Кейт Элизабет Расселл. «Моя темная Ванесса»
Пер. с англ. Л. Карцивадзе
М.: Синдбад, 2021 — 480 с.
Для того, чтобы в 2020 году дебютировать толстым романом, в центре которого – сексуальная связь 15-летней ученицы элитной школы-интерната и 42-летнего учителя литературы этой школы, требуется отчаянная смелость – или же отчаянный цинизм, готовность хайпануть на не просто жареной, а пережаренной до углей теме. И эта тщательно отмеренная двойственность прослеживается в толстом романе на всех уровнях. Сравнение с «Лолитой» не только неизбежно, но и прямо проговаривается – но Ванесса, строго говоря, не нимфетка. Впервые придя в дом к своему совратителю, хорошо кушавшая с рождения здоровая американская 15-летка мимоходом встает на весы, и те показывают 145 фунтов, то есть 65 кг. – вес сформировавшейся взрослой девушки. И, соответственно, Джейка Стрейна нельзя в строгом смысле назвать педофилом: его тянет к молоденьким, но не к детям. И вообще, подчёркивает рассказчица, между ними не так уж мало общего: любовь к литературе, незаурядность, одиночество и неумение вписаться в «коллектив». Только вот с годами рождения им не повезло.
Но при этом повествование ведется от лица самой Ванессы, теперь уже 32-летней, и мы отчетливо понимаем, что имеем дело с так называемым недостоверным рассказчиком: Ванесса отчаянно цепляется за свою романтическую версию случившегося, чтобы оправдать – не совратителя, а свою не сложившуюся жизнь: из элитной школы пришлось уйти, из хорошего колледжа тоже, она работает на ресепшне в гостинице, и личная жизнь тоже никак не складывается. Но даже из ее прогворок при внимательном чтении можно понять, что Джейк всё-таки не трагическая жертва лицемерия и погони бесцеремонных журналистов за модной темой, а манипулятор и серийный абьюзер (Шишков, прости…). И что действия его, разумеется, недопустимы и прямо преступны.
Но только при внимательном чтении. К.Э. Расселл доверяет своему читателю и не расставляет акценты в правильных местах красным фломастером. Мало того: она ещё и подкидывает уголька в топку, указывая реальные географические названия и названия школ, связанные с ней лично. И при этом клянется во вступлении, что к ней лично эта история никакого отношения не имеет.
Добавим, что при переводе на русский возникает занятый эффект. Ванесса в одном место прямо цитирует «Лолиту» – и русский переводчик, естественно, вставляет фразу из русского автоперевода Набокова. Отчего у русского читателя сразу возникает ощущение, что в фонограмму современного американского мюзикла вдруг вставили кусочек классической итальянской оперы. Но это уж точно не проблема мисс Расселл.
«Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад»
Редактор-составитель Пола Гуран
Пер. с англ. Дм. Старкова
М. АСТ, 2020 – 800 с.
Если книга Кейт Расселл – безусловно, переосмысление классического романа эпохи модернизма, то эта антология забирает еще глубже. Перед нами – римейки античных мифов и средневековых легенд «на новый лад». Жанр почтенный и имеющий свои устоявшиеся правила хорошего тона. Главное из которых – уйти от оригинала как можно дальше… но при этом оставить возможность его узнать. Так что если Расселл, при всей узнаваемости приема, всё-таки пытается поднять и решить болезненные нравственные вопросы нашего времени, то почти тридцать авторов этого сборника, «паровозами» которого выступают Нил Гейман, Чарльз де Линт, Кэтрин Валенте, в первую очередь имеют в виду изумить и развлечь читателя – как, оказывается, можно вывернуть классическую историю! И на феминистический лад, и на юмористический, и даже на психопатический.
Это законный голливудский подход, на нем держится вся великая американская киноиндустрия. И, разумеется, ничего плохого тут нет. А порой и просто хорошо – как у Элизабет Хэнд в грозном рассказе «Калипсо в Берлине».
Миф – это не просто отвлечённая древняя история для младших школьников, на разные лады напоминают нам вполне сведущие в этой материи авторы. Это история, которая повторяется на наших глазах и с нашим участием – и лучше это осознавать. Тогда есть шанс не наделать тех же ошибок, что и герои мифов.
Юрий Беккер. «Свидетели самоизоляции»
М.: Эксмо, 2020 – 416 с.
У Булгакова есть автобиографическая зарисовка 1926 года под названием «Воспаление мозгов». О том, как страдающий от жары и безденежья писатель пытается на ходу придумать в редакции журнала занимательную фабулу, под которую можно выбить аванс:
– У меня есть план рассказа. Вот чудак вы, – заговорил я тенором, – я в понедельник его принесу к половине второго.
– Какой план рассказа?
– Хм... В одном доме жил священник...
Все заинтересовались. Праздношатающиеся подняли головы.
– Ну?
– И умер.
– Юмористический? – спросил редактор, сдвигая брови.
Так и здесь. Едва прочитав подзаголовок: «история о том, чем не следовало заниматься в апреле двадцатого», стреляный читатель понимает – ага, юмористическая проза. И, в общем, не ошибется. А сообразив, что автор - мужчина, да к тому же еще и это его дебют в зрелом возрасте, обрадуется: зрелые мужские книги в этом жанре у нас нечасты.
Так чем же занимались благополучный самодостаточный мужчина и его спортивная жена, оказавшись в самоизоляции? Вы правильно подумали: в первую очередь – расширением сексуального опыта. На отсутствие которого они с женой, впрочем, и раньше не могли пожаловаться. И лишь во вторую – тем, что из этого проистекало. У него и у его соседей по хорошему столичному кондоминиуму, который он называет "Две башни". Описание комических и трагикомических ситуаций, может, не тянет ни на вечный «Декамерон», ни даже на «Наш Декамерон» Радзинского, но позволяет взглянуть на прошедший необыкновенный год под неожиданным углом зрения. Впрочем, наверно, для многих не таким уж и неожиданным: кто не пережил чего-то хоть отчасти подобного:
Юмористический? А то ж!
Евгения Ямбург. «Коронация всея Руси. Разговор, склоняющий к благоразумию»
М.: Бослен, 2021 – 192 с.
Книга, тоже порождённая самоизолированным 2020 годом, но отличающаяся от предыдущей так же, как отличаются их авторы. Евгений Ямбург – заслуженный учитель РФ, директор московской школы, давно известной просто как «Школа Ямбурга».
И его небольшая книга, собранная за время самоизоляции – «верный список», как говорили в XIX веке, его постоянных возвышенных дум и горьких забот. Первейшее место в которых, естественно, занимают рефлексии об исторической памяти (в том числе – памяти о выдающихся деятелях прошлого, таких, как Сергей Параджанов), о том, что и как он передаст своим ученикам, о положении учителя – не только центровой столичной, но и деревенской школы – в современном мире. И, конечно, о том, как им вместе, учителям и ученикам, «участникам образовательного процесса», приспособится к неожиданно изменившейся реальности и найти своё место в ней.
Этой теме посвящена и включенная в сборник программная статья «Какое будущее ждёт школьное образование после пандемии», и учёно-публицистическая, в духе колумнистики Эко, виньетка «Власть плохого: вирус сносит корону с какократии». «Какократия – это и есть по-гречески «власть плохого, а не то, что вы подумали. Впрочем, всё равно правильно подумали.
Шубханги Сваруп. «Широты тягот»
Пер. с англ. В. Бабкова.
М.: Фантом Пресс, 2021 — 448 с.
Экзотическое индийское имя мумбайской писательницы вполне отвечает экзотичности ее дебютного романа. В котором нашлось место для революционеров, контрабандистов, геолога-гляциолога, одинокого йети и мифологической черепахи. И через все повествование, разворачивающееся на огромном пространстве от райских Андаманских островов, болтающихся где-то в Индийском океане, до подпирающих небо суровых Гималаев, неторопливо развиваются сложные отношения учёного-ботаника, европеизированного атеиста с оксфордской степенью, и его жены-духовидицы – сосватанных, как водится в традиционных обществах, семьями и поначалу совершенно чуждых друг другу.
Но Сваруп не даром получила стипендию на изучение «творческого письма» в университете Восточной Англии. При всей своей внешней экзотичности она прекрасно знает, как выстраивать сюжет, вызывать симпатии к героям и прочие премудрости западного писательского мастерства. Что в сочетании с индийским сеттингом создает пряный западно-восточный микс – а читателям того и подавай.