Текст и подбор фото: Андрей Цунский
Фото: proznanie.ru; на фото ниже: памятный знак в честь Магницкого в Осташкове
27 мая 1932 года на углу Мясницкой и Лубянского проезда при проходе шахты № 14 метростроевцы наткнулись на склеп. Могил они находили без счета, но эта была выложена кирпичом, прах в добротном гробу мумифицировался. На плите, лежавшей сверху, можно было разобрать: «Жития честного, нрава тишайшего, обхождения честного, праводушия любитель, ко всем приятнейший и всяких обид, страстей и злых дел всеми силами чуждающийся, правды как о духовных, так и гражданских делах опаснейший хранитель, наукам изучился дивным и неудобовероятным способом, его величеству Петру I для остроумия в науках учинился знаем в 1700 году и от его величества, по усмотрению нрава ко всем приятнейшего и к себе влекущего, пожалован, именован прозванием Магницкий и учинен Российскому благородному юношеству учителем математики, в котором звании ревностно, верно, честно, всеприлежно и беспорочно, служил и пожив в мире 70 лет, 4 месяца и 10 дней 1739 года октября 19-го о полуночи в 1 часу, по шестидневной болезни и которою благочестно скончался». В гроб с покойным положены были чернильница в форме лампадки и гусиное перо.
Что же знаем мы о Леонтии Магницком? Надпись на камне неплохо бы дополнить подробностями.
Следом за рыбой
Рыба - не только древний символ христианства. Она стала для России в некотором смысле и символом учености, а главное - неукротимой воли к знаниям. Именно с обозом мороженой рыбы пошел в Москву из Холмогор Михаил Васильевич Ломоносов имени двух Университетов... то есть, конечно же, наоборот. В 1684 крестьяне отрядили пятнадцатилетнего Леонтия, сына Филиппа-Теляти (либо Телятина, либо - на этот счет точных сведений нет) для присмотра за продажей рыбы в Иосифо-Волоколамский монастырь. Есть предположение, что родственником, дядей, не то двоюродным дедом Леонтия был основатель знаменитой в те годы Нило-Столобенской пустыни архимандрит Нектарий. Но во всяком случае он был точно учен грамоте, очень сметлив, а потому и в деревенской церкви помогал священнику, и отправлен был за обозом приглядеть, а в Иосифо-Волоколамском монастыре и вовсе был оставлен на обучение, а в дальнейшем отправлен в Симонов монастырь в Москве. Везде, где он появлялся, он сразу привлекал к себе множество людей: было у этого человека выдающееся обаяние - и умение передать это обаяние своим делам. И первое-то редкость, а уж второе...
Москва — сцена для героя
В конце XVII века Москва отнюдь не была скопищем бородатых невежд, как думает иной невежда нынешний. Не один Петр Великий думал о преобразованиях. Никакие реформы и никогда не получались ни у какого правителя, если не было на них запроса в обществе. А в то время торговец из Охотного ряда Никита Мартынов начал самостоятельно изучать латынь (интересно, много ли сейчас на этой улице знатоков латыни?). На Спасском книжном рынке появились сочинения Гюйгенса, Ньютона и Тита Ливия. Располагался рынок напротив Спасских ворот. Здесь можно было приобрести любую религиозную книгу, и тут же какое-нибудь «Хождение попа Саввы большой славы» или «Службу кабаку» - выдающееся сатирическое произведение своего времени. Увы, мы знаем все это из записок сенатских и приказных дьяков. За тягу к знаниям и веселый нрав доставалось, выходит, несладко. Тревожно как-то об этом читать. В 1668 году, за год до рождения Магницкого, группа энтузиастов подала прошение царю Алексею Михайловичу разрешить в приходе Иоанна Богослова «заведение училища славяно-греко-латинского». Через 11 лет, в 1679 году появилось первое училище для 30 человек, затем «Типографская школа» при Заиконоспасском монастыре. Уже (предположительно) сочинил устав Академии учитель царя Симеон Полоцкий. И наконец, появилась Σλαβοελληνολατινική Ακαδημία - Славяно-греко-латинская Академия. Наш герой к тому времени уже был по тем временам человеком в самом расцвете сил.
Академия
С 1685 по 1694 год Леонтий учится в Славяно-греко-ла... Ну в Академии, в общем. В России всегда умели полезное дело превратить на казенном уровне в очередной «Фортинбрас при Умслопогасе». В результате множества переплетений и интриг, где религиозные мотивы пересекались с политическими и имущественными, извечных споров велико- и малороссов, усиления и ослабления польского влияния, победили «греческие» тенденции. Созданная стараниями Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева Славно-греко-латинская академия расцвела под руководством братьев Лихудов - греческих ученых монахов, и представителей древнего византийского рода. Каменное здание было построено в 1687 году: Леонтий успел и пожить там, и поучиться. А кто-то из нас успел там купить ботинки. Ботинки у нас уже сносились, а вот книги даже опальных ученых-богословов, имевших к Академии отношение, оставались, в те времена не изнашивались - их подновляли, ремонтировали и конечно же - берегли. И вот что мог читать Леонтий - еще бесфамильный юноша, - попав в Академию, приведем выдержку из списка:
«...Книга, глаголемая Нуклеус Коппенклениус, поучение во весь год;
Книга животы Святых, творения Лазаря Барановича, на виршах;
Theatrum Crudelitatum Haereticorum;
Книга Тита Ливия Патавского об историях - латинская;
18 книг греко-словенских грамматик;
Разум суда Римского;
Алкоран Магомета на польском языке...»
Всего в библиотеке было 603 наименования книг. Каждая книга была не просто текстом - она должна была и привлечь внимание, и захватить читателя, и убедить его в своей правоте, и не дать ему заскучать... В книгах появлялись иллюстрации, совершенствовавшиеся год от года. Каждая была, как сказали бы в наше скучное время, «инновационным издательским проектом». Леонтий был знаком не просто с науками - он видел и лучшие достижении именно печатной, напечатанной мысли того времени. Окончив Академию, он помимо греческого, латинского и французского языков сам изучил итальянский, голландский и немецкий, и так же самостоятельно математику, геодезию, астрономию и навигацию - которых в Академии, естественно, не преподавали. Закончив учебу в дореформенной России, был он не востребован, вел жизнь учителя, как сейчас сказали бы «самозанятого» репетитора, обучая на дому детей дальновидных родителей.
В нужное время с нужным человеком
В 1701 году дьяк Оружейной палаты Алексей Александрович Курбатов, некогда весьма сметливый крепостной графа Шереметева, решал сложную задачу: выписанные из-за границы преподаватели профессора Андрей Фархварсон (Henry Farquharson), Степан Гвын (Stephen Gwyn) и Рыцарь Грыз (Richard Grace), как Петр еще самого Ромодановского предупреждал в письме, «…ни одного слова по-русски не знают. Переводчики же наши переводить толком учебники не могут…» Мало того, что Школа «математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учения», которую курировал по указанию Петра Ф. А. Головин, в силу занятости последнего, свалилась на голову Курбатову - так еще и шотландцы сначала перепугались местных обычаев, потом пили, как черти, к русской реальности приспособиться не могли.
В «Школе хитростных наук» преподаватель говаривал: «Слушай искусной человек к руеру, пусть падет фока и гроте зеель и примчи бакбордс галсен сюды, вытолкни фоор и гроот марзиил, пусть падет ваш безанс, учреди гроот и фоор марзиил, опусти ваше блинде… Стереги хорошо у руера, так прямо так, наш корабль бежит зело скоро через воду, и мы набегаем его жестоко…» Кто это поймет?
Никакой учебы не было, деньги утекали как в песок. И кто за это ответит? Головин, личный друг Петра? Или эти иностранцы, которые жалованья получают, хоть дворцы строй в Москве? Нужно было срочно поправлять дело, а себя выводить из-под удара. «Навигацкая школа» при его деятельном участии была размещена в Сухаревой башне, где вел астрономические наблюдения Яков Вилимович Брюс. Курбатов был этому рад. Брюс старание заметит, и англичан пожурит, и государю все расскажет как есть - интриговать ему незачем. А кое-чего Яков Вилимович и не разглядит (казнокрадом Курбатов был лихим и дерзким). Знал Курбатов и о письме государя Ромодановскому. Ведь именно он и устроил встречу Петра со скромным учителем Леонтием, писавшимся без фамилии, знавшем и иностранные языки, и математику. Петр очарован новым знакомым. Тут же он своим указом велит именовать его Магницким, ибо как «литос магнэтикэ», притягивает к себе он своей ученостью. Вскоре в записях Оружейной палаты появляется и такая: «1701 году Февраля в 1 день взят в ведомость Оружейной палаты осташковец Леонтий Магницкий, которому велено ради народной пользы издать через труд свой словенским диалектом книгу арифметику». Курбатов же получает на себя фактическое распоряжение средствами Навигатской школы - но и за Магницким приглядывает.
Великая книга
«Нет никакого Бермудского треугольника. Есть треугольник АБЦ, который равен треугольнику А-прим, Б-прим, Ц-прим. Вы чувствуете, какая унылая скука заключена в этом утверждении?» Помните? Это сетования Писателя из фильма А. Тарковского по сценарию братьев Стругацких «Сталкер». От такой жизни писатель исписался и начал успешно спиваться. Именно так нас учили математике. И наших детей сейчас. Впрочем - их учат даже хуже. И за это с учителей не спросят. А в эпоху Петра нужно было, чтобы из школ выходили со знаниями, а не с оценками.
Леонтий Магницкий взялся за свой учебник и составлял его чуть больше года. Рукопись не могла попасть в печать без одобрения ее инициатора, и затягивать с ее написанием не следовало. Что же получилось в итоге? Откроем и посмотрим.
Слева - с весами, таблицей арабских цифр, тюками товаров, сундуком, абаком и пентаграммой - Пифагор. Он символизирует первую часть книги - «Политику» и все, что касается торговли, пеших путешествий. Справа в тюрбане, со сферой и расчетной таблицей подле глобуса с кораблем, циркуля и наугольника - Архимед. Здесь он «заведует» второй частью книги: «Логистикой» - морскими путешествиями и навигацией. Над почтенными мужами пышный картуш со стихами: “Арифметика Политика сих и другая Логистика. И многих иных издателей в разна времена писателей”.
Справа - текст, который сегодня выглядел бы примерно так: «Арифметика, или наука вычислений. Книга составлена на основе мировой математической науки. Издана по приказу главы государства Романова П. А. и отпечатана для обучения талантливой российской молодёжи, и прочих желающих- независимо от возраста, а также служебного и имущественного положения. 11 января 1703 года». Без подобострастия, скромно и по делу.
А далее - 600 страниц. И каких! Сначала следуют два предисловия. Одно призвано разъяснить, что человеку религиозному данная книга ничуть не вредна, бесовским измышлением не является, а напротив, богоугодна. В стране, где черта изображали одетым по-европейски, аршинные бороды приходилось рубить топором, а реформы считали дьявольским искусом - очень полезная реплика. «Этого ради и сотворен человек словесен, умен, художества достойный, все бы во власти имел, и управлял, как и было сказано: «И Бога Творца всех и от твари познавал, и величал, и внутренняя своя к Нему возносил, и внешняя во славу Его приобрел, все в Нем и о Нем существует. Во всех и о всех Ему слава во веки, Аминь». Есть и предисловие стихотворное «К читателю юному». Оно завершается так: «И желаем да будет сей труд, добре пользовать русский весь люд». «Пользовать» - это не «пользоваться». У этого глагола есть даже значение «лечить». Лечить знанием от невежества и косности.
Далее, собственно, две части книги. Арифметические действия («Множитель», «делитель», «произведение», «извлечение корня», «дробь»... даже слово «миллион» - да половина математических терминов в русской школе до сих пор от Магницкого!), меры длины и веса, сведения о монетах и денежных расчетах. Среди задач - и знаменитые про бочку пития, и про лошадь за 156 рублей, и о строительстве дома, и о путешественниках, идущих навстречу друг другу из двух городов... Это задачи для офицера, купца, интенданта. Магницкий понимал: учиться будут люди из разных сословий, но уметь и знать должны все: как накормить и напоить людей, найти дорогу, успеть вовремя, рассчитать потребные материалы, цены и время. Или какой длины надлежит быть лестнице, чтобы по ней можно было взобраться на башню (при изучении теоремы Пифагора). Спросите современного школьника «Зачем нужна теорема Пифагора?» - боюсь, что ответит не каждый. А вот читатели учебника Магницкого сразу понимали, чему будут учиться и где эти знания применять, зачем они нужны и чего без них не сумеешь. Масса полезнейших сведений дана на отдельных листах... Тут же дана методика «Счета на пальцах» - куда более эффективная и быстрая, чем занудство пресловутым «столбиком», ставшая основой бюрократического школярства.
Что создал Магницкий
Этот учебник использовался более 50 лет. Получив от Петра Великого приказ создать русское учебное пособие, Магницкий подготовил популярную и очень эффективно обучающую энциклопедию, очерк наук, справочник, сборник практических задач-примеров. «Арифметика» устарела только тогда, когда устарел язык, на котором она была написана. Сейчас, имея возможность сравнивать, можно утверждать: равного учебника не было тогда ни в одной стране мира. Это блистательный образце нон-фик... Нет уж, просите, научной и обучающей литературы! Почему у нас есть эта шерсть на языке, но нет премии Магницкого за лучший учебник? Хотя, может, и правильно. То, что у нас называется учебниками, до уровня Магницкого точно недотягивает, сколько бы бюрократов под этим ни подписалось.
Жизнь после «Арифметики»
Петр Великий был велик потому, что мог правильно понять цену и вещи, и человеку. Единожды поговорив с Леонтием Филипповичем, он даровал ему фамилию. Он пожаловал его дворянством, деревнями во Владимирской и Тамбовской губерниях, приказал выстроить ему дом в Москве, а за "непрестанные и прилежные в навигацких школах во учении труды" наградил "саксонским кафтаном". Но даже он платил ему меньше, чем шотландцам, в десять раз! Что же говорить об остальных.
Англичане так и не оценили Магницкого из-за двусмысленности его положения. Он был переводчиком, а они его числили доносителем. Не раз Магницкий порывался уйти из школы - удерживал Курбатов. «Англичане, видя в школах его управление не последнее, обязали себя к нему, Леонтию, ненавиденьем, так что уже просил он, Леонтий, от частого их на него гневоимания от школы себе свободности; <...> а дело из них [англичан] призналъ я в одном Андрее Фарварсоне, и те два хотя и навигаторы написаны, только и до Леонтия наукою не дошли», - писал Курбатов отвечавшему перед государем за школу Ф. А. Головину.
В 1715 году Магницкий стал старшим учителем математико-навигацкой школы и заведующим ее учебной частью - но только потому, что в Петербурге открылась Морская Академия. Фарварсон уехал в Петербург, где его ждал дом и очень почетная служба. Гвин уехал за ним, Грыз еще в 1709 году погиб, возвращаясь в Англию, на Нарвском тракте, в бою с разбойниками. И вот Магницкому была поручена морская школа - вдали от моря. И набор учителей для учрежденных тогда по всей России цифирных школ. Набирать таких учителей предписывалось «не из знатных пород», и Магницкий в 1716 году доносил, что он выбрал из учеников своей школы только 6 человек и что «больше из таких незнатных пород достойных не явилось» - а откуда им взяться... Он и Ломоносов были великими исключениями. Таланты были - а вот условий для их подготовки и «огранки» не было. Увы, не только знание - сила. Невежество и заносчивость силы не меньшие.
Магницкий так и не был оценен по заслугам обществом. Отдельные люди, знавшие цену знанию, ставили его очень высоко. Общество даже посмертно не оценило его труда.
Курбатов оказался казнокрадом (ох, и медовое время было для этого занятия) и умер до суда в 1721 году. Магницкий дожил до 70 лет (в то время, когда сорокалетний считался стариком - удивительное долголетие), успел настрадаться от Бирона, но умер в своей постели. Вот как отблагодарили создателя лучшего в мире учебника математики. Впрочем, и сейчас найдутся такие, кто считает это лучшей наградой... Будет ли когда-нибудь время, когда в России поймут, что, если экономят на человеческом достоинстве и образовании, нас просто хотят обокрасть?