Текст: Людмила Прохорова
Встреча началась с шутки, что в первой истории нового сборника Александра Снегирева «Плохая жена хорошего мужа» рассказывается о том, как автор и ведущая презентуют книгу пустому залу. «Но сегодня зал не пустой. И у меня не получится сказать, что я написал пророческий рассказ», — заметил Снегирев.
«Часто на вопрос, что вы пишете, авторы отвечают, что пишут то, что хотели бы прочитать сами. И хотя это банально, но в моем случае это стопроцентное попадание», — поделился писатель и отметил, что он — «отличный читатель рассказов» и очень любит короткую форму. Не дожидаясь вопроса, чем она его так привлекает, сам же ответил:
И сегодня, когда мы работаем с текстами, мы должны быть чрезвычайно требовательны к себе. Наши предки уже столько всего сообщили миру, что чтобы быть содержательным, настоящим и интересным своим заочным собеседникам — читателям, нужно очень серьёзно относиться к каждому слову».
«Я бы сравнил некоторых писателей с поварами: для себя они готовят что-то одно, а для гостей — другое. Я бы, может, так и хотел, но у меня не получается. Я всех кормлю из одного котла: и гостей, и себя», — поделился Снегирев своей писательской кухней. А еще мудрым изречением своей студентки, которое он записал и с которым согласен: «Я задал вопрос своим студентам, для чего вы пишете. И одна девушка ответила: меня вдохновляет моё естество, я хочу его понять, додумать и записать».
Вопросов о новом сборнике писателя из зала прозвучало всего два. Первый из них касался названия: «Почему жена плохая, какие её плохие качества?» Снегирев ответил, что это фраза, которую шутливо произносит героиня одного из его рассказов, и она имеет скорее противоположный смысл. Вторая читательница отметила, что в книге очень много боли, и спросила, с чем это связано.
«То, что мы делаем, отражает наши состояния. И моё состояние в последние пару лет было непростое», — поделился писатель и рассказал, как в детстве на него произвел сильное впечатление «Золотой осел», в котором ему понравилось сочетание «бодрящей античной чувственности» и вместе с ней каких-то кровавых убийственных сцен. «Мне очень близко всё, что связано с диапазоном чувств. И я рад, если мне самому удаётся поймать в одном тексте разные состояния. Что может быть более некомфортным, чем любовь, чем желание? Мы стремимся к комфорту, но именно эти вещи, которые выбивают нас из состояния равновесия, делают нас живыми, а нашу жизнь — интереснее».
«Что меня по-настоящему завораживает, так это это то, что есть только тридцать шесть сюжетов, которые не меняются, и человеческое естество, которое не меняется, но вместе с тем лишь именно это остаётся дико увлекательным», — подытожил писатель.