Текст: Альбина Гимранова
Фото: Редакция Елены Шубиной
Людмила Улицкая — один из немногих русских авторов, которых читают за рубежом. Каждая книга писательницы — это событие. Такими были и «Казус Кукоцкого», и «Даниэль Штайн, переводчик», и «Зеленый шатер». В конце октября вышел новый роман «Лестница Якова» — и тоже закономерно стал одним из главных литературных событий. «Год литературы» рассказывает о новом бестселлере Людмилы Улицкой.
Эту книгу ждали. Пришедшим на презентацию в Электротеатр «Станиславский» не хватило стульев. Поскольку внушительный 700-страничный роман только вышел в «Редакции Елены Шубиной» и не все собравшиеся его читали, то Улицкая начала с чтения синопсиса к роману. Синопсисом оказалось длинное стихотворение — «Памяти деду», где звучат следующие слова:
Из архива истлевших писем, сожженных слов и нот,
Фотографий грустных, счетов и анкет,
Я составила твой портрет.
Это мой портрет.
На этот раз Людмила Евгеньевна написала роман не столько для преданных читателей, сколько для себя. Некий скрытый импульс, запрятанный в генах механизм заставил ее рассказать эту историю, выросшую из переписки дедушки писательницы Якова Самуиловича Улицкого и его жены Маруси. Для 72-летней Улицкой роман оказался сверхзадачей: перелопатить архивы, охватить историю страны двух столетий, увязать историю четырех поколений. Сама писательница уверена, что с задачей она справилась. «Лестница Якова» — финальный аккорд Улицкой, ее последнее слово: она заявила, что таких объемных произведений больше писать не будет.
Улицкая — как она сама о себе говорит — прежде всего, «писатель людей». Хитросплетение судеб нескольких поколений, паутина взаимоотношений внутри семьи, умение разглядеть песчинку человека в вечно меняющей свой узор мозаике страны — все это она умеет. Прием включения писем в полотно романа, на который Улицкая опирается, для нее не нов — она опиралась на него уже в книге «Даниэль Штайн, переводчик».
Жизнь театральной художницы Норы, внучки Якова, разбавляется пламенными письмами Якова к жене. А в этой Нориной жизни — и пламенная юность, и сын Юрик, рожденный для себя, и запутанные отношения с режиссером Тенгизом, и смерть родителей. Так формируется двойная спираль: с одной стороны, раскручивается реальная жизнь внучки, а с другой — письменная, но тоже подлинная жизнь деда.
Эпистолярная жизнь Якова, целая жизнь, полная надежд и любви к Марусе, ссылок и арестов, заключения и боли собирается из отрывков. «Случайно не уничтоженные свидетельства прошлой жизни», — говорит Улицкая об этих письмах, которые пролежали у нее самой в далекой папке в ожидании прочтения.
Это был большой путь, признаётся Улицкая: надо было выстроить такую структуру, при котором письма имели бы равноправное существование с текстом писательницы. Художественное и документальное начала здесь равноправны. Голоса настоящего и прошлого звучат параллельно, а в какой-то момент соединяются: Нора, прочитав письма Якова, в конце решается сама написать книгу и даже направляется на Лубянку за архивом.
«Роман-притча», как обозначен его жанр, отсылает нас ко сну Иакова, который узрел лестницу, восходящую к небу. Стоящий на ней Бог подтверждает обетования, данные предкам Иакова, и обещает его потомству землю — ту самую, на которой сейчас спит сам Иаков.
«Лестница Якова» — история про связь поколений. Все смертны, но что бессмертного может оставить человек? Частицу себя. Материальные и нематериальные свидетельства. Гены. Это роман об опыте давно ушедших, незримых предков, — об опыте, который всегда остается с нами.
У каждого в доме, убеждена Улицкая, хранятся такие же письма или записи — свидетельства жизни родителей, дедушек и бабушек. И такую же работу, какую проделала писательница, — работу сложную, кропотливую, во многом археологическую, — должен проделать каждый. Потому что у каждого в семье есть своя версия истории. И ее следует записать.
Ссылка по теме:
«Политики сильно преувеличивают свою роль…» — ГодЛитературы.РФ, 20.02.2015