Текст: Борис Кутенков
Фото: pixbay.com
Москва медленно выходит из режима самоизоляции; пандемия, надеюсь, столь же неторопливо, но перейдет в разряд неприятных эпизодов прошлого, хотя и уже успела навредить изрядно – издательскому бизнесу в том числе. В большом и тревожном опросе литераторов о будущем на Colta ответы простираются в диапазоне от трезвого реализма Анны Наринской: «…мне кажется, что мы должны прислушиваться к себе и должны понимать, что в тот день, когда нам раздастся труба и глас с небес скажет: «Всё! Карантин кончился. Выходите на улицы!» – и мы, глубоко вздохнув, пойдем и станем со всеми целоваться и обниматься, ничего не боясь, – вот то, что мы пережили, останется с нами, и нам придется с этим работать. И вот это будет дальше») до безмятежного оптимизма Алексея Сальникова: «Так что буквально, может быть, лет пять – и все это будет вспоминаться как просто какой-то фильм, скажем так, в котором мы все глобально поучаствовали...»; от успокаивающих и правдоподобных исторических аллюзий Дениса Драгунского («Что касается всей жизни в мире, я не знаю, понимаете, это уже седьмой раз в моей жизни, когда мне говорят, что по-другому жить не сможем, что все изменится. Это была смерть Сталина сначала. Как мы будем жить в сталинской стране без Сталина? Это было свержение Сталина и начало строительства коммунизма. Мы думали, что мы будем жить уже совсем по-другому…») до «карантинных» стихов Дениса Осокина:
и когда нам нужна вода
и когда нам друг нужен мудрый
и когда нам нужна еда
и пролеты над тундрой
и когда нам нужен фонарь
и нужно вылечить спину –
мы целуем тебя, календарь.
в самую середину.
В период, когда всё рушится, закрывается и терпит банкротство, особенно приятно появление двух профессиональных литературных СМИ. Первое – газета Logos Review of Books, рецензионное приложение к журналу Logos под руководством издателя со стажем, философа Валерия Анашвили. В комментариях на Facebook газету называют самым ожидаемым литизданием последнего времени. Из читательских отзывов об издании: «Мне даже прислали первый номер – он толстый и красивый (карантинное комбо), и там есть про Монтеня и про Модиньку Корфа. Кроме понятных симпатий к издательству, публикующему интеллектуальную литературу, не могу не сочувствовать замыслам, настолько не соответствующим поверхностно понимаемому духу времени. Они-то, по наблюдениям, и имеют потом успех. Кроме того, они сделали смешные винтажные карточки…» В номере, кроме обширного и всестороннего рецензионного раздела (всего охвачено 55 книг), – большой опрос о критериях художественной прозы, проведенный критиком Анной Жучковой. Говорит Алия Ленивец, поэт, критик: «Складывается впечатление, что в последнее время мне с каждым днем все настойчивее пытаются навязать единственность и безапелляционность таких литературно-критических суждений: «высказывание о книге – всегда и только субъективно» и «чтение книги – это лишь развлечение и удовольствие». Кажется странной сама претензия на истинность обоих суждений. Ловлю себя на мысли, что меня с какой-то маниакальной настойчивостью пытаются обмануть: выдать одно за совершенно другое. Еще лет двести назад В. А. Жуковский сказал: «Вы читаете поэму, смотрите на картину, слушаете сонату – чувствуете удовольствие или неудовольствие – вот вкус; разбираете причину того и другого – вот критика». <…> При приобретении письменного стола важны разные его характеристики: материал (дерево, пластик, металл, стекло и т. п.), размеры (высота, длина, ширина, глубина), форма (квадрат, прямоугольник, овал и т. п.), цвет, цена и др. <…> Вот и анализ литературного текста – это триединство: фиксация наблюдений за текстом, систематизация этих наблюдений, идентификация данного художественного целого…» Солидарна с ней Ольга Славникова: «Утверждение, что вот этот роман – большое явление, а вот этот – ремесленная поделка, запросто опрокидывается дилетантским ИМХО, сколько критериев ни приводи. Оно и происходит на каждом шагу. Вообще мы не можем доказать само существование литературы как вида искусства. С другой же стороны, каждый профессионал критерии чувствует. И на самом деле все всё понимают...» Шамиль Идиатуллин, писатель: «Художественный текст должен интересно рассказывать, эмоционально вовлекая. Всё. Остальное лежит в пределах бесконечной линейки представлений о прекрасном взаимопересекающихся множеств авторов и читателей…»
Начал работу отличный сайт «Совлит» («Современная литература», второе профессиональное СМИ, появившееся в это страшное время; редакционный директор – поэт Иван Купреянов, продюсер и автор поэтических спектаклей во МХАТе). Среди первых материалов, опубликованных в издании, заслуживает внимания захватывающее и откровенное интервью Евгения Сулеса с Майей Кучерской. О том, как создавалась Creative Writing School: «…один за другим ко мне стали подходить люди из нашей группы. И глядеть на меня очень печальными, очень огорченными глазами и говорить: “Все? Это все?” И эти глаза наполнялись слезами. <…> Я вдруг стала для людей очень важной фигурой. Но не как писатель, хотя многие меня знали как писателя, а как, видимо, преподаватель. Мы решили продолжать. Раз нас хотят…» Об Ольге Славниковой: «Ольга Александровна и ее мастерские – несущая конструкция школы. Это преподаватель, который никогда не ограничивается только занятиями в классе. Приходишь пораньше в “Тургеневку” перед занятием и всегда видишь, что Ольга Александровна уже сидит и с кем‑то внимательно читает его тест. За это не платят. Но она считает это необходимым». Бахыт Кенжеев – об Оксимироне и Гнойном: «…ничего кроме желания повыпендриваться перед человечеством и девочками своего возраста там тоже ничего нет. Я знаю, что Оксимирон – интеллигентный мальчик с хорошим образованием, но он же продает свое искусство! В продаже нет ничего плохого – нам всем нужно есть. Но нельзя же так! <...> Дешевка это…», о своем детстве: «Родители вернулись с работы, обнаружили, что дома не прибрано, не проветрено, а я в трусах и майке сижу на диване и читаю книгу. Я как сел в 10 утра, так до шести вечера и читал. Они очень сердились. Но ничего не изменилось за эти 60 лет – и ровно так же сейчас относится ко мне моя любимая жена…», о творческой ревности и советской власти. Мария Ватутина делится с начинающими рекомендациями о том, как декламировать стихи и вести себя на сцене: «Перед выступлением постарайтесь не пить газированную воду, не есть семечки, мороженое, черствое печенье, а лучше вообще не есть за час-два. <...> Оденьтесь стильно, хотите – концертный вариант, хотите современный, но не отвлекайте своей одеждой от своих же стихов, она не должна мешать…»
На сайте «Перемены» – первое исследование о долгожданной поэтической книге Александра Переверзина «Вы находитесь здесь», написанное Олегом Демидовым. Проницательный рецензент отмечает переклички между Рыжим и Переверзиным (которые я, тоже отрецензировавший «Вы находитесь здесь» и любящий Рыжего, упустил из вида), неожиданное сходство с Андреем Родионовым и ожидаемое – с мистикой Блока; концептуальный сюжет книги, отличающий её от «сборника». Книга Переверзина – значимое событие в поэтическом пространстве и новый сюжет эволюции поэта, который, надеюсь, еще получит множество откликов.
Вернемся ненадолго в конец мая и отметим то значимое, что пропустили с момента написания предыдущего обзора. На «Прочтении» – стихи Романа Шишкова, ключевой сюжет которых – поиск соответствий видимому миру среди утраченных иллюзий детства («в черноте изувеченного шара / вижу чьё-то отраженье. / это глядит, / окружённый краями острыми, / последний Дед Мороз, / в которого я верил»), а главная читательская радость – праздник образов, развернутых во времени и пространстве, активно задействующих религию, мифологию и культуру, но часто разворачивающихся из документального наблюдения:
Богомольная женщина
выронила евангелие
в пустоту между вагоном и станцией.
Поезд уехал,
и растерзанная книга
шелестела белыми крылами.
Так и Бог
трепыхается в нашей слепой зоне.
Там же – в июне – еще один интересный дебютант, Ника Железникова, чьи стихи – настоящее доказательство известной максимы Бродского о плодотворном подчинении поэта языку. В стихах Железниковой – завораживающая точность звука и глубина проникновения в слово; интонация ее, напоминающая об Иване Жданове и Ольге Седаковой (из современников, а из классиков, конечно, о Мандельштаме), всё же резко индивидуальна:
забудь об этом, забудь об этом, забудь об этом.
волнений быстрых и в буреломе гниющих веток
есть вещи выше, и они дышат, они воспеты
тобой должны быть, забудь о прочем, забудь о прочем.
ты мачта боли, тобой распорют безбрежность ночи,
ты парус неги, нагая вега, и кто-то хочет
сыграть на струнах, дудит в раструбы ростков цветочных,
а дека неба и дека моря глядят друг в дружку
<…>
В июньском «Новом мире» – статья поэта и филолога Антона Азаренкова об Александре Твардовском. Подробное исследование о взглядах знаменитого редактора и стихотворца на поэтический текст; отправной точкой для разговора стал конфликт Твардовского с Бродским и фраза о «неотраженности пережитого» в его стихах. В целом статья обнаруживает неоригинальность взглядов Твардовского, но и уводит от посконного убеждения о привычных для советского дискурса «содержании» и «биографизме» – в сторону разговора о «музыке», пусть и поверхностно понимаемой героем статьи. «Тогда Твардовский не увидел, точнее, не услышал этого у Бродского, уже укоренившего свой голос в традиции, ''пережить'' которую можно только посредством формы. Однако на вершинах своих размышлений и в лучших образцах лирической поэзии Твардовский обнаруживает тот же взгляд и тот же метод, что и у многих, очень многих своих предшественников» (я бы добавил, что и последователей: подобное и в 80-е, и в 90-е, и в 2000-е – 2010-е часто можно было услышать на любой литстудии).
Напоследок вернемся к началу обзора и прочитаем статью Евгения Абдуллаева «Изгнание из книжного рая» в 6-й «Дружбе народов», углубившегося в историю книжных магазинов, с которыми «происходит что-то печальное всё десятилетие». О книжном магазине как «интеллектуальном лице города», «способе получить его мгновенный снимок»: «И, скажем, в Новосибирске, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде или Перми – это лицо довольно живое и обаятельное, а вот в Омске или Смоленске – простите, никакое». О неизбежной коммерциализации: «Однако далеко не всем и не всегда удается сохранять такую стилистическую чистоту, у торговли свои законы. Как рассказывал один владелец книжного (бывший), открывая магазин, он объявил, что там не будет никакого масслита. «…И через полгода я сам, вот этими руками, притащил шкаф для книг Донцовой…» И – вновь о будущем, близком и в то же время непредсказуемом: «Понятно, что самое интересное начнется тогда, когда пандемия закончится (или сделают вид, что она закончилась), все выползут из своих домов и окажутся в новом прекрасном мире. И там – кроме экономических последствий, которые придется разгребать долго и муторно, – много чего не будет». Что ж, примем во внимание этот грустный прогноз и запасемся попкорном. Благо и кинотеатры обещают открыть с середины июля.