Текст: Татьяна Шипилова
Барон, масон, вице-президент парламента Бордо, Шарль Луи де Секонда, барон де Монтескье тяготился государственной службой, на которую имел право по рождению и воспитанию, и, отказавшись от нее, посвятил себя науке - став "независимым исследователем", как сказали бы мы сейчас. Ведя уединенную жизнь во Франции, с 1728 по 1731 год он предпринял ряд путешествий, имевших характер настоящих экспедиций.
В самом известном его романе «Персидские письма» Монтескье не только сталкивает Восток и Запад, но и рассуждает на всевозможные темы, охватывая такой широкий круг проблем, что выводит произведение далеко за рамки нравоописательного романа, которые были так популярны в первой половине XVIII века.
Монтескье сталкивает два мира в одном сознании. Перс Узбек путешествует по Европе, и в своих письмах друзьям и знакомым описывает свои впечатления, учится смотреть на чуждое ему общество с разных точек зрения, принимая их уклад, находя вполне оправданные минусы, но и замечая плюсы. И одновременно получает письма своих жен и евнухов из сераля, где в итоге разыгрывается настоящая драма.
В этом столкновении двух миров автору полагалось бы занять какую-то позицию, и поначалу кажется, что в сознании Монтескье перед Западом выигрывает Восток: именно в уста персидских героев философ вкладывает свои личные взгляды на многие вопросы. И получается, что Запад аморален, его мельтешение, его законы и привычки бессмысленны и смешны и явно проигрывают спокойному, размеренному патриархальному Востоку.
Но тонкой линией проведены письма второго перса, Рики, который замечает и в западном укладе жизни нечто положительное, например, более интересные женские натуры, способные общаться с мужчинами на равных, в отличие от персидских женщин, которые должны лишь подчиняться.
И когда письма из сераля начинают пестрить событиями, любимая жена Узбека Роксана оказывается революционеркой, а сам герой, разрешая себе прогрессивные взгляды лишь в Париже, относительно своего сераля остается все таким же узколобым хозяином, становится понятно, что
в извечном споре Запада с Востоком, по мнению Монтескье, проигрывают все. Ибо все забывают о нравственности: одни, погрязнув в интригах и мимолетностях светской жизни, а другие… другие тоже о ней забывают, но при этом искренне полагают, что именно они эту нравственность и хранят.
И весь роман, хоть и шуточный и карикатурный, оказывается не насмешкой над Западом и подтруниванием над Востоком, а обращением ко всему человечеству, которое, думается, и до сих пор, спустя три столетия, не может найти баланс…
Вспомним 13 истин Монтескье, вложенных им в уста своих героев.
О морали
Существуют истины, в которых недостаточно убедить кого-либо, но которые надо дать почувствовать: именно истины морали.
О человеческой натуре
Человеческий дух - само противоречие. На разгульных пирах люди с бешенством восстают против всяких предписаний, а закон, созданный для того, чтобы сделать нас праведными, часто только усугубляет наши пороки.
Об азиатах и европейцах
Если азиаты очень стараются о том, как бы найти средства, могущие успокоить их тревогу, то европейцы много делают для того, чтобы вовсе ее не испытывать.
О религии
Какую бы религию мы ни исповедовали, соблюдение законов, любовь к людям, почитание родителей всегда являются ее первыми проявлениями.
Об учебе
Кто любит учиться, тот никогда не проводит время в праздности.
О похвале
О, какая пошлость - похвала, когда она возвращается к собственному источнику!
О границах
Сердце - гражданин всех стран.
О Боге
Богу часто не хватает какого-нибудь совершенства, которое придало бы ему великое несовершенство; но он всегда ограничен только самим собою; он сам себе необходимость.
О государстве
Я часто размышлял над тем, какое правление наиболее разумно. Мне кажется, что наиболее совершенно то, которое достигает своих целей с наименьшими издержками; так что государственное устройство, при котором людьми управляют в наибольшем соответствии с их нравами и склонностями, и есть самое совершенное.
О справедливости
Справедливость - это соотношение между вещами: оно всегда одно и то же, какое бы существо его ни рассматривало, будь то бог, будь то ангел или, наконец, человек.
О религиозных войнах
История полна религиозных войн. Но причина этому - не множество религий, а дух нетерпимости, которым бывала охвачена религия, считавшая себя господствующей, тот дух прозелитизма, который евреи заимствовали у египтян и который, как заразная, повальная болезнь, перешел от них к магометанам и христианам; наконец, тот дух заблуждения, развитие коего нельзя считать не чем иным, как полным затмением человеческого разума.
О славе
Можно принять за твердо установленную истину, что в каждом государстве желание славы растет вместе со свободой его подданных и ослабевает вместе с нею же: слава никогда не бывает спутницей рабства.
О божественном и человеческом
И все же, если уж говорить откровенно, мне не по душе иносказательный стиль. В нашем Алкоране есть много мелочей, которые всегда кажутся мне именно мелочами, хотя они очень выигрывают благодаря силе и живости выражения. Казалось бы, боговдохновенные книги заключают в себе не что иное, как божественные мысли, изложенные человеческим языком. А между тем в нашем Алкоране то и дело находишь божеский язык, а мысли человеческие, как будто по какой-то удивительной прихоти бог диктовал слова, а человек поставлял мысли.