Текст: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
29 мая (16 мая)
Елена Лакиер, 18 лет
Вторник. Я полна радости и счастья... Вчерашний день — один из лучших и радостных в моей жизни:
приехал Александр Федорович Керенский, надежда всей России — и я его видела!
Все были в каком-то религиозном экстазе, и толпа превратилась в дикарей. Бешено орали «Ура!». Когда подъехал его автомобиль и вся толпа, прервав солдатскую цепь, бросилась к нему, то я одно время чувствовала, что теряю сознание, т. к. мне так сдавили грудь, что сперло дыхание и в глазах завертелись огненные круги. У всех был удивительный подъем. Как его любят, как боготворят! Многие стояли и плакали от восторга и умиления. Я никогда не забуду выражения его энергичного лица: озабоченного и скорбного и вместе с тем бесконечно доброго. А какая у него обаятельная улыбка! И сколько он должен был сделать хорошего, чтобы заслужить всеобщее обожание.
Про него никто не может сказать ничего дурного, даже его враги, даже ленинцы.
Мы узнали о приезде Керенского в большой аудитории университета, где слушали очень интересную лекцию Гутника «О продовольственном вопросе». Какой-то клочок бумаги ходил по рукам, и все, прочтя его, делали радостные лица, волновались и смотрели на часы. Когда он дошел до нас, то и мы стали тоже волноваться и шептаться. На нем было написано: «Просим всех товарищей явиться к 12-ти часам на Ланжероновский спуск для встречи А. Ф. Керенского». А лекция кончилась только в 12, и мы, боясь опоздать, ушли до окончания, чем вызвали ропот неодобрения у аудитории.
Когда мы подошли к Ланжероновской, то увидели огромную толпу около Городского театра, где заседал фронтовой съезд. Пришлось ждать очень долго, как мне показалось. Всех давили, теснили, солдатская цепь все время осаждала публику.
Наконец точно ветер пронесся над толпой, все зашумели и закричали: «Едет, едет!»
Прорвав цепь, публика бросилась к автомобилю, в котором стоял Керенский с офицерами и моряками. Он был в коричневом элегантном френче с широкой красной лентой через плечо, с надписью «Социалист-революционер». Все окружили автомобиль и оглушительно кричали. Он хотел что-то сказать, но все так орали, что ничего не было слышно. Наконец он вошел в театр. Хотела остаться, чтобы увидеть его снова, но передумала и пошла домой.
Как оказалось потом, мама стояла напротив нас, но мы ее не видели среди толпы. Она вернулась домой в пять часов, оживленная и радостная, и рассказала, что она еще три раза видела Александра Федоровича на балконе театра, откуда он сказал короткую речь. Творилось что-то неописуемое.
Все газеты полны только им и его приездом и поют ему восторженные дифирамбы. «Незнакомец» прямо с ума сошел и, по-моему, впал в детство от восторга. Керенский сказал где-то на митинге, что нигде его так не встречали, как в Одессе. Я думаю! Одесситы экспансивные и такие восторженные.
Многие ему целовали руки и даже ноги,
притрагивались к его одежде... В особенности были растроганы наши защитники, бородатые серые солдатики, которые стояли и от полноты чувств вытирали слезы мозолистыми кулаками. Это зрелище было прямо умилительно. Дай Бог, чтобы он здравствовал и чтобы горячо любимая им родина обрела наконец хоть относительный покой. Каким удивительным и вполне заслуженным почетом он пользуется. Вот кто завоевал всеобщую народную любовь! В какой-то газете я прочла, что
портреты Керенского можно увидеть в каждой крестьянской семье, где он почитается как святой, и ему даже молятся.
Дошло до того, что его изображение вытеснило даже портреты Иоанна Кронштадтского, столь почитаемого в простом народе. А Ленин отождествлялся у них с Антихристом, злым духом, посеявшим разлад и смуту на Руси. Керенский — Христос, Ленин — Антихрист — два антипода. Милый, дорогой Керенский, гений и главный двигатель Русской Революции.
Всюду царит необычайное воодушевление, прямо удивляешься. Все сразу подешевело.
Наша революция справедливая и не похожа на кровавую французскую расправу. Она — великая бескровная. Всем она до сих пор кажется дивным сном.