Текст: Дмитрий Шеваров
На днях я получил письмо из села Зуевка Нефтегорского района Самарской области от Ивана Яковлевича Меженина.
"Дмитрий, здравствуй.
Поэт Всеволод Лобода. Родился в Киеве. Учился в Москве в Литинституте. Погиб в 1944-м у реки Айвиексте при освобождении Латвии.
Вы облюбовали поэтическую страничку, самую последнюю в "Российской газете". Мне она сразу почему-то понравилась. И я с нее начинаю просматривать каждый выпуск еженедельника. Она мне самая родная моей душе.
А вот почему - сразу бы и не ответил. Пока вашу статью "Тишина в народе" о Константине Симонове не прочитал. Ею вы мне растеребили душу.
Шлю вам два фото: на одном мой дядя Георгий Петрович Меженин. На фронте - старшина, полковой радист. Однажды отбил медсестру-красавицу Нину у штабиста майора Куприянова. Нина станет женой моего боевого дяди. Это случится после того, как она его, раненого, зимой на своей шинели вытащит с поля боя.
"Медсестра дорогая Нинуся, подползла, прошептала: "Живой!" - напевал нам Георгий Петрович под гитару. Это была его коронная песня. А потом мы наливали водочки по маленькой стопке. И наш дядя неизменный тост произносил: "Симонов в книге "Дни и ночи" писал: "Капитан Сабуров выпил залпом!". И дядя Георгий тут же залпом выпивал свою стопку. А после третьей стопки начинал плакать. Его Нина рано от него ушла в мир иной..."
Дальше автор письма больше не упоминает Константина Симонова, и на этом месте я собирался было прервать его воспоминания, сократить. Но кто-то не дал мне сделать это. Наверное, Симонов и остановил меня. Ведь он умел слушать, не прерывая собеседника.
Если вам удастся посмотреть фильмы Симонова из цикла "Солдатские мемуары", то обратите внимание, как он там слушает своих собеседников, простых солдат. Так Симонов слушал бы и старшину Георгия Меженина, доведись им встретиться после войны. Так поэт слушал бы и его брата Якова Меженина, если бы тот не погиб в январе 1942 года.
Но он погиб. А письмо в редакцию пишет его сын Иван. Выслушаем же его.
"...А на втором фото - мой отец Яков Петрович. Когда началась война, мне было чуть больше шести лет. Повестка отцу пришла второго августа, часов в десять утра.
Первые месяцы войны смутно помню, зато потом меня будто разбудили, когда по сельским улицам забегала почтальонка Мария. Семь писем успел отец послать нам. Восьмое оказалось похоронкой.
Мать, вскрыв конверт, истошно заголосила. Мы забились на печи. Собралась родня с монашкой. Они скорбно отпевали воина Якова, убиенного на берегу Ловати..."
Дочитав до упоминания реки Ловать, я стал мучительно вспоминать, кто из поэтов связан с боями на этой реке.
Перебираю книги фронтовых поэтов на своей полке... Ага, вот он! - сборник Всеволода Лободы. Так и называется: "От рядового с берега Ловати".
А название сборнику - "От рядового с берега Ловати" - дано по строчке из стихотворения, написанного Севой в октябре 1943-го:
- По мостовым, шуршащим листопадом,
- Придет освобожденье. Скоро. Верь...
- Впервые за два года не прикладом,
- Без окрика,
- негромко стукнут в дверь.
- Мой хворый дед поднимется с кровати.
- Войдет веселый первый почтальон.
- От рядового с берега Ловати
- Привет вручит заждавшемуся он...
Сева родился в 1915-м - в один год с Константином Симоновым.
Как все близко - там, на войне. И здесь - в нашей памяти о войне.
Тесно, как в палатке медсанбата, где умер раненый Сева Лобода.