Учителю в помощь: 5 книг о Шостаковиче

Режиссер-Учитель-снимет-фильм-о-Шостаковиче-5-книг-о-Шостаковиче

Текст: Александр Беляев

Вызовет ли такую же бурю эмоций сложная фигура Шостаковича, какую вызвала Матильда Кшесинская, заглавная героиня последней картины Учителя, мы не знаем. Но рискнем предположить, какие книги о великом композиторе могут в этом деле помочь режиссеру. Любому режиссеру.

Джулиан Барнс. «Шум времени»

Один из самых популярных, но при этом ценимых критикой англоязычных писателей — Джулиан Барнс с Туманного Альбиона. Ему даже Нобелевку прочат! Барнс, приезжавший в прошлом году в Москву на ярмарку Non/fiction, оказался настоящим русофилом. В школе он изучал русский язык, тогда же и проникся всеми нашими заморочками… Ну а Шостаковича слушает так давно, тщательно и внимательно, что может считаться настоящим специалистом по его творчеству.

Барнс настаивает: роман с мандельштамовским названием «Шум времени» (и «маргинальным» зачином в духе Саши Соколова) есть чистая беллетристика, и уж всяко не биография. Русские читатели этому верить не могут, поскольку

известные/легендарные эпизоды из жизни Дмитрия Дмитриевича приводятся с документальной точностью

и проверяются по мемуарной литературе и прессе тех лет.

Что гораздо важнее, русские читатели барнсовской оговорке-самоотводу верить не хотят, ибо в отечестве не нашлось писателя, который рискнул бы замахнуться на такую фигуру. Пока что художественное описание страшной жизни великого лауреата Сталинской премии читаем в переводе с английского. В очень музыкальном, надо отметить, переводе Елены Петровой.

Чем хороша эта книга для экранизации? Повторимся — исторической достоверностью (хотя специалисты и фанаты и тут начесали мелких блох). Напряжением. Интригой. Голосом: внутренний монолог в третьем лице или несобственно-прямая речь, но, так сказать, с «модуляциями» в другой дискурс. В результате читатель как будто живет в голове Шостаковича. И зритель из нее никуда не денется.

Кшиштоф Мейер. «Шостакович» (серия ЖЗЛ)

От беллетристики перейдем к нон-фикшн. Автор жэззэловской биографии Шостаковича Кшиштоф Мейер — польский композитор и музыковед, учившийся у выдающихся деятелей польского послевоенного авангарда — Кшиштофа Пендерецкого и Витольда Лютославского. Мало того, Мейер успел познакомиться и пообщаться с самим Дмитрием Дмитриевичем.

Что есть Шостакович как композитор и как человек?

Об этом — его книга.

Левон Акопян. «Дмитрий Шостакович: опыт феноменологии творчества»

Этот фундаментальный труд маститого советского музыковеда Левона Акопяна музыковеды считают книгой интересной, хотя и не бесспорной. Но в общем монография Акопяна, в которой

творчество Шостаковича представляется как как целостный феномен,

связанный с самыми различными явлениями культуры и искусства, от гностицизма до акмеизма, считается исчерпывающей.

Михаил Ардов. «Великая душа. Воспоминания о Дмитрии Шостаковиче»

Священник Михаил Ардов — сын известного советского писателя Виктора Ардова и актрисы Нины Ольшевской, единоутробный брат актера Алексея Баталова. В юности Михаил дружил с детьми Шостаковича — Галиной и Максимом. Поэтому с самим Дмитрием Дмитриевичем Ардов-младший в 50—60-е виделся часто, но именно общался — мало, потому что композитор «был наглухо закрыт для людей посторонних, к каковым, безусловно, относились приятели его сына и дочери».

Книга — рассказы детей Шостаковича об отце.

Соломон Волков. «Свидетельство. Воспоминания о Дмитрии Шостаковиче»

В 1979 году бывший советский гражданин, музыковед Соломон Волков опубликовал книгу мемуаров Шостаковича (в оригинале называется Testimony). Книга эта прославила Волкова на Западе, и, в общем, она остается главным источником биографических сведений о Шостаковиче для западного читателя. Пикантность ситуации в том, что никто до сих пор не может доказать: подлинные вообще это мемуары или нет? Кстати, и