Роман Сенчин «Русская зима»
М.: АСТ, РЕШ, 2022 – 448 с.
Новая книга Сенчина оформлена как единый роман, но на самом деле состоит из двух отдельных повестей: относительно небольшой «У моря» и 300-страничной собственно «Русской зимы». Объединены они общим как бы слоганом «Две истории бегства», но понимаются эти «бегства» в двух частях авторского диптиха по-разному.
Первая – это действительно классическое бегство («давно, усталый раб, замыслил я побег…»). Столичный сценарист под пятьдесят, давно ставший частью безжалостной сериальной машины, решает воспользоваться возникшей в семейной жизни паузой, чтобы снять на югах, «в провинции у моря» небольшую квартирку и не наварить наконец очередную порцию телемыла, а написать свою «нетленку» – полнометражный литературный сценарий по заветам советских классиков, с внутренними монологами и описаниями.
Но, как горько сетовал тот же Пушкин, «Напрасно я бегу к сионским высотáм, Грех алчный гонится за мною по пятам…». Олегу Сергееву – такое стёртое имя, отчасти напоминающее всё-таки о толстовском отце Сергии, носит герой – трудно сосредоточиться: от усердно писомой рукописи отвлекает накопившаяся усталость, неналаженный походный быт, приблудившийся котёнок, а главное – две молодые соседки, равно не удовлетворенные той жизнью, которая им выпала, хотя каждой – своя. Никакие интрижки и шашни в планы Олега совершенно не входили, но против его воли обстоятельства складываются таким образом, что ему снова приходится бежать. Утешая себя тем, что «на огромном теле страны найдется для него такое место». В чем читатель, переворачивая последнюю страницу повести, не столь уверен: свои проблемы Сергеев явно возит в себе.
Вторая повесть внешне резко отличается от первой. Ее героиня – успешная 29-летняя драматург Серафима Булатóвич, чьи пьесы идут по всей стране, а делаемые по заказу инсценировки классиков приносят стабильный доход, позволяющий в два года закрыть ипотеку в Екатеринбурге. Она только что вернулась из трехмесячной резиденции в Айове, и подружки-единомышленницы сгорают от нетерпения в предвкушении ее рассказов, а два любовника попеременно бомбардируют ее сообщениями, умоляя о встрече. Словом, у нее все есть – кроме простого счастья. Которое прилетает к ней на фестиваль в Новосибирск в виде смурного, немолодого и женатого московского писателя по имени Олег Свечин. Так что «бегство» здесь символическое – от прежней жизни к жизни новой, во всех смыслах.
Здесь необходимо прерваться и напомнить: творческая метóда Романа Сенчина для современной русской литературы совершенно уникальна. Он просто переносит в книги свою жизнь со всеми ее подробностями и реальными людьми, включая себя самого, едва прикрытыми созвучными псевдонимами. Но поразительно не это, а то, что это оказывается интересно и тем, кто не знаком с Романом Сенчиным лично. В бытовых мелочах и не всегда складных обстоятельствах при близком рассмотрении проступает вдруг нечто психологически точное и даже метафизическое. Сейчас это стали называть «автофикшн». Но Роман Сенчин пишет так уже свыше двадцати лет.
Так и здесь – достаточно заглянуть в Википедию, чтобы убедиться, что Роман Сенчин и на сей раз просто описал, во всех подробностях, включая довольно интимные, не просто историю любви двух взрослых и неоднократно уже обжигавшихся людей, а хронику своей собственной недавней парадоксальной женитьбы. Но не от своего лица, а от лица жены, себя же выведя в качестве скорее объекта, чем субъекта повествования. Проявляя при этом изрядную самообъективизацию и, что больше подкупает, поразительную самоиронию в накидывании стереотипов о себе самом – что заставляет предположить значительную степень участия в работе над книгой не указанной в соавторах жены.
А при чем здесь постчеловечество? А при том, что до эпохи поисковиков, Википедии и социальных медиа такая прозрачность не то что была бы невозможна, но просто оставалась бы непрозрачна – то есть незаметна ни для кого, кроме тех самых ближайших друзей под прозрачными псевдонимами. Теперь – иное дело. Но Сенчина это не останавливает. Так, можно сказать, консервативнейший реалист превращается в крайнего авангардиста.
Евгения Некрасова, Алеся Атрощенко (составители). «Одной цепью. Современные семьи в рассказах и стихах российских авторов»
М.: БФ «Нужна помощь», 2022. — 336 с.
Название этой антологии, отсылающее к строке знаменитой песни, не обманывает: по мысли ее составителей, семья – это не просто «ячейка общества», но социальный конструкт, сковывающий каждого из нас от рождения до смерти. Как именно это происходит – разбираются тридцать пять писателей и поэтов (33 из них – женщины), объединенных «Школой литературных практик».
В первую очередь, разумеется, это сами создательницы школы – Евгения Некрасова и Оксана Васякина. А также Полина Барскова, Ксения Букша, Галина Рымбу. И их анализ традиционной семьи – полной и неполной, консервативной и продвинутой, ведущей рутинную жизнь и сталкивающейся с необычной ситуацией, оказывается нелицеприятен. Но это, уверяет руководитель издательской программы «Есть смысл» благотворительного фонда «Нужна помощь» Юлия Петропавловская, не самоцель:
«Дружба. Рассказы, написанные женщинами и небинарными людьми» / A. Capв, P. Хек, Л. Семяновская [и др.]. — М.: WLAG, No Kidding Press, 2020. - 104 c.
Включать в марте 2022 года в обзор книгу, изданную в 2020 году, не совсем прилично. Но из всех трех представленных эта, пожалуй, самая «продвинутая» - и по принципу, и по способу формирования. Она образовалась по итогам «опен-колла», то есть открытого конкурса, объявленного еще одними литературными курсами с чётко выраженной идеологической позицией, “Write Like a Grrrl”, смежными с феминистским издательством No Kidding Press. Неудивительно, что и тринадцать авторов подобрались соответствующие. Одна из них на полном серьёзе представляет себя как «квир-писательница, драматуржица, авторка журналов «Не знание» и «Прочтение», ночница».
Тематика представленных рассказов под стать экстравагантной самопрезентации: это дружба-любовь-ненависть-дружба, затянутые в тугую и стремительную воронку потока сознания. Как правило - весьма молодого, поэтому в этой воронке часто мелькают отношения с мамой, с одноклассниками и однокурсниками. Но, как и обещает название, порою весьма небинарные!
Эти стремительные и экспрессивные тексты можно было бы поторопиться объявить «будущим литературы в наступающую эпоху постчеловечества», но увы – февраль 2022 года показал, что «ветхий Адам» так просто не уступит свое место новейшему дигитальному «постчеловеку». Что ж, подождем. Как учит история, Возрождение неизбежно.