Текст: Наталья Лебедева/РГ
Фото: za-partoi
Малыши, в пятидесятый раз прослушав любимого «Бармалея» или заставив родителей в сотый раз перечитать им стихи Агнии Барто, Юнны Мориц или Бориса Заходера, начинали вдруг на радость взрослым рассказывать полюбившиеся строки наизусть. Но вот чудо-ребенок идет в первый класс, и желание учить и рассказывать стихи куда-то улетучивается. Конечно, «пятерка» — сильный мотиватор, но куда подевались прежний задор, азарт, артистизм и горящие глаза? В причинах разбирается писатель, педагог и главный редактор сайта "Папмамбук" Марина Аромштам. А также рассказывает, как правильно вымостить дорогу к чудесному Изумрудному городу, построенному из слов, прекрасных текстов и самостоятельных мыслей, и нашпиговать обучение детей стихами.
«Я помню, как мои одноклассники-пятиклассники (в 70-е годы) сдавали стихотворение А. С. Пушкина «Узник». Они выходили по очереди к доске — кто бодро, кто вяло. По условной команде «давай!» у всех у них менялось лицо и все они, как один, выдавали две первые строчки с такой интонацией, — рассказывает она в своей статье на сайте «Папмамбук». — За утвердительной интонацией (да, я — орел и сижу тут, вскормленный) следовала пауза, потом чтец набирал новую порцию воздуха и продолжал декламацию (обычно уже не так уверенно)».
Марина Аромштам не исключает, что одноклассники были уверены, что речь идет о двух орлах. Один орел сидит за решеткой, другой что-то клюет. «Но в любом случае эти орлы с их непонятными тайными мыслями мало их трогали, и
было незаметно, что у них в результате пятиминутного позора у доски возникают какие-то отношения с поэзией.
Собственно, пережитое унижение и становится главным событием», — приходит она к неутешительному выводу.
Еще хуже обстояло дело с пейзажными стихами: «повисли перлы дождевые», «бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая», «нивы сжаты»…
Конечно, можно успокоить себя тем, что учить стихи детям полезно, хотя бы потому, что это тренирует память и приобщает подрастающее поколение к великой русской поэзии и высокой духовности.
Но память — не мешок и не мышца, а сложнейшим образом устроенная нейронная сеть, напоминает автор. Поэтому если информация воспринимается как бессмысленная и ненужная, она просто вытесняется и забывается — без всяких следов.
«Я бы сказала так:
вынуждать ребенка зубрить непонятные, не имеющие для него смысла стихи, - это насилие.
И оно не перестает быть насилием из-за того, что к стихам прилагается определение «классические»», — заключила педагог.
Марина Аромштам напоминает, что традиция включать пейзажную лирику в школьные хрестоматии по литературе возникла лишь в 1936/1937 учебном году, когда торжественно отмечался столетний «юбилей» со дня смерти Пушкина.
«Методы знакомства детей с классической поэзией разрабатываются и отрабатываются именно в это время, — рассказывает она. — Понадобилось найти духовные скрепы общественного сознания на новом витке исторического существования — окончательного оформления тоталитарного государства… В соответствии с новой концепцией, детям и было предписано «любить родную природу»… Пейзажная лирика XIX века очень подходила в качестве образца чувств: вот как надо любить родную страну!»
Учителя действовали по принципу: читаем, еще раз читаем, учим наизусть — демонстрируем правильно усвоенные чувства.
Но ведь «Поэзия — квинтэссенция языка…». Отказаться от «волшебной роли поэзии» Марина Аромштам не смогла, поэтому стала искать новые способы, как увлечь, заинтересовать детей поэтическими строками.
«Вот что я делала, — делится она своим опытом. — Я раздобыла (речь идет о конце 90-х, поэтому это слово вполне уместно) сборники и журналы со стихами поэтов, которых можно было считать современными и стихи которых мне нравились (субъективизм тут только на пользу): Романа Сефа, Г. Сапгира, Б. Заходера, Юнны Мориц, В. Берестова, Овсея Дриза, Новеллы Матвеевой, Эммы Мошковской, М. Яснова, В. Левина, Г. Кружкова, Тима Собакина, Сергея Махотина, Марины Бородицкой… Я искала небольшие стихотворения, подходившие мне по теме и по насыщенности орфограммами, набирала их на компьютере, крупным шрифтом, с нормальным расстоянием между строками… Распечатывала и каждое утро приходила в класс с пачкой «бумаг» и раздавала детям новое стихотворение. И читала его — наизусть или не наизусть (по-разному, и это служило лишним аргументом в пользу того, что я живой человек). Но мне хотелось сделать так, чтобы детям было интересно меня слушать».
И главным подарком для учителя было, когда на лицах детей появлялось любопытство. Дома дети вклеивали листочки в свою «Поэтическую тетрадь» и при желании могли украсить рисунками. Те, кому стихотворение понравилось, могли выучить его наизусть. На следующий день кто-то обязательно выучивал, а легко запоминающиеся стихи выучивали все.
Чтобы было интереснее, можно читать стихотворение от лица какого-то персонажа,
например, задумчивого или радостного, капризного или стеснительного, а можно вообще от имени робота. А еще можно было придумать движения и сопровождать ими чтение…
«Я сегодняшняя, наверное, пошла бы дальше, — говорит Марина Аромштам. — Наверное, я попробовала бы пробиться и к перлам. Потому что, конечно, где-то, в какой-то точке пути, можно попробовать открыть детям Пушкина и Тютчева (Только это должно быть высшим достижением, а не стартовым условием.)».
Автор честно признается, что не знает, удалось ли ей в полной мере приобщить детей к поэзии. Но зато она точно знает одного человека, которому все эти упражнения со стихами точно пошли на пользу и он стал писателем.
«Я не могу отказаться от убеждения, что поэзия — квинтэссенция языка. И как было бы хорошо, если бы детям нравилось иметь дело со стихами…» — заключила она.