Текст: Елена Константинова
«Синебровый момот, синебровый момот / Можжевельником имя его отдаёт». Имя этой тропической, с яркими перьями, длиннохвостой птицы не только в стихах, но и в названии новой книги Александры Малыгиной, изданной на исходе прошлого года и представленной читателям Барнаула и Москвы в нынешнем. В конце октября в Союзе писателей России прошёл концерт «Обе две Малыгины»: где прозвучали её стихи и музыка Киры Малыгиной, а на XI Межрегиональном книжном фестивале «Книжный переплёт» (Тверь) поэт встретилась с читателями - и с нашим корреспондентом.
Официантка, помощник агронома, фасовщица, аниматор, аквагримёр, гардеробщица и т.д. и т.п. С чем связан ваш долгий поиск призвания?
Александра Малыгина: Да нет, это не «долгий поиск призвания», а желание жить, питаться тем, что нравится, и одеваться в то, что нравится. Я начала работать ещё школьницей. С 7-го класса трудовой лагерь летом (родители тогда разводились, можно было сбежать от такой семейной обстановки в другие нечеловеческие условия); мыли с подругой пол в двух кабинетах школе, вместо технички, за деньги. Бралась за любые подработки, особенно когда отец от нас ушёл. Позже — официантка — потому что, когда наш преподаватель по диалектологии, получив грант на общение с Монголией, пригласила меня в делегацию в качестве поэта, потребовались деньги на гостиницу и т.п.; преподавала русский язык как иностранный в Монголии — потому что влюбилась в эту страну после первой поездки, а на родине без опыта работы не устроиться; продавец — потому что сидела без работы; кассир в кино, менеджер в рекламном 26 осталась вдовой с ипотекой и т.д. Наверное, у меня просто не было возможности не работать. Последние три года я в штате Алтайской краевой универсальной научной библиотеке им. В. Я. Шишкова — редактор отдела литературных и издательских проектов (редактор отдела поэзии журнала «Алтай») и очень люблю это дело.
У вас запоминающийся образ детства: «…юркою ящеркой выскользнет прямо из рук, / В придорожной траве растворится — и не было вроде, / Только долгие-долгие сосны шагают вокруг, / Заключая тебя в именинном глухом хороводе…» А какие кадры из детства памятны вам?
А. М.: У меня много детских воспоминаний. Я росла через дорогу от леса, а когда мы ездили в сад (от бабушек нам достался земельный участок в загородных Конюхах), мне разрешали ловить там ящериц. Собственно, самые яркие воспоминания вписываются в стихи. Это мой способ их законсервировать и сохранить. Цветущий шиповник, жёлтый стол прабабушки, персики в синем дуршлаге, трёхлитровые банки с пломбиром, баурсаки на кухне малосемейки, наши коты, собаки, хомяки, морские свинки… Что-то уже стало стихами, что-то — ещё нет. Это мои сокровища, которые постоянно перебираю.
Алтайские степи, Обь, высокие берега и обрывы, ленточные леса… Ландшафт оказал влияние на ваш характер?
А. М.: Думаю, да. Когда пропускаешь всё увиденное через себя, это становится твоей частью. Получается значительная часть меня состоит из леса, рек, гор и степей.
Чем интересен ваш проект с несколько сомнительным названием — «Чтиво»?
А. М.: Удивлю вас: первоначально это ещё и «Аморальное чтиво», почти по аналогии с названием культового фильма. Через короткое время я настояла на его сокращении. Согласна, слово «чтиво» ассоциируется с чем-то низкокачественным, но для начинающего автора подобное неизбежно. «Чтиво» — площадка, где можно испытать свои тексты и где собираются не только поэты, но и прозаики — от новичков до членов союзов писателей, а также музыканты (авторы-исполнители). Это своего рода мостик между поколениями. Иногородние гости у нас тоже бывают. Каждое «Чтиво» уникально по своему составу и наполнению. Возможно, поэтому проект, которому десятый год, не теряет своей актуальности.
Какой из соблазнов на посту руководителя Совета молодых литераторов (СМЛ) по Алтайскому краю вам преодолеть труднее всего?
А. М.: Соблазн прекратить всякую наставническую деятельность, уйти в лес и жить в пещере (ха-ха-ха!). В рамках нашей литературной мастерской «Ижица» разбираем тексты, беседуем с состоявшимися писателями. «Чтиво», кстати, тоже наш проект. Пару раз в год член СМЛ Соня Князева проводит довольно масштабное мероприятие «Оттепель»: ребята по пять-шесть часов подряд читают стихи, поют песни. Жаль, что большинство из них не пытаются учиться, повышать качество своей «продукции», им хватает порции аплодисментов... Иногда проводим выездные семинары по городам и районам края, если есть пишущая молодёжь и необходимость в обратной связи. Во всяком случае, когда в наше отделение Союза писателей России обращаются с подобной просьбой, идём навстречу. Иногда устраиваем «стихийники» на разных площадках города — в поддержку парков, животных и т.п.
Сейчас запускаем новый проект «Порция поэзии»: в небольшом ресторанчике в течение нескольких недель показываем инсталляцию со стихами двух поэтов, а в завершении — творческая встреча.
Чем отличалась от предыдущих литературная терраса «Страна за Тугаёй», которая по традиции состоялась минувшим летом в Горно-Алтайске?
А. М.: В этом мероприятии я принимала участие впервые. Насколько поняла, раньше оно проходило в формате концерта, а на сей раз включало семинарские занятия — т.е. разбор текстов. Одним семинаром поэзии руководили Дмитрий Рябов и Кристина Кармалита из Новосибирска, другим — я и Роман Сорокин из Москвы. Что-то вроде семинара по авторской песне вела лидер группы «Рунара», автор-исполнитель, мой друг Алевтина Баталова.
Стихотворение, замыкающее книгу «Синебровый момот», звучит довольно неожиданно: «В моём бесхитростном аду, / Не зная сна и утешенья, / Я жизнь невзрачную веду / К логическому завершенью. // А смерть проста как дважды два, / Она навязчива слегка и / Цитирует мои слова. / И с комом в горле замолкает».
А. М.: По-моему, всё логично: книга начинается со стихотворения о младенце, который «улыбается во сне, / Как будто знает тайны мирозданья» («Сквозь тонкое плетенье занавески…»), заканчивается стихами про смерть. Читатель как будто должен прожить целую жизнь длиной в одну книгу.
И всё-таки… Откуда в ваших стихах, а затем в названии книги экзотический синебровый момот?
А. М.: Моя подруга Рита Родионова, живущая в Мексике, рассказала об этой птице в своём ТГ-канале, и у меня написалось стихотворение. А потом так случилось, что собралась небольшая подборка «околовоенных» стихов, которую и завершает стихотворение про момота. А потом и всё оформление выстроилось вокруг этой птицы… Т.е. это как бы аллюзия на всем понятную синюю птицу, птицу счастья, и вот, чтобы найти её, нужно пройти сквозь лес. И когда её находите, как бы понимаете, что надежда есть.