5 книг недели. Выбор шеф-редактора

Текст: Михаил Визель

Фото обложек с сайтов издательств

Александр Етоев. «Я буду всегда с тобой»

СПб.: Азбука, 2018

Один из фаворитов этого сезона премии «Национальный бестселлер», роман петербуржца Етоева переносит нас в северные лагеря 1943 года. Но переносит как-то «сбоку»: его главный герой - не заключенный и не охранник, а известный скульптор с эрзянской фамилией Степан Рза, на склоне лет по доброй воле сам перебравшийся «на северá», в Салехард. Не в последнюю очередь для того, чтобы не оказаться тут уже против воли. И неожиданно получивший от начальника ближайшего лагеря заказ-приказ изваять его, начальника, персону - да не абы как, а из наилучшего каррарского мрамора, откуда-то у него оказавшегося. А Степан совсем и не против. Он любит свою работу, чувствует фактуру любого материала, а уж тем более благородного материала Микеланджело и Кановы, и ему интересны человеческие типажи. А начальник лагеря Тимофей Васильевич Дымобыков, конечно, тот еще типаж.

Но: вместо желанной творческой работы Степан Рза попадает в хитросплетение служебных интриг, еще более омерзительных, чем «на большой земле». Дымобыкова пытается подсидеть его замполит, по фамилии Теля́челов, и заходит как раз через скульптора, точнее, через его помощника из «туземцев», молодого шамана Ванойта. Ни к чему хорошему, понятное дело, это не приводит, потому что лагерь - он и есть лагерь. Но зато «приводит» к интересному многоплановому роману, в котором мифологическое ненецкое смешивается с более чем прозаическим советским. Отдельно хочется отметить необычные фамилии героев: кажется, что они не просто вычурные, а какие-то с двойным дном: из-под Степана Рзы выглядывает Степан Разин, а из-под Дымобыкова - Дима Быков. Понятное дело, когда роман издавался, никому не могло прийти в голову, каким именно образом, увы, Дмитрий Быков попадет сейчас в новостные сводки, так что в неуместной шутке автора заподозрить невозможно.

Ли Дугаткин, Людмила Трут. «Как приручить лису (и превратить в собаку): Сибирский эволюционный эксперимент»

Пер. с англ. М. Винарского

Одомашнивание собаки 10—12 тысяч лет назад стало важнейшим цивилизационным фактором: благодаря ему стало возможным и скотоводство, и земледелие, и все, что за ними последовало. Но до сих пор так и непонятно - как это произошло? Как волк стал собакой? Дмитрий Беляев и Людмила Трут начали эксперимент по одомашниванию лисиц в Новосибирске в 1959 году - и, можно сказать, он увенчался полным успехом. Из лесных хищников, яростно бросающихся на приближающегося к клетке человека, за поколения направленного отбора получился ласковый и послушный домашний питомец. И хотя отбор был направлен на закрепление только одного признака - отсутствие боязни человека, привел к появлению ряда неожиданных сопутствующих. Самый поразительный из них - мягкие болтающиеся уши, взрослым лисам несвойственные. Объяснение еще более поразительное: болтающиеся уши - это щенячий признак; отбор, направленный на подавление агрессивности, - это фактически отбор, направленный на закрепление «щенячести», которая проявляется в том числе и так. Это очень любопытное наблюдение, особенно если учесть, что, согласно авторам этой книги, эволюция человека тоже является своего рода «самоодомашниванием»: у гоминидов закреплялись черты, позволяющие действовать им сообща, не проявляя агрессии и эгоизма.

Остается добавить, что книга об уникальном новосибирском эксперименте, идущем уже добрые полвека, переведена с английского. Что ж, и здесь законы естественного отбора неумолимы.

Андрей Лях. «Челтенхэм»

Что может быть естественнее: книга, известная в узкой среде, получает литературную премию и благодаря этому выходит в крупном издательстве. Но у нас почему-то этот естественный порядок вещей сплошь и рядом нарушается. Премия или фиксирует то, что и без нее известно - что книга отличная (как «Лавр»), или просто льстит самолюбию автора, но никак не сказывается на популярности (и продажах). «Челтенхэм» - редкий пример того, как оно, в сущности, и должно быть: толстенный фантастический роман получает (в рукописи) тематическую премию «Новые горизонты» - и вот, не прошло и полгода, он уже выходит в «Эксмо».

Формально это самая настоящая классическая «научная фантастика», даже, можно сказать, космическая сага: 730-страничная книга кишит звездолетами, надпространственными переходами, гуманоидными и негуманоидными инопланетными расами. Но, как предупреждает сам автор, «не стану рассказывать о конфликтах с мыслящими грибами, хищными минералами и прочее — таких рассказов хватает и без меня». Его, как настоящего писателя, интересует не то, как бы пооригинальнее выдумать говорящие грибы, а то, как поведет себя во взаимодействии с ними яркая личность - такая, как руководитель «спецназа» Института Контакта по имени Диноэл Терра-Эттин. Описывается он так: «Дин пожаловал в буквальном смысле с корабля на бал самого сердца чопорной Контактерской бюрократии — воспаленный от бессонницы, не успевший побриться и помыться, в прокопченной камуфляжной хламиде, с неостывшими еще пистолетами в потертых кобурах». Описание - как супергероя. И действительно: «Челтенхэм» - это явная заявка на новую супергеройскую вселенную. Или, что то же самое, на новый эпос: «Во всех историях, независимо от бесчисленных разночтений, речь идет о приключениях (в основном на планете Тратера) отважного героя Диноэла Терра-Эттина и его верной подруги Мэриэтт Дарнер, о борьбе с коварным злодеем Рамиресом, кознях властителя-колдуна Ричарда Длиннорукого (он же Ричард Губастый), подвигах удалого разбойника Гуго Звонаря, о жестоком завоевателе Джоне Кромвеле, о веселом пьянице и гении Дикки Барселоне и премудром киборге Скифе». Автор, правда, уверяет, что всё было совсем не так! Но мы-то видим - именно так.

Любопытно еще то, что Андрей Лях спокойно включает в свой эпос отсылки к мирам предшественников - от КомКона и прогрессоров до императорского флота (список благодарностей из 20 имен прилагается). Что ж, Гомер тоже не на пустом месте сочинял, а использовал местные предания о богах Греции и Малой Азии. Когда российские издатели плачутся и негодуют, что, мол, русские писатели не умеют слагать динамичные сюжеты, в которых действуют настоящие герои, а не худосочные рефлексирующие тени самого сочинителя, - они просто боятся заглянуть в котел, в котором варится в собственном соку российская фантастика. Там плавают разные предметы. Но, как показывает пример «Челтенхэма», попадаются и вполне съедобные.

Энрико Реммерт. «Баллада о мошенниках»

Пер. с итал. И. Константиновой

Издатели анонсируют этот небольшой роман современного туринца как «историю о двух итальянских братьях Остапа Бендера» - 27-летних шалопаях Мило и Витторио, которые действительно, подобно великому комбинатору, отчаявшись найти полезную и при этом оплачиваемую работу, зарабатывают себе на жизнь трюками, не подпадающими впрямую под конкретную статью уголовного кодекса. Например, впарить юнцу в капсулке аспирин под видом наркотика, а потом на допросе уверять полицейского, что юноша пожаловался на головную боль, вот они ему и помогли... Но российскому читателю вспоминается скорее фильм «Блеф» с Адриано Челентано - слишком уж укоренены Мило с Витторио в итальянских реалиях, слишком уж распирает их от итальянского жизнелюбия, ни на миг не покидающего Витторио, от чьего лица ведется повествование: «Где-то в этом мире кто-то выкладывает пять тысяч долларов за стеклянную фигурку какого-нибудь животного. Где-то в этом мире кто-то заботливо помогает вымыться старику, который уже не может сделать это сам. Где-то в этом мире есть даже кто-то, кто читает то, что ты пишешь. Разве не поразительно, как искриста и чудесна жизнь, что тикает секунда за секундой?»

Остается добавить: не менее поразительно, что остаются издательства, считающие необходимым подробно разъяснить в постраничных сносках, кто такие Карлос Сантана и Махатма Ганди и что такое WASP и франчайзинг. Неужели это маленькая уловка для раздувания объема?

Стеффен Квернеланн. «Мунк»

Перевод с норвежского Е. Воробьевой и Е. Рачинской

Выпуск к открытию в Москве первой большой выставки экспрессиониста Эдварда Мунка большой биографической книги о нем - ход вполне обычный. Необычно то, что биография эта выполнена в жанре графического романа - тоже весьма экспрессионистского: жесткого, взрослого и разностилевого. «Читаем книгу - идем на выставку!» - призывают издатели. Что ж, этому призыву вполне стоит внять.