Текст: Дмитрий Шеваров
Фото: из архива автора
Размышления над книгой о священнике и поэте Анатолии Жураковском
Книга Павла Проценко «К незакатному Свету» * - огромный труд. И не потому, что в ней 780 страниц. Проценко отдал книге 40 лет из своих 63-х.
Какой же теме, какому герою можно посвятить жизнь?
Книга посвящена священнику и поэту Анатолию Жураковскому, расстрелянному в 1937 году в урочище Сандармох на станции Медвежья Гора. Память о погибшем священнике годами вытравлялась. Вспоминать о нем было опасно. 4 июня 1986 года Павел Проценко был арестован за сбор воспоминаний об Анатолии Жураковском и других репрессированных священниках. Тогда письма в защиту Павла написали Андрей Битов, Евгений Евтушенко, Олег Волков, Булат Окуджава, Сергей Аверинцев, Виктор Астафьев и другие выдающиеся деятели отечественной культуры. В 1987 году Павла освободили и реабилитировали.
Наверное, труд Проценко о Жураковском мог выйти и несколькими годами раньше. Но он появился на свет именно в тот момент, когда более всего необходим и людям, и обществу, и Церкви - в момент трагического разлада между Россией и Украиной. А священник Анатолий Жураковский был воплощением неразделимости русской и украинской культуры, неделимости ее во Христе.
Анатолий Евгеньевич Жураковский родился в Москве, с четырнадцати лет жил в Киеве. Отец называл сына «мальчиком, думающим думу». После гимназии юноша, увлеченный поэзией и богословием, учился на историко-филологическом факультете Киевского университета. В 17 лет познакомился с Ниной Богоявленской, и она стала его любовью на всю жизнь.
Во время Первой мировой войны Анатолий служил в железнодорожном в батальоне. Когда началась революция, Анатолий ходил по киевским казармам и говорил с ожесточившимися людьми о Боге, о Евангелии, а в ответ слышал: «Поздно вы пришли. Опоздали. Не можем мы теперь ни слушать вас, ни думать, о чем говорите. Почему раньше нам никто о Христе не говорил? Иными мы были бы тогда...»
И это правда, о которой сейчас редко вспоминают: крещеные люди, обучавшиеся в детстве Закону Божию, в большинстве своем ничего не знали о Христе и были православными лишь по анкетной графе «вероисповедание». Не в этом ли одна из причин того, что эти люди шли потом убивать друг друга и крушить храмы? Павел Проценко пишет в своей книге: «В войсках всех противоборствующих сторон Гражданской войны находились номинальные православные. Одна черта объединяла участников противоборства - попрание евангельских заповедей...»
Чтобы проповедовать Христа, юноша готовится к священству (о нем он мечтал с 4-го класса гимназии). Жизнь сводит его с архимандритом Спиридоном. Весной 1920 года Анатолий тяжело заболевает и врачи признают его безнадежным. Жена Нина и архимандрит Спиридон увозят больного из голодного Киева в село Красногорку, где архимандрит обращается к крестьянам: «Хотите ли вы сейчас увидеть перед собой Христа?» - и, показав на больного, добавляет: «Вот юноша, помогите выходить его, и среди вас будет присутствовать Христос».
Крестьяне помогли Нине выходить Анатолия, а вскоре в Успенском соборе Киева недавнего студента рукополагают в иерея, и он возвращается в Красногорку священником.
Чтобы услышать проповеди молодого батюшки, в Красногорку приезжает киевская молодежь. Вокруг отца Анатолия возникает христианская община его ровесников - таких же горячих и ищущих. Людей старшего поколения поражает мудрость 23-летнего священника: «Ведь он совсем еще мальчик...».
Его жена Нина как-то сказала подруге о муже: «Мне странно, что такой маленький мальчик и всколыхнул такое море жизней - и детских, и старых, и молодых...»
Осенью 1921 отца Анатолия переводят в Киев - настоятелем церкви св. Марии Магдалины и служит панихиду по умершему в Петрограде Александру Блоку. По городу молодой священник всегда отважно ходит с облачении, с крестом поверх рясы. В 1923 году - арест «за подрыв советской власти путем проповедей», ссылка в Казань. В 1924-м — второй арест и ссылка.
Жураковский едва ли не первым выступил против «Декларации» митрополита Сергия, которая была похожа на акт безоговорочной капитуляции Церкви перед советской властью. Молодой киевский священник обратился к верующим с воззванием, которые распространялось в самиздате: «Митрополит Сергий поколебался... И это колебание, как страшный толчок, передается всему Телу Церкви и заставляет его содрогнуться...»
14 октября 1930 года — третий арест. Приговор: десять лет лагерей. Свирьстрой, Соловки, Беломорканал... 3 декабря 1937 года - расстрел.
Вчитаемся в немногие сохранившиеся проповеди отца Анатолия, помня о том, что на время их произнесения с амвона священнику не было и 25 лет.
P.S. Читая книгу Павла Проценко, я вдруг подумал о том, что воскрешение жизненного пути одного человека талантливым и бережным словом сопоставима (не в художественном, но в духовном смысле) с написанием «Войны и мира» или «Братьев Карамазовых».
* Павел Проценко. К незакатному Свету. Православный Свято-Тихоновский университет и издательство «Эксмо». Москва, 2017.
Из проповедей
Маленький человек живет на маленькой Земле, этой песчинке, заброшенной в просторах мироздания. Но у маленького человека есть сердце, и в этом сердце таится бездна, которую наполнить может только бесконечное... Если бы Его не было, вся наша жизнь казалось бы пустой и бессмысленной. Мы не знаем, живут ли люди на других светилах, планетах, звездах. Мы только знаем, что наша земля осквернена, опозорена человеком, что он залил ее кровью и исполнил ужасом. И если бы Христа не было, то нам стыдно было бы жить на нашей земле, стыдно было бы смотреть на высокие светила, плывущие на далеком небосклоне... Но Христос был. Пусть наша земля маленькая. Пусть осквернена она и залита братской человеческой кровью, но Он прошел по ней Своими пречистыми ногами... Он сейчас среди нас. Пусть богоборцы и богоотступники говорят, что Его нет, мы будем только скорбеть и плакать об их слепоте и безумии. Мы знаем, что Он есть.
О тяжелых временах были и раньше предсказания, но мы не ждали, что так скоро они наступят. Возможно, что не только этот храм, но и все закроются... Не падайте духом. Помните, что если все закроются, то останется храм нашей души... Оберегайте же и храните его.
Последнее письмо жене от 23 ноября 1937 года:
Не волнуйся, не беспокойся, что так редко теперь пишу. Я жив и здоров. Может быть, скоро напишу подробнее и буду писать чаще.
Стихи из неволи
Еще земля одета
Белоснежной своей пеленой;
Но Герасим Грачевник где-то
Тряхнул бородой седой.
И навстречу трепетным высям,
В теплоте еще робких лучей
Поднялись, шумя понеслися
Стаи первых крикливых грачей.
И земля как земля, от стужи
Закована в снег и лед,
Но сегодня, сейчас почему же,
Почему мое сердце поет?..
И навстречу весне поднимая
Нестройный веселый шум,
Взвилась в душе моей стая
Окрыленных весенних дум.
Верю, верю всем обетам
Облеченной в солнце земли,
В пристани незакатного света
Небесные войдут корабли.
Не мерцая, вспыхнут зарницы,
Озаряя ожившую твердь,
И последний враг упразднится -
Последний и страшный - смерть.
Разверзая темные лона,
Земля отдаст мертвецов,
И Жених сойдет убеленный
С высоты огневых облаков.
Еще холодно, еще не тает,
Еще первые робкие лучи.
Но весна идет! Обещают,
Возвращают весну грачи.
17 марта 1934, Выгозеро
Оригинал статьи: «Российская газета»