Текст: Яна Ларина
Коллаж ГодЛитературы.РФ
Обложка и фотографии предоставлены издательством
Уоллис Симпсон - одиозная фигура английской истории XX века. Ради брака с ней король Эдуард VIII отрекся от престола в 1936 году. Скандальная история их личных отношений и политических пристрастий обросла слухами и сплетнями, породила коллективное мифотворчество. Современники и газетчики сочиняли свои истории, Уоллис и Эдуард в мемуарах старательно выстроили свой миф, а многие документы до сих пор засекречены. По степени бурления страстей в прессе, на улице и в политических кулуарах связь Эдуарда и Уоллис Симпсон, пожалуй, превзошла и Александра II с его морганатической супругой Екатериной Долгоруковой, и принца Чарльза с Камиллой Паркер-Боулз.
В новой книге «Как украсть короля? История Уоллис Симпсон» Арина Полякова постаралась разобраться, кем была на самом деле эта женщина и какую роль сыграла в жизни английского короля и его королевства.
Сразу стоит оговориться, что это не история Золушки и не руководство по соблазнению олигархов, а полноценное биографическое исследование. А. Полякова - кандидат исторических наук, автор книг о британской монархии: «Ее Величество Королева Великобритании Елизавета II. Взгляд на современную британскую монархию» и «Прошлое без будущего. История короля Эдуарда VIII». В ее новой работе Уоллис Симпсон стоит не просто в центре биографического повествования, но и в центре политической жизни Великобритании первой половины XX века. Причем это место Уоллис заняла не только потому, что была любовницей наследника и затем короля крупнейшей державы. Она не довольствовалась ролью любимой, но комнатной фаворитки, а стремилась блистать в высших дипломатических и политических кругах.
Ничего невероятного в таком стремлении не было бы, будь она английской аристократкой, как ее знаменитые современницы сестры Митфорд. Но Уоллис была американкой, пусть и из состоятельной семьи, да еще и дважды разведенкой, что в совокупности с ее бесцеремонным хозяйским поведением в резиденции наследника шокировало королевскую семью и многих их подданных. Именно поэтому подробный рассказ о семье, детстве и первых браках Уоллис необходим, чтобы увидеть, как она буквально создала себя - из жены спившегося летчика в американской дыре превратилась в «незаменимую женщину» наследника английского престола.
Эдуард делился с Уоллис не только личными переживаниями, но и выражал в ее доме свое мнение о мировой и внутренней политике - как наследник престола, он не мог высказываться на эти темы публично. И, пожалуй, хорошо, что не мог. Симпатии Уоллис, Эдуарда и их окружения к гитлеровскому режиму обсуждались в обществе и затем в литературе не менее оживленно, чем их сексуальная жизнь. И надо признать, что подобные симпатии (очень часто не пустые, а весьма деятельные) не были редкостью в среде английской аристократии.
По мнению А. Поляковой, те, кто поддерживал нацистов в довоенную эпоху, только восхищались успехами Гитлера на экономическом поприще и ничего не знали о его злодеяниях и лагерях смерти. Однако справедливости ради стоит отметить, что уже в 1933 году в Германии жгли книги Гейне, Ремарка и Манна, в 1935 году уже были провозглашены Нюрнбергские расовые законы, согласно которым жители Германии еврейского происхождения были официально лишены гражданских прав, возможности вступать в брак с гражданами немецкого происхождения, занимать должности в государственных учреждениях. Риторика немецкого правительства в этом вопросе была предельно ярко выражена.
[gallery size="full" ids="88127,88126,88125,88124,88123,88122,88121"]
Со временем Уоллис и Эдуард стали вместе выезжать за границу, чтобы провести время наедине. Однако их вояжи не ограничивались венскими вальсами и солнечными ваннами на Лазурном Берегу. В 1937 году, уже после отречения, Эдуард и Уоллис посетили Третий рейх, где их любезно принимали у себя Гесс, Геринг и Гитлер в своей альпийской резиденции. Интригам и попыткам германского правительства использовать Эдуарда в своих целях в 1930—1940-е гг. посвящена в книге отдельная глава.
Любовная линия, безусловно, занимает в книге важное место, но она не перечеркивает, а подчеркивает политические сюжеты.
Две эти составляющие отношений Эдуарда и Уоллис Симпсон неотделимы друг от друга. Существует версия (одна из множества, окутывающих эту пару), что английские политические круги лишь использовали их связь как предлог для отстранения симпатизирующего фашистам Эдуарда от трона. И совсем не случайно личная договоренность Эдуарда с газетчиками о не-обсуждении в прессе его отношений с Уоллис была нерушимой лишь до определенного момента. А. Полякова приводит свидетельства того, что за его спиной королева-мать, премьер-министр, политические деятели и его собственный личный помощник обсуждали сложившуюся ситуацию, и по итогам этого обсуждения Эдуард получил письмо, которое фактически стало решающим толчком к отречению.
Но для того, чтобы понять, какие мотивы на самом деле руководили каждой из сторон этого любовно-политического процесса, придется поближе познакомиться с главной героиней книги.
М.: Издательство Ольги Морозовой, 2018
10 Как стать англичанкой?
С середины 1920-х годов тенденции в обществе начали постепенно меняться, идея феминизма приобретала все большую популярность, и женщины стали чаще задумываться о собственной карьере. Дамы ради развлечения открывали небольшие магазинчики, работали в сфере культуры и дизайна, а порой их можно было встретить и за традиционно мужскими занятиями, такими как банковское дело, медицина и юриспруденция.
Уоллис, старавшаяся не отставать от моды, решила заняться трудоустройством. Популярные в то время профессии секретарш или продавщиц, не требовавшие специальной подготовки, не отвечали ее общественному положению, а на более серьезные должности она претендовать не могла ввиду отсутствия высшего образования. Таким образом, наиболее привлекательными для себя она сочла профессии дизайнера или писателя, а еще лучше — писателя в области дизайна или моды, считая, что талант к дизайну и писательству у нее с детства.
Однажды в одном из модных журналов она увидела объявление о конкурсе статей среди журналистов, специализирующихся на моде, с возможностью дальнейшего трудоустройства в качестве одного из членов редакторского коллектива этого журнала. Тема, на которую конкурсанты должны были написать статью для отбора, — весенние шляпки.
Уоллис провела весь день и всю ночь за написанием, исправлением и редактированием статьи. Как ей казалось, получилось идеально, и, без сомнения, она должна была легко получить эту должность. Как только забрезжил рассвет, Уоллис отнесла свой волшебный конверт с эссе на почту. Через несколько недель она получила ответ из журнала. Ее благодарили за проявленный интерес и усердие и сообщали: ввиду того, что ее статья не соответствовала их высоким стандартам, ее кандидатура с конкурса снята. Несомненно, это был сильный удар по самолюбию Уоллис, и она бросила идею когда-либо еще отвечать на объявления о вакансиях, так как с детства не терпела ни отбора, ни конкуренции, ни тем более отказа. 6 декабря 1927 года судья Джордж Флетчер принял долгожданное решение о разводе Уоллис и Уинфильда. Окончательные бумаги подписали четырьмя днями позже, и Уоллис вновь стала свободной женщиной.
В начале 1928 года Уоллис переехала жить в Нью-Йорк для возобновления отношений с Эрнестом Симпсоном. Тогда супруга Эрнеста Доротея находилась в Париже с целью поправки здоровья, и Уоллис, конечно, не преминула воспользоваться ее отсутствием в своих интересах. К тому времени Эрнест и сам сдался — он понял, что сохранять брак только ради детей в ущерб своей жизни он больше не может, и сделал Уоллис предложение выйти за него замуж, как только будет закончен его бракоразводный процесс с Доротеей. Проведя несколько дней в раздумьях, Уоллис ответила согласием.
Не сказать, чтобы Уоллис стремилась вновь стать чьей-то женой. Она с ужасом вспоминала неудачный первый брак с Уинфильдом, который был расторгнут всего месяц назад, но финансовая и социальная стабильность замужней женщины сильно прельщали ее. Уоллис написала матери письмо, в котором рассказывала об Эрнесте: “…Я очень увлечена им. Он очень добрый человек, с которым после такого контраста [имеется в виду Уинфильд. — Прим. авт.] очень приятно находиться рядом. Я не могу всю оставшуюся жизнь быть в поиске. Я так устала бороться со всем одна, без гроша в кармане. Кроме того, мне уже тридцать два года… и шанс, что мне еще раз удастся так удачно выйти замуж, очень невелик, когда вокруг столько молодых девушек”.
Вспоминая о недавно полученном наследстве и обилии богатых друзей, готовых содержать Уоллис, вряд ли приходится говорить о недостатке денег, однако она была иного мнения.
Супруги Роджерсы, у которых Уоллис чуть меньше года гостила в Пекине в 1925 году, снова вернулись в Европу, остановив свой выбор в этот раз на Каннах. Они вновь звали ее к себе, и Уоллис без зазрения совести опять решила злоупотребить их гостеприимством. В это время Эрнесту нужно было уехать по делам в Лондон. Вопрос был решен.
Вилла Роджерсов Лу Вей была расположена в живописном месте — дом стоял на горе, к северу от Канн, из его окон открывался восхитительный вид на лазурный берег Средиземного моря. С каменной террасы вниз спускалась лестница, ведшая в дивный сад, где среди пальмовых и кипарисовых деревьев цвели розы и жасмин. Эта поездка была прекрасной возможностью для Уоллис расслабиться, еще раз все взвесить и принять окончательное решение, готова она вновь связать с мужчиной свою жизнь или нет. Ответ, как и в первый раз, был утвердительным.
Лондонский филиал компании Симпсонов стремительно развивался, что требовало личного присутствия Эрнеста в Англии. Вопрос о его возвращении в США в ближайшее время не стоял. К слову, и сама Уоллис вряд ли была бы рада очередным отношениям на расстоянии. Эрнест был счастлив, когда Уоллис написала ему о готовности последовать за ним и жить вместе в Великобритании.
В конце мая 1928 года Уоллис переехала в Англию, поселившись в небольшой квартирке в Лондоне. По законам приличия того времени мужчина и женщина не могли жить вместе, пока не оформят свой союз законным путем, даже в том случае, если они уже были официально обручены. Пока Уоллис и Эрнест ждали благоприятного времени для свадьбы, он старался сделать все, чтобы порадовать любимую и чтобы часы, остававшиеся до сладостного мгновения, когда он объявит ее своей супругой, бежали быстрее. Так, практически сразу по приезде Эрнест купил Уоллис желтый кабриолет “Лагонда турер”, предоставил личного водителя по имени Хьюгес и обеспечил ее финансово, чтобы его невеста ни в чем себя не ограничивала.
Уоллис и Эрнест поженились 21 июля 1928 года в Лондоне. На бракосочетании, кроме отца Эрнеста, других родственников или гостей не было. Этот брак не был ни для одного из молодоженов первым, поэтому пышно его решили не отмечать. На Уоллис было ярко-желтое платье в пол и го лубая накидка, сшитые на заказ в Париже. После быстрой церемонии новоявленные супруги выпили шампанского, позавтракали в отеле “Гросвенор”, затем сели в свой новый кабриолет и отправились во Францию провести там медовый месяц.
Они прожили неделю в Париже, посещая музеи, театры, наслаждаясь погодой и обществом друг друга. Куда бы они ни ходили, Эрнест продолжал удивлять Уоллис своими глубокими знаниями в искусстве и архитектуре; оказалось, что он свободно владеет французским. Многие годы спустя Уоллис, описывая своих мужей в мемуарах, говорила, что они отличались друг от друга, как день и ночь: Эрнест был спокойным, предсказуемым, уравновешенным и покладистым, чего совсем нельзя было сказать о Уинфильде. И теперь, впервые за многие годы, она наконец-то почувствовала себя по-настоящему защищенной.
Первым жилищем молодоженов, не считая их короткого проживания в отеле, был большой трехэтажный дом из красного кирпича на Беркели-стрит, 12, который они снимали у леди Чишем. Его помогла им найти сестра Эрнеста, миссис Керр-Смайли. Дом был обставлен роскошной мебелью с шелковой обивкой, на стенах висели картины известных мастеров, и это жилище было куда красивее, чем те, где Уоллис приходилось жить прежде. Здесь они провели целый год, после чего переехали в соседнее, более престижное здание, где сняли квартиру.
Поначалу Уоллис было сложно приноровиться к новой жизни. Ее смущал британский акцент, ритм жизни и правила этикета. Некоторые диалекты она и вовсе не понимала. И тогда на помощь ей пришла сестра мужа, Мод Керр-Смайли. Она объясняла Уоллис, как следует себя вести в высшем британском обществе, и учила, что принято называть всех подряд “дарлинг”. Уоллис сразу же прониклась глубоким уважением к этой женщине, особенно после того, как узнала, что именно в ее доме несколько лет назад принц Уэльский Дэвид (будущий король Англии Эдуард VIII) был представлен женщине по имени Уинфред (Фреда) Дадли Уорд, после чего та стала его постоянной спутницей на всех званых приемах на протяжении почти шестнадцати лет и самой известной из его любовниц до Уоллис. Об этом писали все лондонские газеты, которые Уоллис с любопытством читала.
Однако в 1929 году Фреда уступила место сопернице, Тельме Фернесс, о которой упоминалось ранее. Тельма была любовницей принца вплоть до 1934 года. К слову, все женщины Дэвида были замужними, и их насчитывалось немало. Выбирал ли он их из тех соображений, что на замужних ему не придется жениться, даже имея с ними интимную близость, или потому, что они были более опытными — ведь в большинстве своем они были гораздо старше его.
Еще одной женщиной, которая оказала поистине сильнейшее влияние на культурное развитие Уоллис в Англии, была Эльза Мендель (1859—1950). Она объяснила американке, что следует усмирять свой горячий нрав, научила ее говорить с британским акцентом, слушать собеседника и делать остроумные реплики; научила правилам сервировки стола и гастрономическому этикету; научила ее одеваться по-английски и скрывать недостатки фигуры, что окажется в дальнейшем очень важным знанием, ведь именно Уоллис будет признана новой иконой стиля. Одним словом, Эльза Мендель учила Уоллис быть леди. Возможно, с формальной точки зрения, ей это и удалось, но внутри Уоллис навсегда так и останется алчной американкой.
Уоллис расширяла круг знакомств в Британии, неожиданно находя и своих старых американских друзей. Так, например, она вновь встретила Бенджамина Зау. В то время он был назначен первым секретарем американского посольства в Лондоне. Следует напомнить, что его супругой была Консуэлла (Конни) Морган — старшая сестра Тельмы Фернесс. Судьба как будто специально подготавливала грядущую встречу Уоллис и принца Уэльского, неуклонно увеличивая количество их общих знакомых. Спустя несколько месяцев Уоллис настолько понравилось жить в Великобритании, что в США она возвращаться не собиралась. Ей начали нравиться высокие стандарты англичан, новая мода, стиль, в том числе наличие у нее дома трех служанок, шофера и повара. Могло ли быть лучше? Но в то же время с повышением ее социального статуса начали расти и запросы самой Уоллис. Ей никогда не было достаточно того, что она имела, — всегда хотелось большего. С этого времени она желала проводить время в обществе особ королевских кровей. Уоллис, как паук, плела свою паутину знакомств, постепенно приближаясь к заветной цели.