Текст: Светлана Будяк/Бирмингем, Великобритания
Когда я впервые читала автобиографию Агаты Кристи, я и подумать не могла, что многое из того, что было в книге, я увижу собственными глазами. Мечталось, конечно. Но где была тогда я и где мечта. Но мечты, как известно, сбываются.
«Перед тем как родилась моя сестра, они переехали в Торки, в те времена модный зимний курорт, впоследствии уступивший свой престиж Ривьере, и сняли там меблированную квартиру. Торки очаровал моего отца. Он любил море. Несколько его друзей жили здесь, а другие, из Америки, приезжали на зиму. Моя сестра Мэдж родилась в Торки, и вскоре мама с папой отправились в Америку, которой, как они тогда считали, суждено было стать их вторым домом. Бабушка и дедушка моего отца были еще живы. После того как во Флориде скончалась его мать, бабушка и дедушка воспитали отца в сельской тиши Новой Англии. Папа был привязан к ним всей душой, они спешили познакомиться с его женой и малышкой. Брат родился в Америке. Некоторое время спустя отец решил вернуться в Англию. Но не успел он вернуться, как деловые хлопоты снова призвали его в Нью-Йорк. Он попросил маму снять дом в Торки и до поры обосноваться там.
Мама послушно отправилась на поиски меблированного дома в Торки и по возвращении торжественно объявила:
— Фред, я купила дом.
Он представлял собой вполне обычную виллу, расположенную не в фешенебельной части Торки, каком-нибудь Уорберри или Линкомбе, а в противоположном конце города, старой части — Тор Моун. В то время дорога, ведущая сюда, терялась в просторах Девона, среди его тропинок и полей. Вилла называлась Эшфилд, и ей предстояло стать моим домом, отныне и навсегда, почти на всю жизнь».
Эшфилд, к сожалению, не сохранился и еще при жизни Кристи утратил свое величие:
«Эшфилд сильно изменился. Там, где прежде стояли дома наших соседей — такие же виллы, как наша, — теперь возвышалось огромное здание средней школы, закрывавшее вид, и весь день нам не давал покоя детский крик. По другую сторону выстроили дом для душевнобольных. Оттуда время от времени доносились странные звуки, а в нашем саду иногда появлялись необычные посетители. Когда-то вся эта местность представляла собой тихий сельский уголок в пригороде Торки: три виллы на холме да дорога, ведущая к деревне. Сочные зеленые луга, где весной я любила наблюдать за ягнятами, теперь сплошь застроены маленькими домишками. На нашей улице не осталось ни одного знакомого. Эшфилд превратился в пародию на себя самого. Ничто не напоминало здесь больше о прошлом. Стояли повсюду самые унылые, убогие дома, какие я когда-либо видела. Не осталось ни одного большого дерева. Ясени умерли. Торчали жалкие остатки большого бука, веллингтонии, виднелись сосны, вязы, окружавшие огород, — я даже не могла определить, где раньше стоял дом. И вдруг нашла единственную путеводную ниточку — изломанные останки того, что когда-то было араукарией, отчаянно цеплявшиеся за жизнь на разоренном заднем дворе. Это был единственный сохранившийся клочок бывшего сада — все вокруг заасфальтировали, нигде не пробивалось ни травинки».
Сейчас на месте виллы Эшфилд, снесенной в 1960 году, на Barton Road стоит камень с памятной табличкой.
А вокруг ничто не напоминает о просторах поместья.
В центре Торки существует так называемая Миля Агаты Кристи. На участке длиной чуть больше мили находятся основные достопримечательности, связанные с именем писательницы. Открывает променад Гранд-отель. Внешний его вид мало поменялся с Рождества 1914 года, когда только что поженившиеся Агата и Арчибальд Кристи провели в нем однодневный медовый месяц.
Несмотря на такой краткий визит Кристи, отель сохранил один suite в стиле начала XX века. Он так и называется Agatha Christie's suite, правда, на сайте отеля особо он не рекламируется.
Продолжаем прогулку, и следующая остановка - пирс, Princess Pier.
«В моду вошло катание на роликах. Поверхность пирса была очень грубой, неровной, каждую секунду мы падали, но сколько же было веселья! В конце пирса находилась концертная эстрада, зимой, конечно, бездействующая, и мы превратили ее в каток. Можно было кататься в помещении под пышным названием «Залы заседаний» или там, где проводились настоящие балы. Это уже был высший класс, но мы предпочитали пирс. Достаточно иметь собственные коньки, заплатить два пенни за вход — и катайся сколько душе угодно!»
Пирс в 50-х.
Следующая остановка - Павильон. Сейчас это шопинг-центр, но когда-то здесь проводились различные концерты, которые привлекали юную девочку Агату, мечтавшую стать пианисткой. И на одной из его террас после очередного концерта из произведений Вагнера Арчибальд Кристи решился сделать предложение Агате Миллер.
Сад, окружающий павильон, послужил одной из мизансцен для романа "Убийства по алфавиту". В 1992 году здесь снималась серия по мотивам этого произведения, конечно же, с Дэвидом Суше в главной роли.
Практически рядом с павильоном в год столетия со дня рождения (1990) в присутствии дочери Агаты Кристи, Розалинды Хикс, был торжественно открыт бронзовый бюст писательницы.
"Купальные костюмы оставались цитаделью добродетели вплоть до моего замужества. Хотя совместное купание уже широко распространилось, старые леди и консервативно настроенные семейства все еще рассматривали их как нечто весьма подозрительное. Но прогресс брал свое, не щадя даже маму. Мы часто ходили на пляжи, где разрешалось купаться женщинам и мужчинам. Сначала такое разрешение получили Тор-Эбби-Сэндз и Корбинс-Хед-Бич — главные городские пляжи. Мы не ходили туда — они считались чересчур модными. Потом совместное купание разрешили и в более аристократических районах Мидфут-Бич. Еще двадцать минут хода, и, следовательно, чтобы выкупаться, приходилось идти пешком две мили. Однако Мидфут-Бич был гораздо просторнее, чем бухта для купания дам; довольно далеко от берега из воды выступала скала, на которую было удобно вылезать, если вы, конечно, могли доплыть до нее. В то же время бухта для купания дам оставалась в священной неприкосновенности, равно как и мужчины в своих лихих «треугольниках». Преимущество купания в сопровождении взрослых, особенно Бабушки, состояло в том, что мы возвращались из Стрэнда в кэбе, а не тащились пешком полторы мили. Яхт-клуб в Торбее располагался на Бикон-Террас, непосредственно над бухтой для купания леди. Хотя пляж не был виден из окон клуба, участок моря вокруг настила просматривался отлично, и если послушать папу, добрая половина джентльменов проводила время, вооружившись биноклями и наслаждаясь созерцанием женских фигурок, которые, как они тешили себя надеждой, показывались им чуть ли не нагими! Не думаю, чтобы мы были особенно привлекательными в своих бесформенных одеяниях".
Бухта купания для дам не что иное, как Beacon Cove.
Отель «Империал» и Эндхауз.
В модном «Империал-отеле» давали роскошные обеды, устраивались вечеринки, танц-классы. А где-то совсем рядом с отелем, на отвесной скале возвышалось чье-то имение. Оно-то и послужило прототипом дома в "Загадке Эндхауза".
«Империал-отель», правда, под названием «Мажестик-отель», встречается в "Загадке Эндхауза" и в романе "Труп в библиотеке".
А мой любимый пляж Баббакомб являлся местом вдохновения Кристи в время написания «Почему они не спросили Эванс?».
Гринвей.
В феврале 2009 года, после реконструкции для посетителей открылся Гринвей, дом, в котором Агата Кристи жила со своим вторым мужем, археологом, Максом Мэллоуэном. Увидев Торки и вспомнив, что писала Кристи о Гринвее ("в один прекрасный день мы увидели объявление, что продается дом, который я знала с детства, — Гринвей, стоявший на берегу Дарта, усадьба, которую моя мать считала — и я полностью разделяла ее мнение — самой лучшей из всех, расположенных вдоль реки. Белый особняк в георгианском стиле, построенный в 1780—1790 годах, и роща со множеством прекрасных деревьев и кустов, простирающаяся до самого Дарта, — идеальное имение, о таком можно мечтать"), я подумала, что он должен быть чем-то особенным. Так и оказалось. Живописнейшее место! В меру удаленное, но не отшельническое, в меру просторное, но не заброшенное.
Агата Кристи купила дом в 1938 году. За шесть тысяч фунтов.
Дом стоит на холме. Чуть поодаль деревушка Гринвей (цена домов в которой сейчас стремится к миллиону).
А внизу извивается речка Дарт.
По холму змейкой вьется дорожка. Каких только уголков тут не найдешь.
Фотографировать с недавних пор в Гинвее запрещено. Ни бесплатно, ни платно. Авторские права. Но кто ж меня мог остановить. Пришлось, конечно, шифроваться от смотрителей (коих по одной штуке в каждой комнате) - так что заранее извиняюсь за качество. Дом изумителен. Дом интроверта, который оценит только интроверт. В каждой комнате обязательно есть уютный, почти скрытый от глаз уголок (кресло с высокой спинкой, или ширма, или столик в углу).
Когда в 2007 году семья Агаты Кристи (точнее, ее внук, Мэтью Причард) передавал поместье в Национальный Траст (общество, ведающее всеми замками и музеями Британии), одним из главных условий было не менять ничего в обстановке. Так что в Гринвее время остановилось.
Одна из гостиных.
Выключатели.
Шикарные чемоданы.
Подшивка женских журналов.
Часть гардеробной.
Библиотека со множеством интересных, вдохновляющих вещичек.
Знаменитые расписные стены библиотеки.
«В библиотеке, которую во время постоя превратили в столовую, по верхнему периметру стен кто-то из постояльцев сделал фреску. На ней изображены все места, где побывала эта флотилия, начиная с Ки Уэста, Бермуд, Нассау, Марокко и так далее, до слегка приукрашенной картины лесов в окрестностях Гринвея с виднеющимся сквозь деревья белым домом. А дальше — незаконченное изображение нимфы — очаровательной обнаженной девушки, которая, полагаю, воплощала мечту этих молодых людей о райских девах, ждущих их в конце ратного пути. Их командир спросил у меня в письме, желаю ли я, чтобы эту фреску закрасили и сделали стены такими, как прежде. Я тут же ответила, что это своего рода исторический мемориал и я очень рада иметь его в своем доме».
Столовая.
Бухгалтерия раскопок в Нимруде.
Фамильные сервизы.
Портрет Агаты.
Сам Гринвей и его окрестности описаны в романах «Пять поросят», «По направлению к нулю», «Причуда мертвеца».
Торки в начале XX века.
Пляж Баббакомб в 60-х.
Я побывала в Гринвее в субботу. Очень хотелось вернуться туда еще раз, но, увы, по понедельникам и вторникам дом закрыт. А ведь рассматривать интерьер там можно часами! Думаю, одна из муз вдохновения - самобытные и оригинальные предметы интерьера. Конечно, хочется вернуться.
Ссылки по теме: