Ольга Брижатюк, г. Кишинёв, Молдова. Толстой в Кишиневе
Много лет назад кишинёвский бард Юлиан Киркин написал о своём родном городе песню, в которой были такие слова: «Не грусти, старина Кишинёв! Ты ведь тоже, поверь мне, столица…» А в припеве звучало: «Пушкин тоже ходил, говорят, по твоим переулкам, кривым и горбатым».
О пребывании А. С. Пушкина в Кишинёве известно всем, кто изучал его биографию. Менее известно то, что почти через 31 год после отъезда из «Вавилона в миниатюре», как называли современники поэта Кишинёв, на «кривых и горбатых» улочках города появился молодой статный подпоручик артиллерии, остановившийся здесь на два месяца. В день приезда в Кишинёв ему исполнилось 26 лет, о чём свидетельствует запись в дневнике. Этим подпоручиком был начинающий писатель Лев Николаевич Толстой. В письме тётушке Татьяне Ергольской Лев Николаевич называет Кишинёв «провинциальным, красивым и оживлённым по случаю приезда великих князей Николая и Михаила».
К сожалению, дом, в котором жил великий писатель, не сохранился, но «место жительства» у Толстого в Кишинёве всё же есть: улица имени Льва Толстого. Издалека можно увидеть горельеф, запечатлевший писателя в том возрасте, когда он искал жизненную опору, критически осмысливал происходящее. Уже шла Крымская война, кровопролитие набирало силу, и Толстого возмущала праздная жизнь провинциального городка.
Сентябрь и октябрь провёл Лев Николаевич в Кишинёве. Наверняка бродил по извилистым улочкам с одноэтажными домиками, прогуливался по публичному саду: «довольно милый лесок акаций, лип и тополей». Вдыхал запах «тулбурела» (молодого неперебродившего вина), который витал над городком в эту пору сбора винограда. Питейных заведений было предостаточно, и обожатели Бахуса терялись перед обилием разной величины и формы бутылок с разноцветными винами. В центре видел собор Рождества Христова и Арку Победы, сооружённые в 1835 и 1840 годах соответственно. В городе, помимо молдаван, проживало много евреев и армян, и Толстой мог полюбоваться величественной Армянской церковью и увидеть еврейские синагоги. Через 49 лет писатель с негодованием отозвался о еврейском погроме 1903 года, назвав его «омерзительным злодеянием» и «ужасным делом».
В одной из дневниковых записей этого периода мы можем прочитать следующие строки: «…ежели пройдёт три дня, во время которых я ничего не сделаю для пользы людей, я убью себя». Обуреваемый желанием быть полезным обществу, Толстой вместе с группой единомышленников задумал выпускать «Солдатский вестник» — печатное издание, которое было бы «выражением духа войска», где публиковались бы материалы, связанные с жизнью солдат. Известен адрес, где родился этот проект и где должна была помещаться редакция: улица Золотая (ныне Пушкина), дом Хомудиса. Однако из Петербурга последовал отказ.
Не оставлял Толстой и литературных занятий: в Кишинёве им написан рассказ «Дядюшка Жданов и кавалер Чернов», а также начат рассказ «Как умирают русские воины».
Но вернёмся на улицу Льва Толстого. Горельеф в память о Толстом был установлен в 1994 году Русской общиной и Фондом Славянской письменности и культуры в Республике Молдова. Поначалу он был выполнен из бронзы, однако вандалы украли горельеф, и теперь он каменный. Недавно его решили «облагородить» и раскрасили цветными красками.
К сожалению, пределов вандализму нет. В «лихие» девяностые бесследно исчез памятник, который был установлен на центральном проспекте Кишинёва. Улица Толстого довольно длинная и плавно перетекает из верхней части города в нижнюю, пересекая бульвар Штефана чел Маре. Там и стоял памятник великому писателю.
Дом, на котором установлен горельеф, находится на пересечении двух улиц: Толстого и Букурешть, которая носила название Искра. Известно, что в Кишинёве находилась первая подпольная типография ленинской газеты «Искра». Так вот, с правой стороны от горельефа, почти у самой крыши, висит невзрачная табличка об этом историческом факте. Кстати, именно в газете «Искра» был напечатан один из первых откликов на отлучение великого писателя от церкви.
А теперь давайте ответим на «школьный» вопрос: «Где родилась одна из любимых героинь Толстого княжна Марья Болконская?» Да-да, именно здесь, в Кишинёве: «Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала <…>, как покойница княгиня в Кишинёве рожала княжну Марью, с крестьянской бабкой-молдаванкой вместо бабушки» (том II, глава 1, часть 8). А куда отправляется, боясь мести Андрея Болконского, презренный Анатоль Курагин? В Молдавскую армию, главнокомандующим которой назначен Кутузов, предложивший Болконскому ехать вместе с ним. Значит, пребывание в Кишинёве оставило след в сердце великого писателя и незримыми ниточками связало его с Бессарабией. Об этом свидетельствуют и переписка с солдатом-молдаванином, которого он называл «милым и дорогим братом», и духовное общение с уроженцем Бессарабии студентом Эрлевейном, и выступление в защиту Толстого молдавского писателя Алексея Матеевича… И пусть будет нетленна память о великом писателе на молдавской земле!
Все работы шорт-листа здесь.