Текст: Ольга Барабаш, Наталья Харпалёва
Фото: обложки книг с сервиса LiveLib.Ru
Никакие межгосударственные альянсы, сколько бы лидеры стран ни провозглашали с высоких трибун сходство геополитических интересов, не станут по-настоящему эффективными, пока это самое сходство не обнаружат простые люди, жители этих стран. А людей сближает, прежде всего, интерес к культуре другого народа. Страны БРИКС, лидеры которых съехались 8 июля в Уфу - это Бразилия, Индия, Китай, Россия и Южная Африка. Культура этих стран - это далеко не только бразильские сериалы и клишированная «просветлённость» гоанских пляжей. Это еще и великая - без шуток - литература. Которая может помочь нам понять друга друга куда больше, чем общность экономических интересов.
Бразилия
Жоржи Амаду
«Дона Флор и два её мужа»
Издательство "АСТ; Астрель"
Наших соотечественниц подсадили на любовные романы. Увы, в основном на посредственные. А до того подсадили на бразильские сериалы. Тоже не самые лучшие.
Так вот, «Дона Флор и два её мужа» - это великолепный (!) бразильский (!) любовный (!) роман. А Жоржи Амаду - классик бразильской литературы. Между прочим, автор легендарных «Генералов песчаных карьеров».
Если принять для себя, что «Анна Каренина» - это книга об аристократке, которая бросилась под поезд из-за несчастной любви, то «Дона Флор…» в подобной системе координат - книга об аппетитной вдовушке, которая второй раз вышла замуж за аптекаря, а первый муж по прозвищу Гуляка стал являться ей с того света и всячески её соблазнять. Собственно, и всё.
Две трети книги очаровательная молодая мулатка Флор тоскует и томится о своём незабвенном Валдомиро, который, на самом деле, тот ещё тип - бабник, игрок, кутила, пьяница, но при этом красив, как бог, роскошный любовник и вообще добрый малый. И еще одну треть книги та же достопочтенная донна мучается от разрывающего её страстную, но добропорядочную бразильскую душу противоречия - с одной стороны, супруг Теодоро, весь состоящий из достоинств, состоятельный и обходительный, с другой - необузданный Гуляка, который хоть и привидение, но ого-го какое привидение!
Это всё ладно. Это всё канва. Книгу стоит читать не только, и даже не столько из-за сюжета. Эта книга пахнет жареным кофе, гвоздикой, корицей, свежей рыбой, океаном, бразильскими сигарами, цветами и фруктами. В ней на каждой странице гремит музыка, извиваются в немыслимом танго ярко и красиво одетые люди, зной, солнце, тропики, пышнобёдрые женщины с глубоким декольте, смуглые мужчины за столом рулетки. На одной узкой улочке городка Байю хоронят, на другой - выдают замуж … Это карнавал, праздник, южноамериканская сочная пестрота и обжигающая яркость. Время действия - сороковые годы двадцатого века, но читаешь, и кажется, что переносишься в какую-то вневременную экзотическую сказку.
Знойные любовные сцены чередуются с не менее знойными описаниями немыслимых бразильских блюд. Вот вы знаете, как готовят каруру? А сарапател? А фейдоада? О-о, донна Флор божественно готовит фейжоада! Вообразите: чёрная фасоль с салом, солониной и свиной колбасой, и всё это притомить, приправить кориандром, тмином и ломтиками апельсина… Хотя, куда ему до шиншина - жаркого из курицы с тёртым луком и чесноком, пальмовым маслом, сушеными креветками и семечками тыквы или арбуза!
И всё же, прежде всего это о любви. О нравственности и чувственности, ревности и страсти. И кому как не нашим женщинам понять это всей душой. Конечно, поймут, улыбнутся, вспомнят что-то своё и вздохнут: «Да уж, любовь зла…» И добавят: «Сердцу не прикажешь!»
Ана Мария Машаду
«История наоборот», «Прабабушка Беатрис и прабабушка Изабель», "Требуется волк"
Издательство «Эдиториаль-Тандем»
Ану Марию Машаду знают дети всего мира. За небольшим, пожалуй, исключением. Увы, этим исключением до последнего времени была Россия. А ведь 73-летняя бразильская писательница, лауреат премии Г. Х. Андерсена, - живой классик с огромным наследием, к которому наши издатели только приступают.
Издательство «Эдиториаль-Тандем» готовит для русскоязычных ребятишек сразу три произведения Аны Марии Машадо.
Сказку «История наоборот» правильно поймёт тот, кто знаком с историей Бразилии. Подобно советским «неподцензурным» авторам, умевшим передать мучавшее их в «лёгком» детском жанре, бразильянка смогла обратить в сказку пережитое. А пережить этой мужественной женщине, настоящему патриоту и борцу, пришлось и диктатуру, и преследования, и лишения, и эмиграцию.
Дракон, пожирающий солнце в «Истории наоборот» - это о военной хунте 70–80-х годах ХХ века. Помните «Краденое солнце» Чуковского? Ведь литературоведы усматривали в страшном крокодиле, проглотившем солнце и Гитлера, и Сталина! Против нашего крокодила поднялся лесной народец, а заломал негодяя в итоге медведь. У Машадо против чудища поднимает народ сам король, а дракона побеждает храбрый рыцарь. И неважно, что королевская дочка, вопреки воле отца, не желает выходить замуж за победителя дракона, предпочитая получить хорошее образование и дождаться настоящей любви. Главное - дракон побеждён! Впереди - свет! Это по-сказочному, это правильно. Детям, конечно, понравится живой, яркий язык Машаду, они всё правильно поймут.
Книга "Прабабушка Беатрис и прабабушка Изабель" - это такая «Сто лет тому вперёд» Булычева (по которой сняли «Гостью из будущего»). Только здесь сюжет богаче. Девочка Изабель, обнаружившая среди разного домашнего антиквариата старую детскую фотографию прабабушки Беатрис, сначала погружается в прошлое, а потом получает возможность сама примерить на себя роль прабабушки и познакомиться со своей правнучкой из далёкого будущего. Сказка связывает сразу даже не три, а семь поколений!
Наш юный читатель в итоге совершает головокружительное путешествие и в пространстве, и во времени. Сперва, вместе с героиней Машаду он переносится в далёкую Бразилию - нашу, современную Бразилию. Затем снова переносится, теперь уже в далёкое прошлое этой далёкой Бразилии и узнаёт, как жили дети в этой стране сто с лишним лет назад, во что играли, о чём мечтали. Наконец, он улетает в далёкое будущее далёкой Бразилии, чтобы представить себе, кем станут потомки его ровесников в экзотическом южноамериканском государстве, а заодно задуматься о том, кем станут его собственные потомки.
Простая для взрослого человека мысль: прошлое влияет на нас, а мы своими поступками формируем будущее, для ребёнка может оказаться настоящим откровением.
Третья сказка называется «Требуется волк».
Волков в тексте много. Во-первых, Волк - это фамилия героя. Человеческая фамилия. По сюжету книги человек с фамилией Волк ищет работу и наталкивается в газете на объявление "Требуется волк". В результате он получает работу в компании и ему поручают отвечать на многочисленные письма соискателей.
Во-вторых, волк - это настоящий волк, который обращается к человеку по фамилии Волк с письмом, как соискатель на вакансию волка, и в числе своих достоинств отмечает умение убеждать в чём угодно маленьких девочек в красных шапочках, которые в одиночку гуляют по лесу.
Далее следуют Римская Волчица, Волк в овечьей шкуре, Степной Волк и целая разношерстная стая разных литературных волков, которые претендуют на волчью долю. Однако в итоге оказывается, что работодателю-то нужен не литературный и не «человеческий», и никакой другой выдуманный, а самый настоящий, живой, серый лесной волк. А его в наше время не так-то просто найти. И это уже не сказка, а быль.
Индия
Арундати Рой
«Бог мелочей»
Издательство «Амфора»
Кроме привычного нам слащавого индийского кино с его всегда побеждающими красавцами-героями, в Индии есть еще и другое кино - альтернативное, авторское. В отличие от красивых сказок Боливуда, в этих фильмах никакого хэппи-энда не бывает. Герои всегда погибают. И песен нет. Одни неразрешимые проблемы.
Вот сценарии для фильмов такого плана когда-то и писала автор романа "Бог мелочей" Арундати Рой. И ее муж кинорежиссер тоже работал в этом жанре. Но денег на съемки требовалось много, а прокатчиков и зрителей нестандартных фильмов было мало.
И во время затянувшегося ожидания работы над новым кинопроектом Рой начинает писать свой первый роман. Без особых надежд на заработок - как на него рассчитывать, если кроме сценариев есть только опыт написания эссе, - а скорее ради выражения своих взглядов и принципов, да еще и пережитых в детстве горестей. Как говорят не чужие индусам англичане, у каждого есть свой скелет в шкафу. И у Арундати, которая в детстве ради заработка собирала бутылки, будучи дочерью владельца чайной плантации, он тоже имелся. Опыт сценариста и глубина пережитого в детстве помогли - дебют в большой литературе был успешен. В 1997 году написанная на английском языке книга получила Букеровскую премию.
В романе Арундати Рой использовала приемы знакомого ей альтернативного кино. Никаких оторванных от жизни сказок, только суровые реалии Индии конца 60-х - начала 90-х годов. Древняя культура сталкивается с веяниями современного мира, которые противоречат тысячелетним традициям. В стране, где еще во второй половине XX века люди разделены на касты, проходят коммунистические демонстрации, звучат революционные лозунги. На фоне этого - трагическая история нескольких поколений одной семьи. Двоих близнецов, брата и сестру, в детстве разлучают на долгие годы. Их двоюродная сестра погибает, прилетев из Англии на Рождество.
То, что все закончится плохо, объявляется автором на самых первых страницах книги. Зачем же читать дальше? В этом и состоит главная особенность книги - ужасный финал известен только в общих чертах. Читатель хочет узнать, как такая беда могла случиться с невинными детьми? Что ж, тогда ему надо, как пазл, сложить всю картину трагедии. Одна история обрывается, ее сменяет другая, действие то забегает вперед, то проваливается на несколько лет назад - скелет из шкафа выдается небольшими порциями.
Все это по-киношному зрелищно и в сопровождении повторов отдельных слов и целых фраз. Автор будто вводит читателя в транс, а тем временем нагнетает ужасные подробности - мелочи, от которых зависит судьба героев. Мелочи ранят и убивают - подслушанная фраза, неправильно понятые слова, в сердцах брошенный упрек. Как бог, мелочи решают всё. Пазл сложился, и прояснившийся финал книги бьет читателя наотмашь. Самые близкие люди оказываются главными извергами, а самый беспомощный персонаж - режиссером трагедии. «Вот в чем беда с близкими родственниками. Как врачи-извращенцы, они знают, где самые больные места». Кого-то из реальных персонажей Арундати изменила до неузнаваемости, кого-то просто выдумала и добавила в книгу. В итоге семья выглядит источником всех бед. Неизвестно, как отнеслась родня автора к тому, что ее сделали героями семейной, нет, не саги, а настоящего ужастика.
Но хорошо известна реакция индийского правительства. Не только ячейка индийского общества - большая семья, но и сама древняя красивая страна выглядит территорией жестокости и несправедливости, зоной насилия и антисанитарии. Растиражированный туристическими буклетами образ оказался развенчан. Но вот в чем парадокс. После известия о присуждении книге Букера в Индии был объявлен национальный праздник. А в 2006 году автору «Бога мелочей» присудили высшую литературную премию страны. Хотя Арундати тут же от нее отказалась, объяснив свой поступок несогласием с государственной политикой.
Впрочем, находясь в оппозиции, она по-прежнему живет в Индии. Получает доходы от продажи прав на издание своего романа и занимается политикой. Известность придает вес ее неолиберальным заявлениям. Но, к сожалению, если не считать сборников эссе, «Бог мелочей» остается единственной книгой Арундати Рой.
Китай
Мо Янь
«Перемены»
Издательство «Эксмо»
Эту небольшую повесть лучше давать в руки подготовленному читателю, иначе она может показаться проще, чем есть на самом деле.
Для начала стоит узнать, что Мо Янь - лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью», и что это один из самых именитых современных китайских писателей. Стоит познакомиться с другими книгами Мо Яня, например с повестью «Красный гаолян», по которой снят известный одноимённый фильм.
Нужно ли что-нибудь знать о Китае для того, чтобы правильно воспринять повесть «Перемены»? Необязательно. Напротив, она будет хороша как раз как проводник в быт, в мало кому за границей Поднебесной известные подробности существования обычных деревенских жителей. И, кстати, быт не такой уж экзотический, наоборот, очень понятный нашим соотечественникам старшего, ещё советского поколения. Потому что «сельский социализм» в Китае многими приметами напоминает наш колхозно-совхозный быт шестидесятых-семидесятых годов двадцатого столетия.
Гуань Моё - некрасивый, но умный, талантливый мальчик растёт в бедной деревенской семье. Перспектив выбиться в люди практически никаких. У родителей - беспросветная работа, у ребятишек - скучная советская школа. Маоистский Китай, строгая бюрократическая иерархия, вклиниться в которую невозможно, потому что у каждого начальника тоже есть дети, которым тоже нужно занять тёплую, уютную нишу в высокой чиновничьей пирамиде. Мальчику бы учиться дальше, в университет поступить, но куда ему, деревенскому? Разве что через армию… Вот тут с нашими реалиями возникает диссонанс. В Китае даже в армию, оказывается, люди в очереди стоят.
Гуань несколько лет дожидается призыва в вооруженные силы, зато потом, став офицером, открывает себе путь к дальнейшей карьере. Преодолев много препятствий, отучившись в университете, он в итоге становится известным писателем, уважаемым человеком, переезжает в город, и уже бывшие учителя, односельчане, одноклассники, которые прежде не слишком его жаловали, теперь приходят к Гуаню Моё на поклон.
Никакой особой драматургии, никаких выдающихся ярких эмоциональных сцен в повести нет. Всё ровно, спокойно, размеренно. Констатация: вот тогда было так, а потом случилось это, а дальше - то… Поехал, приехал, сказал, ответили, посмотрел, увидел… Подробно, обстоятельно через жизнь одного мальчика - юноши - мужчины перед нами предстаёт история огромной великой страны, военные конфликты, культурные революции, смерть великого Мао, глобальный политический и экономический перелом, постепенная капитализация Китая… Те самые перемены, вынесенные в название книги, происходят вроде бы и незаметно, но другим становится герой и мир вокруг него меняется. Единственной константой и самым ярким, пожалуй, «персонажем» повести становится советский грузовик, воплощенная мечта сельского паренька. Грузовик сопровождает автора долгие годы, пунктиром проходит через всю повесть, «всплывая» в разных эпизодах в разные периоды жизни героя.
Вы прочтёте эту повесть быстро, а потом долго будете её вспоминать. Захочется перечитать, посмаковать подробности, окунуться ещё раз в этот простоватый, даже немного «укачивающий» своим обманчиво плоским повествованием мир… и понять его настоящую глубину.
Цзян Жун
«Волчий тотем»
Издательство «Мир книги»
Мудрый старик Билиг говорил: «Если думаешь о степи, о монголах, то думаешь и о волках». Билиг, старый чабан, учил главного героя книги "Волчий тотем", неразумного молодого пекинского студента Чень Чжэня тому, что волки посланы великим Тэнгри на землю, чтобы охранять степь. Если волки исчезнут, то степь не выживет и души монголов тоже не попадут на Небо.
Простые, очевидные пастуху вещи. Неужели это так трудно понять? «Цивилизованному» китайцу, попавшему в «дикую», первобытно-кочевую Внутреннюю Монголию, трудно. А нам ещё труднее. Этот странный мир, где идёт постоянная война на выживание, где войску людей противостоит войско волков, а есть ещё «воины» и слуги - дзерены, лошади, собаки, овцы, коровы, и каждый занимает своё место, и каждый в любой момент может погибнуть от зубов, копыт, рогов, патронов и арканов каждого, но при этом каждый от каждого зависит и друг без друга существования не представляет, где болота и горы, ветра и снега... Как познать этот мир цивилизованному человеку?
Как минимум, нужно прожить в этом мире несколько лет, как сделал это когда-то сам автор книги Цзянь Жун. В рамках программы «культурной революции» он одиннадцать лет работал в производственной бригаде в степи Элунь района Внутренней Монголии. И кочевал вместе с пастухами, и волчонка воспитал. Так что знает, о чем пишет, не понаслышке.
Волк - тотем монголов, скотоводов. Умершего оставляют волкам на съедение. Монгол может убить волка, но он уважает волка. Он никогда не убьёт всех волков, не уничтожит весь волчий выводок, никогда не отнимет у волка всю добычу. Другое дело - китайцы. Земледельцы. Они пришлые, чужие. Почти никто из них не чувствует степи. Не чувствует хрупкого равновесия, тысячелетия складывавшегося между всеми обитателями этого огромного дикого пространства. А ведь степь - это главный персонаж «Волчьего тотема». «Великая гора Тэнгри - это отец, степь - мать. Живые существа, которых убивают волки, причиняют степи вред. Как же может Тэнгри не оберегать волков?» Это тоже мудрость Билига. Мудрость предков.
Каждой главе книги предшествует эпиграф из древних источников - «Истории династии Чжоу», «Истории гуннов», «Тайной истории монголов». Из них следует, что род монголов, да что там, самого Чингизхана ведёт своё начало от волка. Ни больше ни меньше. И на историю всего человечества эта самая степь, эти самые волки, оказали, в конечном итоге, огромное влияние. А значит, жить здесь нужно в мире, в гармонии и в понимании, чтобы свою же, человеческую колыбель сохранить.
Чем интересна книга Цзянь Жуна нашим читателям? А тем, что «Внутренняя Монголия» есть в душе каждого из нас. Это каждый для себя сам поймёт, если немножко подумает. И это во-первых.
А во-вторых, на территории России есть множество своих, совершенно осязаемых и обозримых «внутренних монголий». Много ли мы, «цивилизованные» жители европейской части России, знаем, скажем, о жизни бурятов? Калмыков? Ненцев, эвенков, чукчей… Степных и северных народов, природная мудрость которых даст фору всей нашей наносной «культурности» и «образованности».
А ведь у русских тоже когда-то был тотем. «Если думаешь о русских, то думаешь и о медведях». Разве не так?
ЮAP
Дэймон Гэлгут
«Добрый Доктор»
Издательство «Росмэн-Пресс»
Конечно, это наш сюжет. Конечно, в памяти сразу встают и чеховские доктора, и чеховская пара из «Дуэли» - плохой хороший человек Лаевский и фон Корен, и булгаковские Бомгард и Поляков из «Морфия»... Цвет кожи, африканская экзотика - это всё второстепенно. История о двух докторах, Фрэнке Элоффе и Лоуренсе Уотерсе, рассказанная Дэймоном Гэлгутом, не зря предваряется эпиграфом из того же Чехова: «Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдет».
Это вечный гамлетовский сюжет - достойно ли смириться под ударами судьбы иль стоит оказать сопротивленье. Из века в век он разыгрывается разными людьми и на родине Гэлгута, и на родине Шекспира, и на родине Чехова...
Унылая провинциальная больничка в забытом Богом южноафриканском городке-хоумленде. «Хоумлендами в ЮАР назывались автономные районы, созданные правительством апартеида для того, чтобы черные «нации» могли воспользоваться так называемым правом на самоопределение. Под хоумленды выделялись земли в бедных, экономически неразвитых областях». Разруха, тоска и безнадёга вокруг, и такая же безнадёжная тоска в душе главного героя - образованного, рефлексирующего сына состоятельных белых родителей, волею судьбы заброшенного в эту дыру. Неприятный, тревожный исторический и политический антураж - последствия государственного переворота, какие-то военные, и тут же бандиты с автоматами, бывший диктатор, скрывающийся от новой власти...
И посреди этого всеобщего уныния появляется вдруг несуразный доктор Уотерс, коллега и сосед по комнате Фрэнка Элоффе. Появляется странно, ведёт себя странно. Какие-то наивные, никому не нужные инициативы, какие-то детские проекты, смешные поступки... Зачем всё это? Выездная поликлиника, выдирание сорняков из щелей разрушающегося больничного корпуса, разоблачение вора в собственных рядах... Глупость! Ничего не изменишь. Всё движется от плохого к худшему, участь больницы предрешена. Но этот странный молодой человек всё пытается, бьётся, как мотылёк, в стекло горящей лампы, рискуя в один миг сгореть, и своей дурацкой самоотверженностью люто раздражает доктора Элоффе, которого почему-то считает своим другом.
А у Элоффе всё так же, как у наших русских «лишних людей». Запутанная личная жизнь - интрижки, адюльтеры, разбитые сердца несчастных женщин. Запутанные отношения с собственной совестью. Запутанное прошлое и непонятные перспективы. Словом, всё совсем не слава Богу. Но как-то тянется врачебная лямка, как-то коротаются дни за днями... Вот только бы этот странный сосед по комнате не бередил душу. Не менял сложившегося уклада. А лучше бы вообще поскорее куда-нибудь исчез...
И это тоже очень понятно и очень по-нашему.
Джозеф Кутзее
«Осень в Петербурге»
Издательство «Эксмо»
Роман о Достоевском, написанный языком Достоевского, человеком, всё знающем о Петербурге Достоевского.
И каким боком здесь Южная Африка? Прорисовываются два варианта.
Первый вариант. Южноафриканский писатель, критик, лингвист, лауреат Нобелевской премии по литературе 2003 года Джон Максвелл Кутзее - гениальный стилист, сумевший постичь самые потаённые уголки русской души и создать сразу двойную мистификацию, а Сергей Ильин - гениальный переводчик, сумевший передать все особенности письма русского классика, все его словечки и обороты, и сделавший текст до жути «узнаваемым».
Второй вариант. В прошлой жизни Кутзее жил в «достоевском Петербурге» и помнит, как там, в 1869 году XIX века приходилось прототипам персонажей Фёдора Михайловича. Кем был Джон Максвелл, то бишь Иван Максимович, в промозглой российской столице? Прыщавым студентом, замороченным революционными идеями? Добропорядочным вдовцом с большеглазой дочкой на руках? Бородатым извозчиком? Мелким полицейским чиновником? Грязным нищим из подворотни? Бог весть. Но таких бытовых городских подробностей, которые вываливает на читателя автор «Осени в Петербурге», со всеми его ободранными облупившимися фасадами, обитыми клеёнкой диванами в душных полицейских участках, скрипящими маршами старых лестниц в тёмных парадных, смрадными подвалами, сторонний человек знать не может. Только посвященный. И только русский может так обнажить перед собой, а затем и перед читателями, и воспарение, и бездонную глубину падения личности, и её пороки и страдания от собственной порочности, и прохождение этой личностью всех кругов ада - от малодушия и трусости через разврат и жестокость к предательству и душегубству.
Сюжет романа таков: Федор Михайлович Достоевский осенью 1869 года под чужим именем прибывает из Дрездена в Петербург и селится в квартире, которую до того снимал его горячо любимый пасынок, Павел Исаев, дабы расследовать подробности самоубийства Павла и получить его бумаги, которые забрала полиция. В ходе личного расследования Достоевский узнаёт, что сын увлёкся радикальными идеями и связался с молодыми террористами-революционерами, а смерть его, возможно, вина той же полиции. Параллельно у женатого писателя развивается роман с домохозяйкой и странные отношения с её дочерью-подростком…
Хорошее детективное историческое произведение. Очень достоверно и глубоко.
Только вот пасынок Достоевского Павел Исаев - реальный пасынок - пережил отчима на двадцать лет, «дотянув» до XX века. И сам себя не убивал, и никто его не убивал.
Дважды мистификасьён. Англоязычный писатель, живущий на краю света, пишет русский «документальный» роман о том, чего на самом деле не было. Однако пишет так правдоподобно, что читать страшно, порой неприятно до брезгливости, но веришь каждому слову. И понятно становится, откуда взялись «Бесы». Там, у Кутзее, и имена названы - Ставрогин, Нечаев - прототип Верховенского, Мария Лебядкина, словно южноафриканец их нашему классику и подсказал.
То есть «Бесов»-то Достоевский начал писать, понятно, задолго до Кутзее, как раз во время своего визита в Петербург…
То есть, в Петербург-то он, на самом деле, не ездил…
Ох. Мистификасьён.