Текст: ГодЛитературы.РФ
Как в тревожные времена сохранить себя и выжить в бурном информационном потоке? Доктор философии Мария Лоренца Кьезара считает, что помочь может философия скептицизма. Не зря один из основателей этой школы, древнегреческий врач и философ Секст Эмпирик призывал подвергать сомнению природу вещей и видел в этом надежное средство борьбы с тревогой.
Кьезара в своей книге (название которой не лишено некоторой игривости) раскрывает основные принципы скептицизма применительно к нашей повседневной жизни — и показывает, как скептицизм может помочь нам научиться оценивать информацию критически, сохраняя тем самым внутреннее спокойствие и умиротворение.
Предлагаем узнать, почему философ-скептик скептически относился к астрологии.
Секст как лекарство от тревоги: Чему мы можем научиться у философов-скептиков / Мария Лоренца Кьезара ; Пер. с итал. Анны Филосян — М.: Альпина Паблишер, 2024. — 144 с.
VI. ЛЖЕНАУКА
В своем труде «Против ученых», особенно в книге пятой, посвященной астрологии, Секст оставил нам несколько подсказок, позволяющих более определенно понять, каким способом, по его мнению, необходимо получать обоснованные и полезные знания. Речь идет об идеях, не теряющих актуальности по сей день и позволяющих отличать науку от лженауки, причем не только в случае астрологии. События последних лет со всей наглядностью продемонстрировали нам, что особенно в периоды серьезных трудностей искушение прислушаться к тем, кто выдает себя за открывателей новых истин, лекарств и чудодейственных средств, может быть особенно сильным.
В начале пятой книги Секст впервые проводит различие между астрономией философов, которые в то время размышляли о божественной природе небесных тел, и эмпирической астрономией: последняя, основанная на наблюдении за звездами и планетами и уже достаточно разработанная, представляется ему сопоставимой с искусством земледелия и мореплавания, состоявшими в наблюдении явлений, «на основании которого можно предсказывать засуху и дождливые периоды, заразные болезни и землетрясения и прочие подобные изменения в атмосфере»1. Что касается астрономии философов, Секст, разумеется, утверждает, что не может ею заниматься, но при этом все же различает эмпирическую астрономию и астрологию, которая также считалась на тот момент полезным знанием: астрологи того времени, мало чем отличавшиеся от современных, пытались убедить людей в том, что способны предсказывать будущее и характер человека по положению Солнца и других небесных тел в момент его рождения. Первыми, кто начал составлять персональные гороскопы, были халдеи — древние племена, в IX в. до н.э. поселившиеся на Ближнем Востоке, между реками Тигр и Евфрат на юге Месопотамии. Их сложные и детально проработанные теории впоследствии подхватили в Египте, а оттуда они проникли в эллинистическую культуру и достигли Секста. Однако Секст утверждал, что выводы астрологии по большей части не имеют эмпирической основы и, следовательно, не несут никакой практической пользы. Более того, он считал астрологию вредной.
Кратко изложив основные характеристики системы знаков зодиака, составленной халдеями и доработанной более поздними астрологами (доктрины о делении неба, о «четырех центрах», о склонении и восхождении звезд, о семи главных небесных телах и их разнообразном влиянии и т.д.), Секст сначала приводит общие возражения против идеи, разделяемой также философами-стоиками, о том, что между небом и землей существует некая система соответствий (sympatheia), позволяющая первому влиять на вторую. Критика Секста строится на том, что если всё (или многое) в мире предопределено звездами, то астрология в принципе бесполезна, а если всё (или многое) случайно или зависит от человека, то невозможно делать никакие прогнозы. Секст признает, что это сложная тема, но вновь рассуждает о «смутных» по природе вещах, которые не полагается комментировать скептику. Поэтому дальше он сразу переходит к более частным вопросам, которые касаются метода и фактического подтверждения астрологии, но в определенном смысле также относятся к сфере морали. В самом деле, говорит Секст, если бы утверждения астрологов находили подтверждение, они были бы приемлемы, но они его не находят; более того, предсказания гороскопа не только не работают, но и мешают людям вести себя благоразумно.
Опорные пункты пространных рассуждений Секста недвусмысленно свидетельствуют о его эмпиризме. Прежде всего, он утверждает, что трудно с точностью определить астральные координаты зачатия и рождения человека. На самом деле непонятно, в какой именно момент происходят эти два события. В первом случае неясно, происходит ли фактическое зачатие во время извержения семени или через определенный промежуток времени. То есть неясно, происходит ли зачатие мгновенно, «подобно разведенной водой муке, которую бросили на раскаленную жаровню»2, или же человеческое семя ведет себя как семя растения, которому требуется некоторое время, чтобы пустить корни. Непонятно даже, сколько времени занимает продвижение семени от шейки матки до ее стенки, где происходит зачатие, еще и потому, что внутреннее строение разных женщин различается и путь семени может занять разное время. Что касается родов — и здесь Секст вновь говорит как врач, — не все согласны с тем, в какой именно момент они происходят: когда новорожденный только входит в родовой канал, когда он полностью появляется на свет или в момент перерезания пуповины.
Однако, продолжает Секст, даже если удается точно установить время рождения, небо движется стремительно, и трудно достоверно определить конфигурацию звезд и планет в определенный момент, тем более что при дневном свете ни одно небесное тело, кроме солнца, не видно, а ночью обзор часто закрывают облака и туманы. Затем Секст анализирует трудности при отделении частей созвездий друг от друга и различении движений неба, даже случайных, относительно Земли при перемещении точки наблюдения, например после землетрясения или наводнения. Кроме того, с равнины небо обозревается иначе, чем с вершины горы, не все астрологи обладают одинаковой остротой зрения и уж точно ни у кого из них оно не идеально — так откуда же нам знать, каково положение звезд и планет на самом деле, а не в переложении одного отдельно взятого астролога? Более того, созвездия начинают проявляться на небе еще до того, как пересекают линию горизонта: например, когда на рассвете первый луч света отражается от воды еще до восхода солнца. Если обобщить, заключает Секст, картина звездного неба меняется в зависимости от точки наблюдения. Как легко заметить, в этом рассуждении находят отражение по меньшей мере первый, четвертый, пятый и шестой тропы Энесидема, причем в контексте фундаментально эмпирических, самых что ни на есть технических аргументов. Эмпиризм Секста неоднократно проявляется и в дальнейших возражениях по ходу текста.
Далее, отмечает наш врач, даже если бы удалось точно определить момент рождения и, следовательно, построить астральную карту, было бы трудно собрать достаточное количество данных, связывающих ее с одной конкретной судьбой. Поэтому, даже если бы мир небесный как-то влиял на мир земной, предсказания были бы лишь очень приблизительными. И факты подтверждают это, ведь существуют люди, рожденные в один день, но имеющие совершенно разную судьбу; а иногда, как во время войны или стихийного бедствия, масса людей, рожденных в разные дни, погибают совершенно одинаково. Так что крайне маловероятно, чтобы жизнь каждого человека была как-то согласована с движением звезд. И даже если бы это все-таки было так, мы бы вряд ли смогли понять, как это происходит.
Бытует мнение, что судьба человека — это его характер. Астрологи уверены, что между характером человека и расположением звезд в момент его рождения тоже существует связь. Однако, вопрошает Секст, на каком основании считается, что рожденные под знаком Льва мужественны, — ведь названия созвездий были даны скоплениям звезд лишь из-за их некоторого образного сходства с земными объектами? Животное-лев и знак зодиака Лев имеют лишь общую форму, но не характер. В противном случае либо знание своего астрологического знака определяет характер, поскольку на человека влияет сам факт знания того, что он Лев или Дева, либо воздействие звезд и планет осуществляется через материальное изменение воздуха непосредственно под ними. Но в первом случае влияние звезд не должно распространяться на животных, которые не понимают язык человека, а следовательно, это влияние довольно сомнительно; кроме того, это означало бы, что влиянию звезд подвержены только те, кто верит в астрологию, — а это относится к действию тропа взаимодоказуемости. Во втором случае особенности воздуха в момент рождения человека, вероятно, могли бы повлиять на силу и физические качества новорожденного, а значит, и на его характер, однако существуют люди с одинаково сильным характером, которые при этом кардинально отличаются друг от друга, например правители и преступники.
Далее Секст рассматривает контраргумент, согласно которому определяют человеческие судьбы не звезды (и, следовательно, предсказания гороскопа основаны не на существовании прямой причинно-следственной связи между небом и землей), а именно астрологи, которые находят связь между судьбами людей и расположением звезд. Этот тип астрологии, как признает Секст, напоминает эмпирическую медицину, которая основывается на постоянном наблюдении определенных связей между событиями или явлениями и, исходя из наблюдения, что Тиций, Кай и Семпроний умерли после того, как были ранены в сердце, заключает, что ранения сердца неизбежно приводят к смерти. Против такого образа мышления нечего возразить, признает Секст, за исключением того, что астрологи, в отличие от врачей, не могут рассчитывать на достаточное количество наблюдений, чтобы заключить, что определенное расположение звезд предопределяет ту или иную судьбу. Расположение звезд, говорит Секст, повторяется в одной и той же точке неба по прошествии больших промежутков времени — 9977 лет, — и установить связь между столь отдаленными друг от друга событиями невозможно (очевидно, древним ученым уже было известно явление предварения равноденствий3, которое, как мы знаем сегодня, совершает полный оборот примерно за 26 тысяч лет).
- 1 Здесь и далее, если не указано иное, работа «Против ученых» Секста Эмпирика цитируется в переводе Н. В. Брюлловой-Шаскольской и А. Ф. Лосева по изданию: Секст Эмпирик. Сочинения в 2 т. / Под общ. ред. А. Ф. Лосева. — М.: Мысль, 1976. Т. 2. С. 174.
- 2 Секст Эмпирик. Сочинения. Т. 2. С. 182.
- 3 Предварение равноденствий (лат. praecessio aequinoctiorum) — историческое название для постепенного смещения точек весеннего и осеннего равноденствий по звездному небу навстречу видимому годичному движению Солнца. Другими словами, каждый звездный год весеннее равноденствие наступает немного раньше, чем в предыдущем году, — примерно на 20 минут 24 секунды