Лис Антон и бой ассасинов

Участники Транслита взяли с собой в дорогу стопки книжных томиков, рабочие записки и приготовились к долгому книгочейству и медитации под стук колес. Но на деле мы редко сидим на месте. Эндрю Диксон то и дело пытается уединиться в купе с путевыми книгами иностранцев о Сибири, но дальше двадцатых страниц покамест не дошел. Невозмутимый Арсений Хачатурян медленно ходит по качающемуся коридору с камерой. Ловит убегающие припорошенные пейзажи и полустанки, серьезные лица призадумавшихся спецпассажиров. Гриф Рис, не снимая вязаной шапки, поэтически небритый, сочиняет новую песню. Джо Дарнтон строчит в блокноте, в котором почти не осталось чистых страниц. Скоропись латиницей - это новые стихи. Там же, вперемешку, аккуратные печатные буквы кириллицы, - уроки русского у британцев идут полным ходом. Франческа Панетта бродит по вагону, вооруженная техникой и наушниками. Записывает шумы и голоса. Запирается с каждым в купе, включает диктофон, заводит разговор. Спрашивает: «что ты думаешь о других участниках?». Собирается цифровое досье…

В Новосибирске оказалось снежно. Зима, строганина, мясо северного оленя, сибирские наливки, холодные урбанистические дали, бескрайнее Обское море, Новосибирская ГЭС… Поехали в академгородок - замороженный кусочек советского наукограда. Аккуратные здания НИИ, лес, в котором даже лыжные тропки названы по именам ученых, музеи со строгими сотрудницами. В одном из музеев, археологическом, нам успели провести краткую экскурсию, показали мумию пазырыкского воина, найденного на Укоке чуть позже «алтайской принцессы». У мумии впечатляющие косы и татуировка. Саму же принцессу недавно увезли на Алтай, осталось только одеяние из дикого шелка, обувь и головной убор с париком.

Однако главной нашей задачей было посмотреть лис. Специально разведенных, селекционных, с утраченной агрессией. Эксперимент длится не одно лисье поколение, лет пятьдесят. Ученые воспроизводят на лисице исторический процесс одомашнивания собаки, но в ускоренном режиме. На ферму мы так и не попали, зато повидали лиса Антона в подвале детского сада. Впрочем, могу и напутать. Возможно, учреждение называется как-то иначе.

О да, лис Антон оставил неизгладимый шрам в наших душах. Лишенное хищнических повадок, животное теперь всего боится, мяучет и забивается под клетки с птицами, белками и бурундуками. Птицы орут, крысы мечутся. Визг, щебет, вопли Антона. Одной из сотрудниц удается вытащить лиса из-под клетки с большой беспокойной совой, тот плачет, дрыгает рыжими лапками. Мы гладим его по взъерошенной шерстке, успокаиваем, как можем. Женщина укачивает Антона на руках, заверяет, что тот не всегда настолько несчастен. Мол, бегает, скачет, играет с ее внуком в салочки. Чуть позже Антон и вправду понемногу затихает. Ему кидают замороженные тушки умерших лабораторных мышей. Лис ест. Подопытные животные продолжают порхать и метаться. Спокойна и довольна только огромная нутрия. И черепашки всех сортов. К моему немому ужасу сотрудница зачерпывает голой рукой из контейнера с тараканами, бросает насекомых в аквариум к черепахам. Рядом ползают палочники. Мы грустно выходим наружу, к проглянувшему солнцу. Лис Антон долго бередит наши умы.

Наш новосибирский концерт прошел в тесном и симпатичном винном баре. Молодежь за столиками и снова бесконечные расспросы. Просили, к примеру, сравнить британских и русских женщин, отдуваться пришлось Дагу Уоллосу. Эндрю, как всегда, очаровал весь зал (наша аудитория процентов на девяносто - женская). Потом к нему традиционно выстроилась цепочка из девушек с вопросами о Шекспире. Гриф переименовал свой метроном из Кати в Гришу и спел пару новых неоконченных песен. В частности, про сельдь в шубе, которая плавает в кусочках свеклы. Как-то так. А под конец и вовсе сбацал валлийскую пастушью без инструментального аккомпанемента, только под ритмичные хлопки зала. Даг рассказал о Транслите. Костя Мильчин выступал модератором, конферансом, а в дуэте со мной еще и интервьюером. Я почитала себя, а потом и Джо Дарнтона. Сам Джо декламировал стихи, в том числе коронные, про цирк. Дело в том, что

Россия у него ассоциировалась с цирковым искусством, перед приездом он смотрел на Ютюбе видео с питерскими клоунами Вальком и Валериком. Но пока не встретил в России ни одного клоуна. В зале оказался еще один иностранец, который тоже путешествует по Транссибу, правда, не в СВ, а в плацкарте. Зал разразился в его адрес аплодисментами.

На следующий день замдиректора скандального Новосибирского театра оперы и балета провел нам экскурсию по холлам, залам и кулисам. Показывал британцам бюсты русских композиторов и просил угадать, как их зовут. Победил Эндрю Диксон, который учился музыке, пел в хоре и даже писал научную работу по Глинке и Римскому-Корсакову. Заманчивое нутро театра было еще заманчивее, - люки, цепи, слоны и верблюды, статуи и дома из разных эпох и постановок. Во тьме среди гигантских декораций мелькнула еще более отросшая борода Кехмана. Меж тем театр готовился к балету Щелкунчик, на сцене сияла наряженная елка, уборщицы натирали вокруг полы, но мы с Майклом Бердом все же пробрались на авансцену, чтобы окинуть зал взглядом артистов. Майкл Берд - директор Британского совета в России. Он, по его шутливым словам, «смухлевал» и прилетел в Новосибирск на самолете, чтобы к нам присоединиться. Также прилетела Катя из Британского совета. Ну а Даг Уоллос нас покинул, улетел в Египет. Правда, через месяц он снова будет в Москве, на ярмарке «Нон/Фикшн», как куратор Года английского языка и литературы в России. А еще мы сходили в музей

изобразительных искусств посмотреть на Рериха и авангард и не смогли пройти мимо графического рисунка под названием «Вокзал». Даже узнали в персонажах с багажом самих себя.

Не могу не сказать про снежки. Эндрю и Джо пришли в такой раж при виде снега, что ударились в снежные бои. Впрочем, должна признаться, это я выступила провокатором. Мой метод боя тут же получил кличку «безжалостная атака дагестанских ассасинов». «Умытые» и поверженные Эндрю и Джо расписали исход и маневры боя Дагу и тот, как истый горец-шотландец, взял реванш. Отомстил мне за братьев суровым арт-обстрелом по всем фронтам. Зрелище было то еще. Британцы бегут за мной со снарядами снега и криками «Дагестан!», новосибирцы в ресторанных витринах машут и аплодируют, понурые прохожие останавливаются и начинают улыбаться. А одна девушка даже поблагодарила за подаренное хорошее настроение. Правда, снега мы нахлебались прилично. На то она и Сибирь.

Алиса Ганиева. ТрансЛит 4. Лис Антон и бой ассасинов

Лис Антон и бой ассасинов