Изображение: фрагмент иллюстрации Джесси Уилкокс Смит "Семь возрастов детства"
Александра Зайцева, г. Астрахань
Майя - хорошее имя! Хорошее-хорошее-хорошее! И нечего хихикать!
А Димка Петухов - дурак. Как увидит Майю во дворе, сразу противненько затягивает на манер известного певца: «Я-ма-а-айка, Я-ма-а-айка», и добавляет насмешливым голосом: «А ты - трусы». Понятно же, кого и почему дразнит.
«Олух царя небесного, - говорит про Димку бабушка, - тьфу на него, полоумного!»
Бабушка знает, как поставить наглеца на место, подсказала внучке один полезный стишок. Вчера Димка затянул свою глупую песенку, а Майя невозмутимо поднялась на крыльцо, обернулась и звонко выдала:
«Ты не пой, ты не пой,
У тебя голос не такой,
Я тебе советую,
Залепись газетою!»
Ребята чуть с лавки не попадали от смеха, а Димка покраснел, как рак варёный. И рот захлопнул, да с таким выражением на физиономии, будто муху этим ртом поймал. Потому что Майя победила. И поделом!
Майя, Майя - не имя, а тёплый ветер. Словно бабочка-капустница хрупко вздрагивает крыльями, перелетая с цветка на цветок. И сама Майя сегодня лёгкая, как облачко.
А всё от того, что у Майи есть Он.
- Только это секрет, понимаешь? Я тебе скажу, потому что мы - лучшие подруги, но ты никому. Обещаешь? Поклянись!
- Клянусь! - торжественно шепчет Люся. - Клянусь… октябрятским значком!
Майя берёт Люсю под руку, и они медленно бредут по аллее, соприкасаясь плечами. Белые лакированные туфельки постукивают каблучками, почти как у взрослых. Парадные, выходные, их мама не купила, а по знакомству достала. И своей Майе, и подружке её. И платья у девочек нарядные, и гольфы ослепительно белые. Жаль, на коленки не натягиваются. Коленки у Майи сбитые, в неприглядных коричневатых корочках, потому что она третьего дня с крыши сарая кувыркнулась.
Люся не такая, нет у неё синяков и царапин. Чёрные блестящие волосы гладко собраны в две косы, а на вид она вроде актрисы Варлей. Ну и ладно. Зато Майка на задорную белочку похожа.
«Каштанка, - смеётся бабушка, - помесь дворняжки с таксой».
«Почему сразу каштанка? - недоумевает Майя, поднимает голову, рассматривает густую листву, через которую пробиваются жёлтые нити солнечных лучей. - Вот каштаны, обычные деревья, при чём тут я?»
- А секрет? Будешь рассказывать-то? - канючит Люся.
Майя хочет рассказать, очень хочет. Её самая большая в мире тайна так и давит изнутри, рвётся наружу. Но начать надо правильными словами, чтобы подружка поняла величие момента.
- Жарко, - тянет время Майя, - давай попьём.
Лучше бы, конечно, зайти в летнее кафе и взять мороженое. Два пломбирных шарика в металлической вазочке на ножке. Можно мельчёным орехом посыпать или тёртым шоколадом. Но столько денег у девочек нет, поэтому они отдают копейки в пухлую ладонь продавщицы газировки. А та смотрит недовольно, отмахивается от настырных ос. Ага, отгонишь их, когда запотевшие сифоны так вкусно пахнут сиропом. Девочки просят грушевый лимонад, осторожно берут гранёные стаканы, жадно глотают холодные шершавые пузырьки. От лимонада у Майи щекочет в горле, от секрета - в животе. Сладко.
- Пойдём, - говорит она Люсе, - за летней эстрадой есть тихое место. А здесь народу много, не дадут спокойно поговорить. Или влезет кто-нибудь, или подслушает.
Девочки снова вливаются в пёструю весёлую толпу, плывут в ней юркими рыбками, чтобы за маленькой дощатой сценой свернуть в пустынную аллею. Вот и скамейка с видом на тир. Долговязый парнишка сутулится над карабином, нервно облизывает губы, рисуется перед стайкой взрослых девочек.
«Тац» - вылетает пулька, «дзынь» - отзывается мишень.
«Тац» - ещё выстрел, «щёлк» - промазал.
- Он лучше стреляет, - многозначительно говорит Майя.
- Кто?
- Мой секрет. Самый чудесный мальчик на свете.
- Мальчик? Твой друг?
- Ага, больше, чем друг, если ты понимаешь.
«Тац-дзынь», в яблочко.
Люся подаётся назад, охнув от изумления. Майя скромно отводит глаза, вздрагивает ресницами и продолжает:
- Он такой, знаешь, повыше меня. Глаза карие, а волосы светлые, кудрявятся немного. И ямочка на щеке, если улыбается. А ловкий какой, бегает быстрее всех! И чуть-чуть дразнится, но не обидно, а, наоборот, смешно.
- Ну ты даёшь! - восхищается Люся. - А он из нашего класса?
- Нет, - мнётся Майя, - вообще не из нашей школы.
- Где же вы познакомились?
- Ну-у-у…
Это не простое «Ну-у-у», загадочное. Потому что с такими, как Он, запросто не знакомятся.
Тут вмешивается сама судьба, грохочет гром, блещет молния, пылают дома, скачут кони, Майя в беде и уже не надеется на спасение, но появляется Он, чтобы выхватить её из пасти стихии.
- Он ничего не боится! - чуть не лопается от гордости Майя.
- Влюбилась! - Люся рада за подругу, ведь они настоящие подруги, но и до смерти завидует.
«Тац, тац» - доносится из тира.
- Немножко, - Майкины щёки вспыхивают, наливаются жарким счастьем. - Нет, обманываю, сильно влюбилась! Я теперь прямо без ума!
Девочки смеются, обнимаются. Надо же, и такое бывает - любовь, которая романтичнее любого кино.
- А как его зовут?
Ну, если уж делиться, то до конца.
- Том. Том Сойер.
«Тац. Щёлк».
Люся несколько секунд напряжённо думает, а потом недоверчиво хмурится:
- Как в книжке, что ли? Ты в книжку влюбилась?!
- Так ведь я по-настоящему, - оправдывается Майя.
Фух, отлегло! И зависть прошла, и восторг осыпался. Будто камень с Люсиной души упал.
- Ха-ха-ха, - заливается Люся, - Я уши развесила, а ты! Вот умора!
- Да как же… - Майя вскакивает с лавочки. - Как же ты не понимаешь?!
- Понимаю, - лицо у Люси смеётся, а голос злой, так и колет ежиными иглами, - сразу поняла. Тоже мне - тайна!
Очень уж твой принц на Димку Петухова похож. Так описала, что вылитый он.
- Врёшь!
- Сама врунья!
Майя бежит домой, ей нужно спрятаться, выплакаться в мягких бабушкиных объятиях. Только слёзы не хотят ждать, катятся прямо сейчас. Больно, несправедливо. По сторонам Майя не смотрит, опустила лицо. Мелькают белые туфли, стучат каблуками по морщинистому асфальту. «Кто на линию наступит, тот Ленина погубит». Да пропадите вы все пропадом! А Люська свои туфли пусть назад отдаст, это Майкина мама их достала! Дайте пройти, разгулялись тут! Скорее, скорее!
Во дворе дорогу ей заступает Дима Петухов.
- Майка, ты чего ревёшь? Обидел кто? Да я ему голову откручу!
- Отстань! Отвяжись! Я тебя ненавижу!
Димка хватает её за руки, сгребает в охапку.
- Нет, ты скажи!
- Ненавижу, - всхлипывает Майя, прижимается щекой к его рубашке и плачет, плачет, плачет.