Текст: Павел Басинский/РГ
Писателю Сергею Шаргунову — 45 лет. Хороший возраст для писателя. Молодость, переходящая в зрелость. По нынешним меркам еще можно числиться среди молодых, а можно уже и в мэтры баллотироваться. Солженицын только дебютировал, а Толстой начал писать свой лучший роман - "Анна Каренина".
В 80-е годы ХХ века прозвучало целое писательское сообщество "сорокалетних": Маканин, Ким, Киреев, Проханов... Все остались и остаются в литературе значительными именами.
Впрочем, Шаргунову в поколенченском смысле как раз не очень повезло. Он оказался как бы позади поезда: тех, кто родился в 60-е, комсомольцами хлебнул "застоя" и прозвучал в 90-х уже на волне гласности и перемен, и тех, кто родился в 70-е, успел застать СССР пионерами и потом реализоваться уже в "тучные" "нулевые годы". А Шаргунов ни комсомольцем, ни пионером побывать не успел, СССР помнит совсем ребенком, а в "нулевых" оказался двадцатилетним парнем с непонятно какой поколенческой базой.
Возможно, еще и поэтому он всегда спешил. Рано рванул в политику, рано в ней преуспел, рано на ней обжегся... Но и в литературе он прозвучал очень рано. Уже в 21 год стал лауреатом премии "Дебют" за повесть "Малыш наказан" об убийственной любви двух юных созданий на фоне развала страны. В самом ее стиле было что-то от того сумасшедшего времени.
"Замогильно и сексуально, почти по складам она заговорила о том, как недовольна своим внешним видом и что его надо бы менять. "Меняй", - отчаянно думал Сережа-молчальник, и большие бледно-розовые свиньи наползали ему на глаза".
Результаты "Дебюта" оглашали в московском ресторане "Прага", где когда-то любили под шампанское вкушать икру из серебряного ведерка модные писатели начала ХХ века - Горький, Бунин, Куприн, Леонид Андреев... И вот двадцатилетний красавец-брюнет Сережа Шаргунов вышел и отказался от премиальных денег в пользу сидевшего в саратовской тюрьме Эдуарда Лимонова. А результаты премии объявлял другой Эдуард - Радзинский. И публика была соответствующая. Но решение красивого парня было встречено аплодисментами. В "Праге" вновь повеяло началом ХХ века, пронеслась по ампирному залу тень Максима Горького, тоже гонимого и получавшего поддержку "собратьев". Чехов и Короленко отказались оставаться членами Императорской академии наук по разряду изящной словесности, когда Николай II вычеркнул из ее списков Горького.
А потом появилась повесть "Ура!", о которой критика писала, что это "книжка-энергетик", "современный вариант разговора, что хорошо, а что плохо, с волевым призывом к действию". И это были не просто слова, потому что спустя два года Шаргунов с молодыми литераторами создал движение "Ура!", а затем возглавил Союз молодежи "За Родину!".
Но потом вышла его книга "Птичий грипп", о которой я писал в "РГ": "Книга посвящена молодежным политическим движениям России. Помотавшись как журналист по всевозможным политтусовкам, Сергей Шаргунов вышел из этой чехарды с чувством глубокого омерзения. Парень, что называется, обжегся. Но, обжегшись, не стал ни ныть, ни стебаться. Просто и внятно описал свой опыт, как примерно Лев Толстой (не сравнивая, конечно, масштабы) когда-то описал свой военный. Шаргунов показал молодые лица политической России. И увидел в них... разные породы птиц, повально зараженных птичьим гриппом".
Писатель отличается от репортера тем, что умеет обрисовать явление в целом, как кристалл, сразу показав все его грани. Книга получилась жесткая, выстраданная, но при этом с иронией, с интимными нотками, как в чудесном рассказе "Курица-шахидка" - о чеченке, приехавшей взрывать себя в Москве. Рассказ вышел любовно-грустный и озорной одновременно. Чеченочка живет в квартире рассказчика (родители на даче), ждет сигнала к теракту, а рассказчик, молодой парень, ничего об этом не зная, безуспешно пытается ее соблазнить. И вот когда чеченская Джульетта и русский Ромео уже близки к первой соловьиной ночи, звучит сигнал. Взрывное устройство не срабатывает, "шахидку" вяжет милиция. Что с ней сделают в участке, лучше не думать... Этот финал автор целомудренно опустил.
Роман "1993" о штурме Белого дома был написан не просто по детским воспоминаниям, но Шаргуновым - бывшим работником думской комиссии по расследованию событий 21 сентября - 4 октября 1993 года. По роману был снят одноименный фильм Александра Велединского, а Велединский знает толк в экранизациях современной прозы - фильм "Географ глобус пропил" и сериал "Обитель" тому доказательством.
И наконец появляется первая полная биография Валентина Катаева, написанная Шаргуновым для серии ЖЗЛ. Подзаголовок в книге для Шаргунова явно личный: "Погоня за вечной весной". И заслуженная награда - премия "Большая книга". А вскоре он возглавит журнал "Юность", которым в лучшие времена руководил Валентин Катаев.
Сейчас он заканчивает биографию Юрия Казакова и объездил все места, где побывал автор "нежных дымчатых рассказов", как назвал его Евгений Евтушенко.
В свои сорок пять он очень много успел. Многих порадовал и многих, разумеется, разозлил слишком ранним успехом. И это правильно. Я желаю ему и дальше придерживаться той же стратегии, которой держался его кумир Валентин Катаев: "Его жизненная стратегия, вернее, защитная реакция на окружающий мир была и в тяге к роскоши, и в эпатажных фразах, и в наигранном цинизме, при том, что он был раним и нежен... Мне кажется, он всю жизнь дразнил гусей. Но и бывал бесцеремонен, как полководец-победитель, да еще и со своим южным темпераментом. Он часто плевал на мнения и авторитеты "среды", этим давая понять, что знает вневременную цену собственному таланту" (из интервью Сергея Шаргунова "РГ").