно нет, мы закрыли его. Лестница совсем расшаталась, хотя и без этого была очень крутой и опасной.
- А можно мне подняться и посмотреть на этот номер?
Все замерли. Понимая, что затронула не самую приятную тему для владельцев, я заулыбалась и перевела разговор на рецепт изумительного лобио, которым нас кормила Лили. Остаток дня я провела одна, прогуливаясь по тенистым улочкам города и рассматривая местные магазины.
Ночью мне снился дед. Он снова мне рассказывал про мансарду в гостинице, где я в настоящий момент находилась. Дед говорил, как лежал в одной палате с человеком, которому однажды пришлось переночевать в номере наверху. Он утверждал, что в сорок минут четвёртого к нему пришла смерть. У неё были длинные скрюченные пальцы, она выползла к нему из люка, после чего этот мужчина сошёл с ума. Дед рассказывал, как заинтересовался этой ситуацией и узнал, что это был далеко не единственный случай в этом номере.
- Да много всяких слухов ходит, хотя и кажется, что это полный вымысел. Но ты не ходи туда и не проверяй! Слышишь, никогда не ходи туда! - закричал дед и схватил меня за руку. От боли я вскрикнула, раскрыла глаза и увидела перед собой лицо Маки.
- Тише, не кричи! - зашипела она на меня.
- Что случилось? Почему ты здесь? - успокоившись, тоже перешла на шёпот я.
- Я пришла поговорить насчёт комнаты на мансарде. Только тихо, отец прибьёт меня, если узнает, что я тут была.
Сложив ноги по-турецки, Мака села на кровать передо мной и начала рассказывать:
- У нас действительно есть такой номер. Я сама там ни разу не была, мне строго-настрого запрещено было туда ходить, а после пожара там и делать нечего. Год назад этот номер сгорел. Там никто не жил, да и вообще у нас в ту ночь был только один постоялец. Около четырёх мы проснулись от криков соседей, которые, заметив огонь на крыше, уже бежали в сторону нашего дома. Никто до сих пор не знает, как загорелся номер. Он выгорел полностью, и отец его закрыл. Хочешь подняться со мной туда? Я взяла у отца ключи!
- Не поздно? - спросила я, бросив взгляд на часы. Стрелки показывали половину четвёртого.
- Давай, пока все спят! Только тихо!
Стараясь не наступить на скрипящие половицы, мы стали подниматься на третий этаж. Мака предусмотрительно взяла с собой фонарик, которым освещала дорогу. Когда мы подошли к крутой лестнице, ведущей на мансарду, я почувствовала запах гари. Друг за другом мы поднялись, и Мака открыла дверь. Моё внимание моментально привлёк люк, из которого торчала обугленная верёвка. Где-то щёлкнула стрелка, отсчитав ещё одну минуту. И тут сверху послышался скрежет. Как будто какое-то животное с длинными когтями поползло на свет. Я в испуге попятилась к двери, но, уткнувшись в неё спиной, поняла, что она заперта. В это время из люка показалась большая нечеловеческая рука, которая, ухватившись за край люка, вонзила свои острые когти в обгоревшие доски. Увидев, что Маки в комнате нет, я заорала изо всех сил. А существо из люка тем временем спрыгнуло на пол и приближалось ко мне. От страха сковало все тело, и я не могла двигаться. Мне не хватало воздуха, и я стала терять сознание. Последнее, что мне запомнилось, это тянущаяся к моему лицу рука, с которой капала вода.
Меня несли на носилках мимо стойки администратора. Я помню, как звала Маку. Я хотела спросить, куда она делась из того номера. По доносившимся обрывкам разговора Лили и врача я поняла, что Мака уехала ещё вчера после обеда. Я перевела взгляд на картину. Ставший ярким портрет с изображением старой женщины улыбался мне.
Информация о конкурсе «Страшная комната, или Паустовский в жанре хоррор»