20.02.2021
Они ушли на рассвете

«Сгорели в них мальчишеские сны...» Илья Лапшин, 23 года

Лапшин Илья Александрович (19.02.1920–30.09.1943), старший сержант, переводчик. Воевал в 68-й отдельной роте связи 280-й стрелковой дивизии 77-го стрелкового корпуса 60-й армии Центрального фронта

Лапшин Илья Александрович (19.02.1920 - 30.09.1943) . Фото 1940 / РГАЛИ
Лапшин Илья Александрович (19.02.1920 - 30.09.1943) . Фото 1940 / РГАЛИ

Текст: Дмитрий Шеваров/РГ

В июле 1943 года командир полка наградил старшего сержанта Лапшина командировкой в столицу. Парня призвали с первого курса Литинститута еще в 1939 году, и лишь однажды, в сорок первом, он забегал домой, - тогда его часть перебрасывали с Дальнего Востока под Москву. И потом еще раз - летом 1943-го…

Илья Лапшин родился в Москве в семье потомственного врача. Его отец рано умер, и Илья воспитывался в доме деда Александра Ивановича Лапшина - создателя Московского противотуберкулезного института. Учился в одном классе с Борисом Смоленским. Дружил с Михаилом Кульчицким, Борисом Слуцким и Давидом Самойловым. При жизни не печатался. После призыва в армию служил на Дальнем Востоке в редакции бригадной многотиражки, где познакомился с Вячеславом Кондратьевым, будущим писателем, автором повести "Сашка". По словам Кондратьева, Лапшин "дезертировал на фронт" - то есть самовольно оставил службу в дальневосточной многотиражке, чтобы отправиться на передовую вместе с друзьями.

Илья Лапшин служил в роте связи переводчиком и не раз ходил с разведчиками за линию фронта. Знал язык врага, как родной. В детстве у него была нянька-немка, а учился он в немецкой школе имени Карла Либкнехта.

За четыре года армейской службы Илья так и не смог огрубеть, и за это его любили и солдаты, и офицеры. Большой, рыжеватый и добродушный, он по-детски довольно сильно заикался, но стоило ему перейти на немецкий, как заикание исчезало.

И вот - командировка. Счастливый билет! Целью командировки командир назначил приобретение "культурного инвентаря". Возможно, имелся в виду баян или другой музыкальный инструмент. На руки Илье дали четыре тысячи рублей. По-довоенному - приличная сумма. А в 1943-м уже не так и много - килограмм картошки на базаре стоил почти сто рублей.

И вот Илья в Москве. Как во сне он добрался до флигеля на Новой Божедомке⃰.

Во дворе после дождя залиты тропинки, липовый цвет осыпается. Ящик с песком - чтобы тушить зажигалки - так и стоит с лета 1941-го.

Первый этаж. Родная дверь. Под звонком - дедова табличка "Профессор А.И. Лапшин". Открыла мама. Долго стояли, обнявшись.

Бросив вещмешок, Илья прошел в свою комнату. Там все ждало его: старые часы, книги, папки с рукописями, портреты Пушкина, Блока, Бальмонта и Есенина. В солнечных лучах клубились поднятые по тревоге пылинки. Илья подошел к окну, щелкнул шпингалетом и распахнул створки.

…- Мама, сколько же я спал? - спросил он на другое утро.

- Почти сутки. Сегодня уже понедельник.

- Что же ты меня не будишь?..

Мать только улыбнулась: "Мне пора на дежурство в госпиталь. Не забудь пообедать. А поужинаем вместе. Если меня отпустят. Но я скажу: сын приехал. Отпустят..."

- А я, мам, в институт съезжу. Может, кого застану.

Они вместе вышли из дома. Илья проводил мать до ворот госпиталя, а сам запрыгнул на подножку набитого трамвая.

Народ, заметив солдата, чуть расступился, пропуская его на площадку. Илье вдруг захотелось, чтобы его кто-то узнал. А еще лучше - чтобы одна из девушек узнала его. "Это ты?.." - растерянно и восхищенно прошептала бы она. "Как видишь..."

С боков его теснили двое - симпатичный дядька в стареньком пиджаке и чернявый подросток. Наверное, отец и сын. Дядька по-свойски вглядывался в высокого Илью снизу вверх: "Вижу - наш брат, фронтовик. А меня, брат, списали подчистую после госпиталя. Кую, так сказать, победу в тылу. Как там - драпает немец?.."

Илья пожал плечами. Он вспомнил серую деревню на взгорке, которую весной они не могли взять почти полтора месяца. Окопы, в которые стекала талая вода. Изрытое черными пятнами снежное поле между окопами и деревней.

- Ну, бывай, сержант. Бей там извергов по-нашему, по-гвардейски.

Скоро Илья уже шел к институту, который желтел за старыми липами. На вахте сидела незнакомая женщина. "Ты куда?" - остановила она Илью.

- Я здесь учусь... учился. До войны.

- Документы покажи.

Илья привычно прижал руку к нагрудному карману гимнастерки - тот был пуст.

Он лихорадочно расстегнул гимнастерку и проверил внутренний карман. Пусто. Ни документов, ни денег.

Илья развернулся кругом и пошел наугад, все еще ощупывая себя. Ему стало... нет, не страшно. Это было что-то хуже страха. Какое-то липкое, унизительное чувство все плотнее охватывало его. Он даже брезгливо тряхнул головой, словно это был сон, наваждение. Его - фронтовика, разведчика! - обчистили средь бела дня в родном городе. Ограбили те, кого он и его ребята прикрывают там, в окопах.

Лапшин шел по летней Москве со сжатыми добела кулаками, ничего и никого не замечая. Нечаянно уперся в стенд с газетой: "От СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО. Утреннее сообщение. В течение ночи на 3 июля на фронте ничего существенного не произошло..."

В Центральном архиве Министерства обороны хранится учетная карточка Московского военно-пересыльного пункта, заполненная Ильей Лапшиным 5 июля 1943 года в 14.00:

"Приехал в командировку в Москву, при проезде в трамвае украли все документы, свидетельствующие о моем пребывании в командировке.

Явился к к<омендан>ту г. Москвы, был направлен на МВПТ.

Дополнительно докладываю.

Прибыл в командировку из 76-го учебного полка автоматчиков. Назначение командировки - приобретение <нрзб> для офицерского клуба. Срок командировки с 3 июля 43 г. по 15 июля 43 г. Документы утеряны. Из части получено <...> рублей, с собой 590 р. <...> утащили, остальные дома на квартире в Москве..."

На другой день Илья уехал в свою часть.

Он погиб 30 сентября 1943 года - в один день с поэтом Ананием Размысловым. И в тех же местах - в битве за Днепр.

Илья Лапшин похоронен около моста в двух километрах западнее деревни Окунево Чернобыльского района Киевской области.

Имя Ильи Лапшина увековечено на мемориальной доске в Литературном институте им. А.М. Горького.

⃰ Ныне улица Достоевского (район Театра Российской армии).

Автобиография Ильи Лапшина, написанная им в 1939 году при поступлении в Литературный институт

Я родился 19 февраля 1920 г. в Москве, в семье врача. Отец мой умер от тифа в 1921 году, и я остался на попечении матери (фельдшерицы в тубдиспансере) и деда (врача-профессора Лапшина).

В 1928 году я поступил в первый класс немецкой школы им. Карла Либкнехта в Москве, желая в совершенстве усвоить немецкий язык, которому я научился дома у своей дальней родственницы.

В этой школе я пробыл до 1938 года, до ее расформирования, после которого я немедленно перешел в 189-ю школу. Эту школу я кончил в 1939 году.

В 8-м классе немецкой школы я пробыл два года ввиду перенесенного мною тяжелого заболевания дифтеритом.

Под влиянием деда, занимавшегося исследованиями по русской литературе и имевшего обширную библиотеку, у меня появился определенный интерес к литературе, в особенности к поэзии.

Уже года три как я пишу стихи, но только в этом году у меня появился долг писать о времени.

Сейчас я считаю важнейшей проблемой в поэзии проблему новой родины и нового человека.

В этом году зимой я вступил в ряды ВЛКСМ. Во всех школах, в которых я учился, я бывал редактором стенгазет.

Поступаю в институт, чтобы сделать из себя настоящего, крепкого советского поэта.

Последние стихи Ильи Лапшина

  • Ты не ходил еще, товарищ, по дорогам,
  • По которым прошла война,
  • По которой в молчании строгом
  • Трое суток идем мы без сна…
  • Ты не знаешь, как в пургу метельную
  • На привалах валишься в снег
  • И какую тоску беспредельную
  • На войну несет человек…
  • Но даже на этой дороге
  • Нету время тебе отдохнуть…
  • 1941

  • ***

  • Пройдет война, и зарастут воронки
  • Зеленой идиллической травой,
  • И защебечет жаворонок звонко
  • Над полосой, когда-то фронтовой...
  • Расскажем детям мы, как шли когда-то
  • Солдатами в разведку на заре,
  • И прошлое припомнится как дата
  • В оборванном давно календаре.
  • А может быть, мы, ветераны, будем
  • Дремать на солнце где-нибудь в Крыму,
  • О тех годах, растаявших в дыму...
  • Быть может, мы возьмем и позабудем,
  • Но - так не будет. Слишком многим были
  • Для нас года и бедствия войны,
  • Окрепли в них мальчишеские были,
  • Сгорели в них мальчишеские сны.
  • И если жить - так жить до исступленья
  • И быть всегда подобранным и злым,
  • Но разве может наше поколенье,
  • Войну прошедшее, когда-то стать иным?
  • И будет нам необходимо, надо
  • По-пехотински сутками шагать,
  • Пойдем мы стариками к Сталинграду,
  • Чтобы у Волги юность вспоминать.
  • И защебечет жаворонок звонко
  • Над полосой, когда-то фронтовой...
  • И посидим мы молча над воронкой,
  • Заросшей идиллической травой...
  • 1943

  • ***

  • Песня о гармонисте
  • От самой Старой Руссы
  • Сквозь бури и огонь
  • Парнишка светлорусый
  • Пронес свою гармонь.
  • Рассыпчатые трели,
  • Задорные басы
  • Сердца ребятам грели
  • В недобрые часы.
  • Бывало, на привале
  • У речки, у воды,
  • Лишь только оживали
  • Послушные лады, -
  • Под ивою тенистой
  • В момент смыкался круг.
  • С улыбкой к гармонисту:
  • А ну, поддай-ка, друг!
  • И ноша им не в ношу,
  • И путь для них - не путь.
  • Подсыпь, подсыпь, Алеша,
  • Еще чего-нибудь.
  • Давай, давай, усердствуй!..
  • - А он и рад - несет!
  • И так в груди у сердца -
  • Ну, мочи нет, - сосет!
  • И вечер будто мглистей,
  • И враз исчез уют.
  • О чем-то грустно листья
  • По-своему поют.
  • На трепетных березках,
  • На сумрачных дубах...
  • Дымятся папироски
  • В обветренных губах...
  • Эх, где оно, окошко,
  • Зазывный тот огонь?
  • Да что ж ты, друг Алешка,
  • Ну, распояшь гармонь!..
  • Сквозь черные руины
  • В огне, в дыму, в пыли
  • Степями Украины
  • Полки на запад шли.
  • Рассыпчатые трели,
  • Задорные басы...
  • Ах, как они нас грели
  • В ненастные часы!
  • 1943

Публикации и источники:

Илье Лапшину Давид Самойлов посвятил стихи "Памяти юноши" и очерк под тем же названием. Илья Лапшин - один из главных героев повести Вячеслава Кондратьева "Селижаровский тракт".

РГАЛИ хранится автобиография поэта (Ф.632. Оп.1. Ед. хр. 3983, Л. 5-6), а также воспоминания Давида Самойлова об Илье Лапшине "Памяти юноши" (Ф. 1465 Оп. 3 Ед. хр. 149 Л. 3-8).