Текст: Дмитрий Шеваров
21 августа 1812 года в лагере русской армии, разбитом у стен Колоцкого монастыря, подполковник Ахтырского гусарского полка Денис Давыдов предложил Багратиону идею партизанского отряда.
Неподалеку виднелась деревня Бородино, принадлежавшая отцу Дениса Васильевича. До Бородинской битвы оставалось три дня...
- В ужасах войны кровавой
- Я опасности искал,
- Я горел бессмертной славой,
- Разрушением дышал;
- И, в безумстве упоенный
- Чадом славы бранных дел,
- Посреди грозы военной
- Счастие найти хотел!..
- Но, судьбой гонимый вечно,
- Счастья нет! подумал я...
- Друг мой милый, друг сердечный,
- Я тогда не знал тебя!
1816 г. Денис Давыдов
Денис Давыдов, быть может, самая яркая искра, отлетевшая от костра Двенадцатого года.
Давыдов воспламенил и сердца, и словесность, и военную науку.
Там, где он появлялся, вялотекущая повседневность обращалась в бурную реку.
В Давыдове так все смешалось, что он сам признавал себя человеком, полным противоречий. Буйный гуляка, он более всего ценил семейственность и деревенский покой. Ловелас и ветреник в стихах, с барышнями он был застенчив и смущался своего маленького роста. Любимец фортуны, в своих военных операциях он был расчетливым тактиком, никогда понапрасну ни собой, ни подчиненными не рисковал. Ненавистник чиновников, карьеристов и всех, кого звал "вертлявыми шаркунами", он имел мальчишескую слабость к орденам. Если Давыдов считал, что его обошли какой-то наградой, то не оставлял начальство в покое, пока не получал заслуженное.
Стихи его тоже неровные, какие-то скачущие, но на девушек они действовали как звон шпор.
- Ей нравился мой стих,
- порывистый, несвязный,
- Стих безыскусственный,
- но жгучий и живой,
- И чувств расстроенных язык
- разнообразный...
Давыдова высоко ценили Пушкин, Жуковский, Вяземский, Лермонтов... Да что там ценили! - они любили и его нескладный стих, и его самого. Евгений Баратынский лишь однажды видел Давыдова, но всю жизнь гордился тем, что Денис Васильевич пожал ему руку.
- Покуда русский я душою,
- Забуду ль о счастливом дне,
- Когда приятельской рукою
- Пожал Давыдов руку мне!
Первая книга стихов Давыдова вышла, когда автору было 48 лет,
но и без того все знали и его стихи, и его прозу. К тому времени он в глазах читателей из героя войны обратился в героя русской литературы - такого же, к примеру, как пушкинский царь Салтан или Светлана из одноименной баллады Жуковского.
Когда Толстой в "Войне и мире" пытается прикрыть халатом мохнатые ноги поэта-партизана, замаскировать его под именем Васьки Денисова, то читатель только улыбается на это. Давыдов - он и есть Давыдов, чего тут мудрить.
Спутницей жизни Дениса Васильевича в апреле 1819 года стала Софья Николаевна Чиркова. Давыдов долго упрашивал свою Соню бросить светскую жизнь и уехать в деревню, но молодой женщине трудно было на это решиться. Тогда поэт-партизан призвал на помощь поэзию и написал жене большое письмо в стихах. Завершалось оно такими строками:
- ...О, сколько радости
- нас ожидает там!
- Скитаться будем мы по рощам,
- по горам,
- Куда глаза глядят... Но только все
- со мною,
- Не разлучаяся, рука с рукою.
- Найдем красивый вид;
- мы, восхищаясь им,
- Приостановимся и взоры
- усладим,
- И сердце сладкими наполнится
- мечтами...
- Но вечереет день, уж солнце
- за горами,
- И сумрак стелется;
- мы тихою стопой
- Идем, задумавшись,
- с растроганной душой...
В конце концов Софья согласилась, и Давыдовы поселились в селе Верхняя Маза Симбирской губернии. У них появились на свет девять детей.
По семейному преданию, когда Денис Васильевич скоропостижно скончался в 1839 году и тело его повезли в Москву для захоронения в Новодевичьем монастыре, Софья всю дорогу шла за подводой пешком.
Оригинал статьи: «Российская газета»