Текст: Наталья Лебедева
Фото: Сергей Михеев/РГ
"В театре Наций есть, как это модно сегодня говорить, проект „Наше все“. Именно так Аполлон Григорьев сказал об Александре Пушкине, - начал встречу народный артист России Авангард Леонтьев. - Но „наше все“ это не только Пушкин, но и Лермонтов, и Лев Толстой. Нам повезло, что у нас культура очень высокого уровня".
А зрителям, собравшимся у главной сцены, показали фрагменты из спектакля «Ироническая поэма». Ведь что такое ирония? Насмешка. Но над кем? Над кем-то или над чем-то. В том числе над собой.
"Мне больше нравится насмешка над собой, - признается Леонтьев. - Это хорошее качество - уметь заметить что-то за собой и засмеяться. И Пушкин, между прочим, обладал этим качеством. А еще он был потрясающим рисовальщиком. Пушкин не считал себя художником, но на полях его рукописей остались любопытные зарисовки".
Рисовал он своих знакомых, причем вполне узнаваемо, рисовал себя, часто шутливо.
"В автопортретах он мог был несерьезным, но он всегда был серьезным в вопросах чести", - рассказал Леонтьев о «невольнике чести беспощадной» Пушкине.
И вот на экране автопортрет молодого поэта с романтичным взглядом. Его сменяет Пушкин в длинном приталенном сюртуке и широкополой шляпе. Этот портрет он нарисовал на полях рукописи «Евгения Онегина».
Следом на видео появляется Пушкин-старик, это уже не денди Лондонский, а уставший от жизни человек.
"У Пушкина есть наброски лошадиных голов, и одна из них очень напоминает самого Пушкина, - продолжает Авангард Леонтьев. - Но раз это автошарж, на него и не обидишься.
А вот под следующим наброском Пушкин написал: «Не искушай меня без нужды». И это не удивительно, ведь поэт изобразил себя в монашеском клобуке, а напротив беса, который смотрит ему в глаза и показывает язык".
Но в полной мере вся ирония и самоирония Александра Пушкина проявляется в его произведениях.
Четырехстопный ямб мне надоел:
Им пишет всякий. Мальчикам в забаву
Пора б его оставить. Я хотел
Давным-давно приняться за октаву…
Авангард Леонтьев читает ироническую поэму Александра Пушкина «Домик в Коломне». А публика завороженно слушает.