07.09.2019
Мои любимые поэты

Эдуард Асадов. 7 сентября

Самые мои поэты, или Мой «роман» со стихами

Текст: Дмитрий Шеваров

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Фото предоставлены автором

"Недавно мы хоронили фронтовика. Он жил на улице, носящей имя генерала Ватутина, - на моей улице. Я стояла и плакала, словно это был мой отец. Папа жил в поселке Лиственничный. Из 150 ушедших на фронт мужчин и парней половина не вернулась с полей сражений.

Мой отец Степан Николаевич Угрюмов родился в 1925 году, а в 1944-м он был ранен в жестоком бою под Новосокольниками, что на Псковщине. Отец умел все: плотничал, метал стога, ходил на медведя, разбирался в метеорологии и фотографии. В 1992 году его не стало.

Уходят последние фронтовики, словно их невидимый снайпер выбивает. Сейчас в поселке остались два ветерана: дядя Кузьма и дядя Вася.

Очень люблю одни стихи, читаю их детям в школе, на встречах с ветеранами, но не знаю их автора. А так хотелось бы ему поклониться...

Мы лежим под снегами,

А вверху,

в ослепительной сини,

Словно белые птицы,

Плывут и плывут облака.

Вы не плачьте над нами,

Голубые березы России,

Вы не плачьте -

вы ждите пока..."

Вера Бухтоярова, Тюмень

Стихи эти написал поэт Владимир Кириллович Карпеко. Он ненадолго пережил вашего отца, умер 7 февраля 1993 года. До войны Володя успел поучиться в одном из ленинградских институтов. На фронте был разведчиком. Пять ранений и две контузии. Освобождение Прибалтики, переправа через Одер, взятие Берлина. После демобилизации работал грузчиком, шофером, тренером по футболу. Писал стихи - и лирические, и о войне.

Мы отходили...

Дым пожаров

Стоял как черная стена.

Над ледяной осенней Нарой

Ругался хрипло старшина...

Поступил в Литературный институт. После третьего курса Владимира исключили из института. В столичных изданиях печатался редко. Правда, песни на его стихи звучали в фильмах. Самая известная из них - "Я сказал тебе не все слова..." (музыка Андрея Эшпая, фильм "Исправленному верить", 1959).

Вот эпизод, о котором мне рассказал писатель, хорошо знавший Владимира Карпеко. История эта относится к концу 1970-х годов. "Однажды в Малеевке, в Доме творчества, у кого-то в комнате собралась теплая компания. Тара-бары-растабары. А потом кто-то предложил: давайте читать антисоветские стихи. И начали. Когда очередь дошла до Карпеко, он сказал: "А у меня нет антисоветских стихов".

"Здравствуйте, Дмитрий! 12 мая ваша газета мимоходом назвала Эдуарда Асадова "плохим поэтом". Не могу согласиться с таким мнением. В детстве на меня очень сильное впечатление произвело его стихотворение "Рыжая дворняга". Расскажите, пожалуйста, о поэте-фронтовике".

С уважением, Ростислав Пятунин

Я нашел тот номер газеты и понял, что речь идет о беседе нашего обозревателя и известного актера. Мнения о творчестве Эдуарда Аркадьевича Асадова у собеседников разошлись. Хороших слов о поэте в тексте немало, негативное же лишь одно. Но огорчение ваше, Ростислав, понимаю. Понимаю, что дело тут не в литературных пристрастиях, а в чувстве справедливости. Не может быть плохим поэт, стихи которого помнишь с детства.


Для многих моих ровесников стихи Асадова - это отрочество, первая любовь... Стихи Асадова были у многих девочек в заветных тетрадках.


Мальчишкам же Асадов казался слишком чувствительным, сентиментальным. Мы не догадывались, что


именно такие простодушные и наивные строки открывают пути для понимания поэтов великих и сложных.


Однажды девочка, с которой мы дружили, доверчиво дала мне переписать одно стихотворение Асадова. И этого было достаточно, чтобы я перестал смеяться над привязанностью девчонок к Асадову. Я понял, что иронизировал не над стихами, а над чувствами - самыми нежными и высокими, какие только есть на свете. А стихи начинались так:

Падает снег, падает снег -

Тысячи белых ежат...

А по дороге идет человек

И губы его дрожат...

В мае 1944 года шли бои за Севастополь под Бельбеком. Эдуард Асадов под огнем доставлял снаряды на батарею. Получив тяжелейшее ранение осколком мины в лицо, он довел грузовик с боеприпасами до своих и потерял сознание. Перенес несколько операций, но восстановить зрение не удалось. Из госпиталя послал свои стихи Чуковскому - критику более чем суровому. Корней Иванович, оставив на полях рукописи множество замечаний, заключил так:


"Вы - истинный поэт. Ибо у вас есть то подлинное поэтическое дыхание, которое присуще только поэту!"


В 1951 году слепой фронтовик с отличием окончил Литературный институт.

Документы и автографы из собрания Российского государственного архива литературы и искусства

  • Письмо Э.А. Асадова к Е.А. Долматовскому. 1975 г./ РГАЛИ. Ф. 1864. Оп. 2. Ед. хр. 301. Л. 1.
  • Письмо Э.А. Асадова к Л.Ю. Брик. 29 мая 1962 г. / РГАЛИ. Ф. 2577. Оп. 1. Ед. хр. 124. Л.

 

Оригинал статьи: "Российская газета"  - Неделя № 128(5504)