Текст: Андрей Цунский
Непростое дело – составлять литературные викторины.
Читатель не будет доволен. Если вопросы окажутся слишком сложными, он скажет: «Это для каких-то профессоров!», как будто профессора не люди и не могут чего-то не знать. А если вопросы слишком простые, то уже утонченная часть читательского сообщества возмущается, что викторина «детская» и серьезному человеку такая не нужна. Ладно.
Кто сумеет дать ответы на мои загадки – молодцы. Назовем их Читатели-лауреаты. А любителей поэзии без соревновательных комплексов просто приглашаю порассуждать о месте и образе жизни поэтов в разных странах и временах.
Вот три стихотворения… ладно, буду гуманнее. Три отрывка из трех стихотворений. И задам я вам коварные вопросы. Вот они:
- 1. Что общего у первого отрывка со вторым?
- 2. Чего общего у первого с третьим?
- 3. Чего общего у второго и первого с третьим быть не может?
- 4. Что общего у всех трех и почему они расположены именно в таком порядке?
I
- Попутный веет ветр. Идёт корабль,
- Во всю длину развиты флаги, вздулись
- Ветрила все, - идёт, и пред кормой
- Морская пена раздаётся. Многим
- Наполнилася грудь у всех пловцов.
- Теперь, когда свершён опасный путь,
- Родимый край они узрели снова…
II
- Вот холм лесистый, над которым часто
- Я сиживал недвижим — и глядел
- На озеро, воспоминая с грустью
- Иные берега, иные волны...
- Меж нив златых и пажитей зеленых
- Оно, синея, стелется широко;
- Через его неведомые воды
- Плывет рыбак и тянет за собой
- Убогий невод…
III
- Здесь лотос чуть дрожит при каждом повороте,
- О, долго плыли мы, и волны-исполины
- Грозили каждый миг бедой, -
- Мы ведали труды, опасности, измену,
- Когда средь стонущих громад
- Чудовища морей выбрасывали пену,
- Как многошумный водопад.
Нашли все четыре ответа? и при этом работаете в банке или водите такси?! Мой совет – пора просыпаться и вернуть свою подлинную жизнь – жизнь профессора филологии. Я просто хотел сплести интригу, и кажется, удалось.
Ответ на первый вопрос:
У первых двух фрагментов – общий автор. Как не узнали? Пушкин Александр Сергеевич. Хотя – не совсем. Второе стихотворение навеяно произведением английского поэта Уильяма Вордсворта, а первое – перевод баллады Роберта Саути, в оригинале Madoc (The First Part, Madoc's Return to Wales) «Ме́док в Уалах», Точный современный перевод – «Возвращение Мэдока в Уэльс». Да-да, «Уалы» – это Уэльс, Пушкин принял окончание Wales за указание на множественное число. Почему?
Вот как писал публицист Михаил Юзефович (1802—1889) о встрече с Александром Сергеевичем на Кавказе в 1829 году: «…между прочим, он выучился по-английски. С ним было несколько книг, и в том числе Шекспир. Однажды он в нашей палатке переводил брату и мне некоторые из него сцены. Я когда-то учился английскому языку, но, не доучившись как следует, забыл его впоследствии. Однако ж все-таки мне остались знакомы его звуки. В чтении же Пушкина английское произношение было до того уродливо, что я заподозрел его знание языка и решил подвергнуть его экспертизе. Для этого на другой день я зазвал к себе его родственника Захара Чернышева, знавшего английский язык, как свой родной, и, предупредив его, в чем было дело, позвал к себе и Пушкина с Шекспиром. Он охотно принялся переводить нам его. Чернышев при первых же словах, прочитанных Пушкиным по-английски, расхохотался: «Ты скажи прежде, на каком языке читаешь?» Расхохотался, в свою очередь, и Пушкин, объяснив, что он выучился по-английски самоучкой, а потому читает английскую грамоту, как латинскую. Но дело в том, что Чернышев нашел перевод его совершенно правильным и понимание языка безукоризненным».
Так что ладно, в Уалах так в Уалах.
Ответ на второй вопрос:
Первый и третий фрагмент – именно переводы с английского языка.
Ответ на третий вопрос:
Теннисона Пушкин не переводил. Так что автор перевода общим быть не может. Пришлось бедняге Альфреду довольствоваться Буниным и Бальмонтом (фрагмент вы читаете именно в переводе К. Д. Бальмонта).
Ответ на четвертый вопрос:
Итак, что же общего у всех трех фрагментов? При чем тут порядок расположения? А при том, что все авторы оригиналов были не просто поэтами – а поэтами-лауреатами, причем именно в этом порядке. И аккуратно в серединке расположен тот, вокруг кого строится наше сегодняшнее общение – Уильям Вордсворт, у которого нынче день рождения.
Если собственное мнение о Вордсворте вы пока не сформулировали (ну мало ли, пока не доводилось читать… да что со мной? Добрый какой-то, сам себя не узнаю!) – ограничимся тем, что стихи его нравились Пушкину. И, кстати, кто же такие поэты-лауреаты? Как это Вордсворт оказался в их числе?
Терпение. Будет и об этом.
Пешком в поэты-лауреаты
Уильям Вордсворт родился 7 апреля в 1770 году, за тридцать лет до Пушкина. Тридцатилетний отрезок формально считается периодом жизни одного исторического поколения, так что Пушкин и Вордсворт относятся к поколениям разным, хотя и были современниками. А в России между ними возникла бы пропасть социальная.
Отцом английского поэта был управляющий имением графа Лонсдейла. Для камер-юнкера Пушкина – представителя старинного дворянского рода, внесенного в «Бархатную книгу» – просто прислуга. Для поэта – коллега. А с издателем купцом Смирдиным, для аристократа – плебеем, хотя и главным источником денег для поэта – общался Пушкин-дворянин. Увы Смирдину.
Сергей Львович Пушкин пристроил сына в Царскосельский Императорский лицей не в последнюю очередь потому, что обучение там не только обещало поддержку государя и прекрасную карьеру, но еще и было бесплатным.
Вордсворт стал студентом колледжа Сент-Джонс Оксфордского университета – и тоже бесплатно, приняли его туда сайзером – sizer’ы не платили за обучение. В кембриджском обществе это была низкая каста, хотя теоретически могло быть еще хуже: subsizer или «субсайзер» должен был бы сам платить за еду и кров.
Вордсворты могли бы и сами заплатить за образование, но увы. Глава семейства умер, а граф, у которого он служил, остался ему должен около десяти тысяч фунтов и платить не стал. Это и сейчас совсем не мелочь, а тогда десять тысяч… ладно, чуть позже.
Университет сам по себе Вордсворт не слишком полюбил, что и понятно. На первых каникулах он совершил увлекательный пеший поход по Камбрии (это северная Англия) и Йоркширу. Результатом стала «Вечерняя прогулка» –
- An Evening Walk.
- Sweet was the walk along the narrow lane
- At noon, the bank and hedge-rows all the way
- Shagged with wild pale green tufts of fragrant hay,
- Caught by the hawthorns from the loaded wain –
стихи, которые теперь английские школьники учат наизусть и проклинают пешие прогулки, сено, боярышник и даже землянику, о которой там будет дальше. Если заинтересовались – копипаст в гугл, и можно найти перевод.
В Кембридже было то, чего Пушкину в лицее не досталось – легенды и традиции. Например, худшим по успеваемости в конце сессии вручали большую деревянную ложку. Вордсворт не раз рисковал ее получить. Его стихи той поры пока лишь предвещали, что он станет большим поэтом. Ну а Пушкин раскрылся сразу, его там и старик Державин благословил перед печальной процедурой.
А в 1791 году, опять же пешком, Вордсворт совершает путешествие по охваченной революцией Франции. Там его ждет любовь (ну зачем еще ездить во Францию), страстный роман с девицей Аннет Валлон закончится появлением на свет внебрачной дочери Кэролайн. Не думайте о нем плохо – он всей душой хотел жениться, но родители его избранницы были католиками и ненавидели революцию, так что романтичного поэта они просто выгнали. А Пушкина ни из французского дома, ни из Франции никто не выгонял – его туда из России не выпустили.
В Англии Вордсворт начал публиковать стихи, жил случайными заработками, потом стал ухаживать за смертельно больным другом – Рэйзли Кэлвертом. И тот, умирая, отписал ему 900 фунтов стерлингов.
- Calvert! it must not be unheard by them
- Who may respect my name, that I to thee
- Owed many years of early liberty.
- Да будет всем, кто чтит меня, известно,
- Что раннею свободою своей
- На много лет – тебе обязан, Кэлверт!
Что же такое 900 фунтов?
1 фунт стерлингов = 9,2 грамма золота = 25 французских франков
100 фунтов в год – безбедная жизнь одинокого холостяка без прислуги
200 фунтов в год – очень неплохая жизнь холостяка с прислугой
300 фунтов в год – чудесная жизнь с кухаркой и прислугой в наемном жилье (но без своего транспорта, сиречь экипажа и лошади. За 400 фунтов в год – все то же самое, но уже с экипажем).
Кстати, если сверяться по цене золота – получится приблизительно точно.
Вордсворт снял очень скромный дом и поселился там с младшей сестрой Дороти. Да так и прожил в скромности до самой смерти. Кстати, сестра его Дороти тоже станет классиком английской литературы!
А в мае 1802 года задолжавший отцу Уильяма граф Лонсдейл отдал богу душу, и его наследник не стал спорить и выплатил Вордсвортам аж девять тысяч фунтов! Теперь Уильям и Дороти могли не думать о куске хлеба, и более того – вскоре в маленький домик переехала еще и молодая жена поэта, Мэри. Летом 1802-го Вордсворт с сестрой и невестой съездили в Орлеан, повидались с Аннет Валлон и дочерью Уильяма – Кэролайн. Дочери он отписал 30 фунтов в год. А в домике Вордсворта тоже скоро зазвенели детские голоса.
А в 1843 году оставил этот мир уже упоминавшийся сегодня Роберт Саути – поэт-лауреат.
Кто такой лауреат?
В Англии звание поэта-лауреата существует с 1616 года. Само слово «лауреат» происходит от лавра, символа славы и почета. Поэт-лауреат – это, говоря проще, придворный поэт, они были при английских королях и раньше, но с 1616 года предоставление этого статуса было упорядочено законом. Яков Первый создал эту придворную должность для своего любимца Бена Джонсона – вот только официально ее присвоить почему-то забыл. Так что со всей надлежащей торжественностью и вручением соответствующих грамот первым поэтом-лауреатом стал Джон Дрейден. Сначала кандидата на высокую должность лично выбирал и назначал король. Звание и сейчас существует, но теперь король лишь утверждает кандидатуру, рекомендованную премьер-министром. И если раньше поэта-лауреата назначали пожизненно – то теперь лишь на десять лет, возможно, чтобы не надоедал.
Обязанности поэта-лауреата поначалу были прописаны строго и точно. Поэт-лауреат должен был откликаться своими произведениями на дни рождения и кончины, свадьбы и рождения членов королевской семьи, воспевать особо важные государственные акты, военные триумфы и великие открытия.
Но это был не двор Анны Иоанновны, где поэта можно было заставить писать стихи, предварительно избив до полусмерти, как Тредиаковского, или заставлять ползать на коленях. Английские короли к тому времени уже знали, чем кончается попрание человеческого достоинства.
А поэты к началу девятнадцатого века и вовсе перестали откликаться на важные события из жизни королевского двора, или отписывались без всякого вдохновения. Двор отвечал им взаимностью – то есть не платил. Если Дрейдену отсчитывали триста фунтов в год и бочку канарского вина, то в дальнейшем лауреаты получали уже что-то около сотни фунтов, включая те, что давали им вместо вина – живыми деньгами. Саути – предшественник Вордсворта на этой должности – любовью придворных не пользовался – так и писал мало и неохотно. Вордсворт что-то там такое написал, им были довольны – но решили так: напишет что-нибудь – хорошо. Не напишет – так может, оно даже к лучшему. Так что нового лауреата вообще избавили от каких бы то ни было придворно-поэтических обязанностей, вот, мол, тебе грамота лауреата и крутись, как хочешь. Так что в последние годы жизни Вордсворт вообще ничего не писал. Но с голоду при этом не умер.
Пушкин тоже с голоду уж точно не помирал. Но, как известно, долгов после него осталось преизрядно. Как утверждает на своих полосах "Российская газета" – 139 тысяч рублей, что на современные деньги (это тоже написано в газете) 4 миллиона долларов. В другом источнике можно найти цифру 136 тысяч рублей, и приравнены они к 1 миллиону 169 тысячам долларов (странно, что не посчитали центы! Не знаю, как кто, а я лично больше доверяю фактчекингу "РГ").
Однако все эти оценки относительны: для человека из числа русских богатых аристократов – это вообще была не сумма, для писателя или поэта – повод для черной жгучей зависти (но когда они есть, а не когда столько должен). Обыватель такое число не смог бы написать без ошибки, а крестьянин даже не мыслил в таких категориях.
Сейчас – иной чиновник, услышав про миллион долларов, сказал бы «ну это не деньги», а другой отправил бы к Пушкину коллекторов с бейсбольными битами, так чтобы и не дожил до Дантеса. Обыватель, услышав только «миллион долларов», уже звереет от того, что Пушкин – не хорошенькая женщина, и поэтому нельзя легко и привычно описать источник его дохода емким словом.
Когда Пушкин умирал, царь передал ему записку: мол, прощаю, о жене и детях не беспокойся. И покрыл миллион, не заметив потери. Есть любители писать, что царь сделал это «из личных средств» – спешу таких проинформировать: царь зарплаты в Российской империи не получал. Ни в каком виде. И личных денег в помине у него не было. Точнее, все деньги, что были в стране – и так были его. И долги Пушкина были погашены. И тут бы даже суровый прокурор, пожалуй, согласился бы с нецелевым расходованием бюджетных средств.
А Вордсворт прожил жизнь просто скучную. Ну, съездил за границу раз несколько. Ну, посмотрел революцию во Франции. Ну, стал классиком английской поэзии. Тоска. Даже долгов не наделал, а король ему и за бочку вина не заплатил.
Так что умер этот Вордсворт восьмидесяти лет от роду в 1850 году. Но сфотографироваться тоже не успел. Дагерротип стоил фунта два с половиной – так что наверняка пожадничал классик.
И пережил Пушкина на тринадцать лет, а старше его был на тридцать. Даже в дуэлях и секундантом не участвовал. В Англии у них такие дела решались не в чистом поле пистолетами, а в суде. Адвокатами и бумагами. И все поэты остались живы, если от чахотки не померли, как Китс или Чехов. Тоска…
Так что если уж с кем и сравнивать Пушкина – так, видно, с Байроном. Но это мы лучше отложим до другого раза.