Изображение: фрагмент картины художника Даниэля Герхартца
Елена Леонова, г. Северодвинск
Сигаретный дымок растворялся в морозном воздухе полярной ночи. Перед ярко освещенной витриной Дома офицеров стояла молодая женщина, задумчиво рассматривая красочную афишу, появившуюся сегодня утром. Через неделю в гарнизоне - единственный концерт известного гитариста-виртуоза.
Но о предстоящих гастролях Мишель узнала гораздо раньше. Не каждый день приезжают в небольшой военный городок артисты такого уровня. Поэтому переполох в городской администрации начался загодя. Их телекомпания получила заказ на специальный репортаж. Предстояли непростые съемки - последние годы гитарист Юрий Ланской не давал интервью.
Давно не помнили сотрудники Дома офицеров такого столпотворения, которое случилось в день концерта. В зрительном зале поставили дополнительные стулья. Слушать гитару люди были готовы даже стоя.
- Толик, я сначала без камеры поговорю с Ланским. - проинструктировала Мишель оператора.
- Юрий Александрович не дает никаких интервью! - возмущался за кулисами лысый дядька. - Пора бы уже усвоить журналистам это правило! Артиста перед концертом нельзя беспокоить!
- Куда? Куда вы? - с ним чуть не случился удар, когда он увидел, как Мишка стучит в дверь.
Звук гитары резко оборвался, и бархатный баритон ответил: «Да?»
В молодости кажется, что все самое лучшее у тебя впереди. Бывает, ожидание счастья человек проносит через всю жизнь. А потом вдруг оказывается, что счастье случилось в тот день, когда мальчишка из соседнего двора поцеловал тебя после танцев.
Или тогда, когда, промокшие под внезапно заставшим дождем, пережидали его в подъезде, держась за руки. А бывает счастливым не один день, а целая весна или лето. Такое лето было и у Мишки. В тот год она провалила вступительные экзамены на филологический. Недаром говорится: поступление - это карточная игра. В тот раз удача была не на ее стороне. Измотанная и обозленная на весь мир, она уехала отдохнуть и подумать о жизни к бабушке в Подмосковье. Общаться ни с кем не хотелось. Бабушкины пироги, летнее солнышко и любимые книги должны были вернуть ей интерес к жизни.
С утра, захватив пирожки с повидлом, бутылку молока и томик Булгакова, Мишка уходила на речку и забиралась в заросли прибрежного кустарника. Однажды, собираясь домой, она услышала, что неподалеку кто-то перебирает гитарные струны. Не то чтобы она удивилась. Подумаешь - гитара. У них во дворе любителей побренчать хоть отбавляй. Выучат три аккорда, и давай тошнить песни про несчастную любовь.
Но это была действительно музыка. Мишка передумала уходить и решила послушать. На небе появились первые звезды. Неизвестный музыкант так играл, что хотелось плакать.
Вдруг все стихло. По хрусту веток Мишель поняла, что гитарист уходит. И вдруг с ужасом осознала, что в темноте не найдет дорогу домой.
- Подождите! - крикнула она. - Подождите, пожалуйста! Я одна заблужусь!
Шаги стали приближаться. В кустах показалась голова и щелкнула зажигалка.
- Девушка, вы где? - спросил юношеский голос.
Парень с гитарой вышел из кустов и опять щелкнул зажигалкой. Они стояли друг напротив друга, освещенные мерцающим огоньком.
- Классно играешь, - решилась она нарушить затянувшуюся паузу. - Никогда такого не слышала.
- Что-то поздновато для купания, - сказал музыкант. - Меня, кстати, Юрой зовут. А тебя?
- Почему ты решил, что это кстати? - съязвила Мишка. - Меня Мишкой зовут, - все-таки ответила она. Парень засмеялся.
- Не может быть. У меня друг Мишка. А девчонок с таким именем я не встречал.
- Мишка - это Мишель. Ничего смешного.
- Не обижайся. Имя необычное. Сразу «Битлов» вспоминаешь. Кстати, моя любимая песня, - миролюбиво ответил Юра.
- Да уж, - вздохнула Мишка. - У моих родителей эта песня тоже любимая.
- Тогда все понятно.
Вот так они встретились. После этого вечера все прошлые неприятности стали казаться Мишель таким пустяком, что она удивлялась, как можно было впадать в депрессию из-за такой ерунды. И в глубине души была благодарна судьбе за провал на экзаменах. По-прежнему убегала каждое утро на речку, только пирожков теперь брала побольше.
Она готова была слушать Юрку сутками. Удивительно, но он совсем не пел. Как ни уговаривала Мишка спеть хоть один куплет какой-нибудь песни, наотрез отказывался.
Говорил, что хорошо не умеет, а плохо не хочет. Дни летели. Жизнь наполнилась смыслом. А потом случился тот самый дождь. Утром ничего не предвещало перемены погоды, и они, как обычно, плескались в речке и ели бабушкины пироги. Правда, в этот день ушли на другое место, подальше. Молодежная компания добралась до их полянки и устроила пикник. Вот и побрели они по берегу, пока не наткнулись на безлюдный пляж. К обеду небо затянуло.
- Давай домой собираться, - сказал Юра. - Погода портится.
- Да ладно, - засмеялась Мишка, - ты что, сахарный? Начнется дождь - пойдем.
Но начался не просто дождь, а настоящий ливень. Вода в реке покрылась пузырями, под порывами ветра угрожающе зашумели деревья.
- По берегу теперь идти нельзя! - крикнул сквозь шум Юрка. - Скользко! Пойдем напрямик!
Вода лилась стеной. Из-за туч стало почти темно. Началась гроза.Они побежали, держа гитару над головой.
- Все, - сокрушался Юрка, - погиб инструмент. Надо было чехол брать.
Идти становилось невозможно. Мокрая одежда облепила тело, глаза заливало дождем. Молнии шарахали так, что сердце замирало. Впереди показался покосившийся сарайчик. Забежали туда отдышаться. Дырявая крыша мало спасала от ливня, но все-таки здесь было посуше.
- Останемся переждать, - решительно сказал Юрка, - до поселка далеко. А здесь все-таки укрытие.
Они нашли сухое место, сели на какую-то дерюжку. У Мишки стучали зубы.
- Двигайся ближе, - позвал гитарист, - так теплее будет. Я не прощу себе, если ты подхватишь воспаление легких.
Она придвинулась, и сильные руки обняли ее. Стало не просто тепло, стало жарко. Запах мокрого сена пьянил, очертания предметов стали расплывчатыми.
Голова кружилась. Юркины губы такие мягкие. И такие настойчивые.
Ливень закончился. Солнечные лучи медовыми струями просочились сквозь сито деревянной крыши. Остатки дождя искрились крохотными капельками, свисающими с досок. Потихоньку возвращалось осознание реальности.
- Мишка, мой медвежонок, - нежно шептал Юрка. - Я и не знал, что можно так любить. Оказывается, сердце живое.
Но никто не знает, за каким поворотом подстерегает нас судьба. Именно она нежданно обрушивает на нас благодать. Она же в один миг может лишить надежды.
Придя домой и едва взглянув на бабушку, Мишка поняла: случилось что-то страшное.
- Едем, - только и смогла сказать бабушка.
Уже следующим утром они были в больнице. Сирота. Мишка никак не могла понять, что это колкое и холодное слово теперь - про нее. Не может быть! Этого просто не могло случиться с молодыми и красивыми родителями! Так бывает только в книжках. Ведь отец водил машину как заправский гонщик. Столько лет за рулем!
Тот день до сих пор в ее памяти бело-черный. Ощущение неземного счастья и страшной беды. Все как-то завертелось, закрутилось. Похороны, устройство на работу. Бабушка продала дом и переехала к Мишке. Правда, дочку и зятя она пережила ненадолго. Только потом Мишель осознала, что потеряла Юрку. Что совершенно не знает, где и как его найти. А он… Наверное, нашел бы, если б хотел. Уже гораздо позже она узнала, что он стал известным музыкантом, объехавшим полсвета. Говорят, женился. Она тоже вышла замуж за веселого курсанта-балагура, который обещал бросить к ее ногам небо. Это он, Антон, вернул ей краски жизни и веру в любовь.
Юрка мало изменился. Только голова седая, да гитара дорогая, концертная. А глаза - все тот же омут.
Мишка остановилась у дверей. Следом ворвался лысый.
- Оставьте, Павел Николаевич, все нормально.
- Да, но… - пытался возразить лысый Павел Николаевич.
- Оставьте! - уже более твердо сказал Ланской. – Я пообщаюсь с корреспондентом.
Лысый обиженно вышел.
- Я знал, вернее, я верил, что ты придешь, - спокойно сказал музыкант. - Слышал, что ты живешь в каком-то лётном гарнизоне. Объездил их вдоль и поперек. Верил, что встречу тебя.
- Юра, я… - начала было Мишка. Он перебил:
- Я дам интервью.
Эти двадцать минут показались Мишке вечностью. Юрка рассказывал и рассказывал. Словно не мог наговориться за все годы молчания.
- Музыка - моя жизнь. Пожалуй, именно она помогла мне не наделать глупостей в молодости. Мне пришлось пережить две страшные потери. В юности судьба разлучила меня с первой и самой сильной любовью. А несколько лет назад я потерял жену. - Юра на минуту замолчал.
- Я хочу официально заявить. Сегодняшнее выступление - последнее. В вашем городе - мои прощальные гастроли.
Оператор сложил штатив и направился к выходу. Поднялась и Мишель.
- Подожди, - остановил ее Юра. После того как за оператором закрылась дверь, он посмотрел на Мишку долгим-долгим взглядом. В этом взгляде было столько нежности, боли и какой-то обреченности. - Врачи еще месяц назад настаивали на этом. Продолжив гастролировать, я снял с них всю ответственность. Я не мог… не увидев тебя… Прости.
- За что? - изумилась Мишка.
- За то, что не разыскал тебя тогда. Ничего больше не говори. Этот концерт я буду играть только для тебя.
В зал Мишель не пошла - выбежала на морозный воздух, чтобы не задохнуться от душивших слез. На воздухе стало легче. Вспомнила, что перед съемками отключила мобильник, и полезла за ним в сумочку. Не успела набрать ПИН-код, как раздалась мелодия популярной песенки.
- Мам, привет! - кричал в трубке задорный юношеский голос. - Поздравь! Сессию сдал! Завтра прилетаю. Пеки пироги и готовься - буду не один! Она тебе понравится!
Мишка даже не успела ничего ответить, как связь оборвалась. Сын всегда был краток. Как быстро летит время, не успел еще опериться будущий подводник, а уже «не один». А вдруг жениться надумает? Впрочем, двадцать лет - не так уж и рано. Наверняка отцу звонить не стал. Ну что ж, обрадую сегодня. Не зря за сессию кулаки держали. Приезжает! Сынок… Юрка…