Текст: Андрей Юрьев
Русская литература часто поспешна, но часто и нетороплива. С тех пор как страна добилась выхода сначала к двум, потом к трем морям, а потом и к Тихому и Северному Ледовитому океанам, такое явление, как «русский литературный маринизм» несуетливо формировалось, давая о себе знать короткими сигналами. Двадцатый век уже к тридцатым годам показал, что есть не просто жанровое направление, а школа - и школа с очень высокой планкой - как и у всей русской литературы. Особое место занимает ее Капитан - Алексей Силыч Новиков-Прибой.
КАНТОНИСТ
Но в реальной жизни не было капитана под такой фамилией - а был Алексей Силантьевич Новиков, матрос-баталер из кантонистов. Сейчас и слово это уже забыто, а между тем солдатом суворовской армии, артиллеристом, были и дед его, Филипп, и отец его Силантий, отслуживший 25 лет царской службы, и прозвище «Сила» получил именно в армии. Со службы привез жену - польку Марию, на пенсию построил трехэтажный дом. Мать надеялась направить сына по духовной линии, но однажды, в дальней дороге с молебна в отдаленном монастыре встретили мать и сын приехавшего на побывку матроса. Тот говорил с ними с полчаса. А в результате: «Матрос зажег в моей голове новые звезды, раздвинув передо мною мир…»
Служба во флоте длилась тогда 7 лет. Попав поначалу в Кронштадт, Алексей думал о своем будущем после службы - ходил в воскресную школу, читал классическую литературу и многое из запрещенного. Его мечтой стало поступление на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. А рядом было такое же вечное, как русская литература, русское всевидящее око и особый жанр русской литературы - донос. Стремление к учебе в матросе-самородке довели до сведения самого царя! Глава МВД В. К. фон Плеве писал царю Николаю II: «В артиллерийском отряде выдающееся значение приобрел баталер 1-й статьи Алексей Новиков. Означенный Новиков представляется заметно развитым человеком среди своих товарищей и настолько начитанным, что в беседах толково рассуждает о философии Канта…»
ЦУСИМА
Толкователя Канта от греха подальше перевели служить подальше - на Вторую тихоокеанскую эскадру. Благодаря чему он пережил Цусимское сражение, 8 месяцев провел в японском плену, потом (не только за чтение Канта) был признан «неблагонадежным» и вместо возвращения домой отправился в эмиграцию: «Безумцы и бесплодные жертвы», «За чужие грехи» - вот первые (и не последние!) посвященные Цусиме произведения Новикова - под псевдонимом «А. Затертый», напечатанные отдельными брошюрами. Из-за них пришлось бежать за границу очень знакомыми, «большевистскими маршрутами» - Лондон, Финляндия, и - год на Капри. Где же он мог там остановиться и у кого в доме прожить целый год? Вы верно подумали.
Горькому действительно удалось сделать из него писателя. А Алексею Силычу удалось завершить главный труд своей жизни - «Цусиму». Она стала событием не только в русской литературе: сразу же ее перевели… на японский язык!
И только один он знал, сколько документов, сколько писем и встреч, сколько материалов поднял он, чтобы его «Цусима» закончилась победой и стала памятником русскому матросу. Он не успел закончить еще один роман - «Капитан первого ранга», жил нарочито просто, умер от тяжелой болезни, заставляя себя писать на обезболивающих. Умирая, в апреле 1944, сказал: «Только бы дожить до Победы…».