Текст: Снежанна Пехтерева, Санкт-Петербург
Фото: pixabay.com
НЕСБЫВШЕЕСЯ ЛЕТО
(Орфография и пунктуация авторские)
У меня есть сын. Ему восемь лет. О нем я узнал примерно час назад.
Как так вышло? Я закончил работу. Сел в аэроэкспресс. Выбирал развлечения в интернете. Они у меня простые: музыка и комедии. Посмотрел «Вперед в прошлое». Заказал мерчи по мелочи, противовирусную футболку, голограмму DeLorean DMC-12. Наткнулся на онлайн-концерт. Певица красивая. Загляделся больше, чем заслушался. Песни так себе, конечно. Отправил букет цветов. Певица его получила, прочитала мое сообщение, и неожиданно трансляция забарахлила. Меня слегка кольнуло под рубашкой, там, где след от вакцинации. Проверил чип. Удивился. По Фаренгейту 98,8. Посмотрел на пассажиров в капсулах. Вроде спокойные. Концерт прервался. Я решил снова фильм посмотреть, но на экране высветился сигнал экстренной блокировки устройства. Откуда ни возьмись какие-то люди в униформе. Открыли мою капсулу, луч в лоб, и все.
И началось.
Очнулся я на полке в большом кабинете. Весь в датчиках. Вокруг - неизвестные в оранжевых халатах. На потолке экран ту самую певицу показывает. Эти в халатах смотрят. На нее на экране, на меня на полке. И молчат. Проверил чип. Не нашел. Лазерная шлифовка на коже. Значит, сбой произошел какой-то. Один из оранжевых неизвестных говорит: «Приготовьтесь к порции восстановительной сыворотки». А я всегда готов ко всему. В конце концов, что может случиться в нашем предсказуемом мире?
Отвернули мне рукав рубашки до плеча и ввели прозрачную субстанцию. Через минуту я узнал певицу. Общеизвестно, что человеческая память хранит события два дня. Моя вместила девять лет.
Сначала я вспомнил голос певицы. Случайно услышал в чужих аудиозаписях. Узнал, как зовут. Нашел в соцсетях ее страницы. Поставил знаки симпатии фотографиям. Оказывается, была эпоха лайков. Что-то написал в комментариях. Певица ответила. Через неделю мы уже общались по вайберу. Трудно поверить, но когда-то пользовались таким древним мессенджером. Помню, много смеялись. Даже мечтали. О южном городе, где никогда не были. Хотели оказаться там вместе. Застать середину весны, провести на берегу моря целое лето. Певица жила на севере, мне до нее сотни километров. И мы решили встретиться в столичном аэропорту. Чтобы после первого поцелуя улететь в город наших грез.
Был март двадцатого года. Кроссовки певицы намокли от снежных луж. Увидев меня у здания аэропорта, она сняла нелепую зимнюю шапку и запела. Громко, красиво. Голосистая красавица стояла на ветру, а я шел к ней с раскрытыми объятьями. После поцелуя был кофе, задержка рейса, снова кофе. Мы не замечали нарастающее недовольство пассажиров вокруг. Кто-то рвал свои авиабилеты. Кто-то плакал. Кто-то звонил, паникуя. Никто ничего не понимал. Мы с певицей скрылись за одной из дверей. И там, в темноте поцелуи оказались слаще, чем под ослепительными лампами зала ожидания.
Наш рейс отменили. Южный город закрылся. «А ты точно здоров?» - с надеждой спросила певица. Эта девушка в промокших кроссовках даже не представляла, сколько времени я был одиноким. «Говорят, какой-то вирус появился», - уточнила она, смутившись.
Я вспомнил, лежа на этой полке, все, что было дальше. Как мы прощались с мечтой о расцвете весны и целой жизни лета в южном городе на берегу моря. Певица рыдала, уткнувшись лицом в нелепую шапку, а снежный ливень в унисон - в крышу аэропорта. Я порвал билет на самолет. Психанул. Сел в такси и выл в голос на заднем сидении.
«Через месяц я узнала, что буду мамой. И это меня отвлекло от всего на свете, даже от сочинения песен. Весь мир сходил с ума. Закрывались границы. Люди теряли работу. Смерть забирала молодых и старых. Ты не появлялся ни в вайбере, ни в соцсетях. Потом родился наш сын. Благодаря ему я не попала под обязательную программу по сокращению объемов памяти. Ты же помнишь – не трогали семейных и с детьми. Спустя годы я научилась жить среди людей, которые забывают абсолютно все через сорок восемь часов. И мои песни стали просты. Ну, что может откликнуться в сердцах, которые не насыщенны впечатлениями? Наш сын – один из немногих, кто помнит все, с самого рождения. Он обычный мальчик докарантинной эпохи. С чувствами. С памятью. Я даю онлайн-концерты. И когда получила сегодня твой букет с сообщением, прервала эфир. Позвонила в службу регрессивной конфирмации. Ты же не знал тогда, что стал папой Тебя нашли. Ввели восстановительную сыворотку. Да, есть такой препарат, возвращающий память в исключительных случаях. Сейчас ты увидишь своего сына».
Певица на экране улыбнулась. Рядом с ней показался мальчик в наушниках, увлеченный видеоигрой. Люди в оранжевых халатах замерли. Певица подмигнула: «Действие сыворотки обратимо. Если хочешь, вернись к себе до того момента, как услышал мою песню в аэроэкспрессе».
С потолка полилась песня. Струи нотного стана заполонили в огромный белый кабинет, вспыхивая нотами разных октав. Голограмма в 5D рассыпалась фейерверками слов про южный город и несбывшееся лето любви.
-А можно еще сыворотку? Для предыстории? Месяца за три до этого отсчета?
Оранжевые халаты переглянулись. Я почти умолял.
Сейчас идет пятая минута воспоминаний. Сотрудники службы регрессивной конфирмации увеличили объем до года. И я провалился в ад. В то остановившееся время, когда любил. Можно было уже тогда сдохнуть. Потому что ту, которая была для меня всем, я бросил. Как дурак. Был уверен, никуда не денется. Ведьма, опутала меня, скрутила, ласковая, синеглазая. Совсем себя потерял, такого, на чьей шее – исчезающие годовые кольца женских рук. Как пес мчался к ней. Мозг взрывался от ее нежности. Смеялись надо мной все. Завидовали – это я понял слишком поздно. А тогда отмахивался, мол, с кем не бывает, влюбился. В доказательство листал каталоги соцсетей с самыми разными девчонками. Флиртовал. Встречался. Сиропил уши идиоткам, карамелил поцелуями все разрешаемое. Любовь всей моей жизни не знала об этом ничего. С ней мы виделись совсем редко. Говорили о книгах. Смотрели фильмы. Гуляли по улицам. Пили кофе. Какие-то самые обыкновенные вещи с ней становились ритуалами. И однажды я понял, что совсем не знаю, что со всем этим делать. И пропал. Из мессенджеров и соцсетей. Получал ее сообщения. Не отвечал. Тосковал. Любил. Но как-то вот так. Потом пропала она. Искал. Втайне от тех, кто когда-то смеялся. Не нашел. Потерял. Профукал. Мне так хотелось сбежать из города, помнившего аромат ее духов. Однажды услышал песню у кого-то в гостях, про южный город и несбывшееся лето. Дышать не мог после этого. Нашел потом ту девочку, которая пела. Лайк за лайк, слово за слово. Отвлекался, как мог. С певицей почти удалось сбежать на многие месяцы к теплому морю. И вдруг вирус. И вдруг мой сын.
Набираю этот текст, еще не зная, какое будет решение. Одна инъекция отделяет меня от простой жизни с памятью объемом в два дня до истории, начавшейся слишком задолго до этих нервных строчек. Мне дали немного времени подумать. Пишу сейчас безадресно. Хотя кому я вру? Лежу на полке. Тепловизор почти взрывается. Датчики зашкаливают. Смотрю вверх. Там на экране девчонка, которая доверилась мне однажды, после кофе в аэропорту в ожидании рейса к берегам моря закрывающегося в далеком двадцатом году южного города. Песня спета.
P.S. Напоминаем, что участникам конкурса необходимо заполнить форму с личными данными, которую можно найти здесь.
Публикация рассказа на сайте не означает, что он вошел в шорт-лист.