Текст: Виктория Васенкова, главный специалист РГАЛИ
Анастасия Романовна Крандиевская — женщина, чье имя когда-то звучало в литературных салонах Москвы, а сегодня почти стерто из памяти, — была писательницей, мыслительницей, человеком с богатой внутренней жизнью.
Детство Анастасии Кузьмичёвой (по отцу) прошло под сенью собственных идейных исканий: в 16 лет, будучи гимназисткой, она попала под негласный полицейский надзор из-за своих феминистских, или, как тогда говорили, суфражистских взглядов. Однако Ольгинскую гимназию она окончила и вскоре, в 1883 году, вышла замуж за Василия Афанасьевича Крандиевского — издателя альманаха «Бюллетени литературы и жизни», который тоже не чуждался оппозиционных взглядов. Вместе они переехали в Москву, где Анастасия поступила на Историко-словесное отделение Высших женских курсов В.И. Герье — единственного тогда в России высшего учебного заведения для женщин. Однако учеба продлилась два года, поскольку была прервана рождением сына Всеволода и двух дочерей — Натальи и Надежды, после чего вся энергия молодой женщины ушла в семью.
Но вскоре у молодой матери проснулись литературные амбиции, тем более что уже в середине 1880-х годов она попробовала свои силы в печати, публикуя небольшие рассказы в провинциальных изданиях: «Северный Кавказ», «Развлечение», «Русский курьер». Однако настоящий старт ее литературной карьеры начался в 1897 году, когда в журнале «Русская мысль» вышла повесть Крандиевской «То было раннею весной». Эта работа не только обратила на себя внимание критиков, но и дала название первого сборника писательницы, вышедшего в 1900 году. Влияние Чехова в прозе Анастасии Романовны ощущалось ясно: в ней звучали те же мотивы внутреннего поиска, разочарования, тоски по утраченному смыслу. Ее героями, вполне в духе того времени, стали молодые люди, ищущие себя в мире, где идеалы сталкиваются с реальностью, а сами они приходят к трагическому финалу. В рассказах «У свежей могилы» и «Золотая медаль» чувствовалась не просто грусть, а глубокая тревога поколения, не сумевшего изменить ни себя, ни действительность.
Критика отмечала и недостатки (многословие, отсутствие масштабных характеров), но признавала, что Крандиевская умела «осветить целую сторону жизни и, подчас, с легкостью тургеневского слога оттеняет переходный момент, когда впервые рождаются неопределенные настроения юности, могущие равно стать силой, как и бессилием» (О. Миртов). Ее талант — лирический, наблюдательный — находил отклик у читателей.
В 1905 году вышел сборник «Ничтожные и другие рассказы», который был встречен с интересом, особенно на фоне радикального подъема. Публицистическая направленность произведений Крандиевской проявилась особенно ярко в рассказе «Только час», посвященном тяжелому труду шахтеров. Этот текст, написанный с документальной точностью, был издан на немецком языке венской социал-демократической газетой, а повесть «То было раннею весной» переведена на французский. Но Крандиевская стремилась и к общественной жизни: в 1902 году, например, выступала с докладом в Вене перед социалистами-революционерами, призывая к поддержке боевой организации и собирая средства.
Дом, где жили Крандиевские, стал одним из культурных центров Москвы. Он принадлежал их близкому другу — издателю Сергею Скирмунту, человеку удивительной щедрости и принципиальности. Его издательство «Труд» поддерживало оппозиционную интеллигенцию, а сам он создал для своих работников условия, редкие для того времени: медицинское обслуживание, оплачиваемый отдых, полноценные обеды. Именно в этом доме неизменно останавливался Максим Горький, приезжая из Нижнего Новгорода. В 1900 году он писал Чехову: «Видел писательницу Крандиевскую — хороша. Скромная, о себе много не думает, видимо, хорошая мать, дети — славные, держится просто, Вас любит до безумия и хорошо понимает».
Трагедия пришла в 1907 году — умер одиннадцатилетний сын Сева. Эта утрата потрясла писательницу. Она погрузилась в философию, найдя утешение в идеях Льва Толстого и, как ни странно, Достоевского. Ее роман 1913 года «Тайна радости», опубликованный в журнале «Новая жизнь», отражает внутренние поиски: героиня, разочарованная в революции, ищет личное счастье, противопоставляя его идее борьбы за общее благо.
После Октябрьской революции Анастасия Крандиевская не приняла новую реальность. Она тяжело переживала голод, нищету, хаос. В отличие от молодежи, для которой голод стал почти приключением, она, как взрослый человек, видела в нем смерть: организовывала помощь близким и родным, а иногда даже чужим людям, зная, что такое дистрофия, и всю жизнь после этого экономила и берегла еду.
В 1928 году умер ее муж, и писательница переехала к дочери Наталье, которая к тому времени вышла замуж за Алексея Толстого — «красного графа». В этом доме, полном гостей и литературных споров, Крандиевская оставалась загадкой. Глухота, наступившая с годами, заставляла ее говорить громко, а небрежность в одежде, любовь к мятым вещам из грубой ткани вызывали раздражение у окружения. Алексей Толстой не скрывал, что его выводили из себя ее необузданный темперамент, склонность к философским разборкам, неумение молчать. Возможно, он чувствовал в ней литературного противника — чуждого по духу, близкого к Достоевскому, а не к его собственному миру.
Тем не менее, даже с возрастом ее обаяние не ушло. Герберт Уэллс, бывший в гостях у Толстых в 1934 году, весь вечер провел в беседе с ней, не замечая других. Прощаясь, он сказал Наталье: «Больше всего мне было интересно говорить с вашей очаровательной матерью». Для него, уставшего от дипломатических тостов, она стала живым, искренним собеседником.
После 1935 года Анастасия Романовна была вынуждена переехать в Дом для престарелых ученых. Только после развода Натальи с Толстым мать вернулась к дочери, где и скончалась в 1938 году.
* * *
В Российском государственном архиве литературы и искусства хранится небольшой личный фонд 251 Анастасии Крандиевской, состоящий из 44 единиц хранения за 1894–1935 годы.
Основа фонда — переписка с Н.С. Ангарским, Л.Н. Андреевым, М.П. Арцыбашевым, С.А. Венгеровым, А.Л. Волынским, А.К. Гольдебаевым, И.И. Горбуновым-Посадовым, Л.Я. Гуревичем, В.И. Дмитриевой, И.В. Жилкиным, Д.Н. Овсянико-Куликовским, М.М. Пришвиным, Н.А. Рубакиным, В. Стэдом, К.А. Фединым, И.С. Шмелевым, Т.Л. Щепкиной-Куперник, С.С. Юшкевичем и др.
Также в фонде сохранились отдельные рукописи писательницы: «Федька Лохматин. Из моих записок», воспоминания о В. Стэде, некоторые материалы к биографии и документы, имеющие отношение к мужу Василию Крандиевскому и дочери Наталии Крандиевской.