Текст: Елена Кухтенкова
На XXI Международный Пушкинский конкурс «РГ» «Русский онлайн в пандемию: испытание или шанс?» пришла работа из Грузии. Русист из Тбилиси Валериан Маркаров, описывая жизнь учителя русского языка до и после коронавируса, признаётся, что ощущения неопределенности и безысходности от новых стандартов образования и страха за жизнь близких он уже испытывал. Они похожи на то, что он пережил в девяностые. Но педагог уверен: это важный жизненный урок, из которого нужно извлечь пользу. Лучше «дистант», чем ничего.
Валериан Маркаров убежден, что русский язык вновь востребован в Грузии, где любят цитировать Чехова: «Сколько языков ты знаешь – столько раз ты человек». По его словам, владея русским на достойном уровне, человек подтверждает статус развитой личности: ему радушно открыты двери во многие вузы, а позже его, соискателя хорошей работы, способного красиво, грамотно и полноценно излагать свои мысли, «оторвут с руками» лучшие кадровые агентства.
Но самочувствие русского языка, как и других сфер жизни, отмечает Валериан, сильно поменяла пандемия.
«Многие в Грузии потеряли работу и замерла экономика. На фоне введения карантина в людях проснулись фобии – их мучают неопределённость и неизвестность, им страшно за детей, за родителей. Казалось, апокалипсис может случиться где угодно, но только не в маленькой Грузии – уделе Божьей матери. К несчастью, и её не миновала чаша сия, нарушив размеренную систему жизни в гостеприимной стране: здесь введён режим ЧП, объявлены карантин и комендантский час, полностью остановлен транспорт”, - таким высоким слогом описывает ситуацию в своей стране в период локдауна русист.
Образовательные учреждения растерянно закрыли свои двери, объявив тотальный переход на обучение в режиме онлайн, что застало врасплох всех.
Маркаров размышляет о том, что его поколение не сталкивалось с пандемиями. Зато ему довелось пройти через лихие девяностые, своим практицизмом тормозившие духовное развитие и сулившие радикальные перемены.
«Ты вспоминаешь, как прорывался сквозь горнило гражданской войны, когда не было хлеба, а по улицам столицы бродили вооружённые до зубов бандформирования. Как работал при полном отсутствии света и тепла, выполнял домашние задания под коптящей керосиновой лампой и топил в столичной квартире допотопную дровяную печь с раскалённой металлической трубой, о которую неоднократно обжигал руки. В ту пору казалось, этот ужас будет длиться вечно. А школа, как старая, суровая мать, которая не улыбается, но всё-таки раскрывает объятия, давала знания только тем, кто был согласен их взять. И тот, кто захотел чему-то обучиться – смог преодолеть все трудности и невзгоды, а кто нет – находил тысячу причин этого не делать, дерзостно полагая, что никто ещё не достиг величия, следуя школьным правилам», – подчеркивает педагог.
Он задается вопросом, что потеряли учителя и ученики, оказавшись на удаленке. Прежде всего, стало сложнее в полной мере освоить учебную программу, например, некоторые виды контрольных, групповую работу. И удерживать внимание ученика. «Ты не всегда знаешь, чем он занят в это время, не отвлекается ли на гаджеты или, что не исключено, витает в облаках... А визуальный контакт – это крайне важно. Тебе нужны внимательные глаза твоего ученика! Как воздух нужны. Всё это похоже на театр – актёру так же необходимы глаза зрителей», – пишет Валериан.
Педагог называет и ещё одну проблему дистанционного обучения: многим родителям недюжинных усилий стоит объяснить детям, почему школа оказалась теперь у них дома, и это не значит, что начались каникулы, а надо упорно учиться. Да и создать условия для успешной учёбы им не так-то просто, требуется устранить все отвлекающие факторы, скоординировать время, усадить своё чадо за стол, обеспечить его бесперебойным интернетом, организовать в доме «класс» и «тишину», тем более если в семье растут и другие дети.
А перед педагогами стоит новая и очень сложная задача: проявить больше чуткости в отношении детей, вновь влюбить их в себя, но уже дистанционно.