Текст: Фёдор Косичкин
«Первое правило общения с воображаемыми друзьями — не говорить взрослым о том, что ты общаешься с воображаемыми друзьями», - может cказать большинство детей, даже если они никогда не смотрели «Бойцовский клуб».
Но некоторые из них, вырастя во взрослых и став писателями, не забывают свои детские страхи и фантазии, их компенсирующие. И пишут об этом книги. Совсем не страшные — а прямо наоборот, обнадёживающие.
Кэтрин Эпплгейт. «Креншоу»
Перевод с англ. А. Самариной, М.: Рипол Классик, 2016
Кэтрин Эпплгейт — лауреат американской премии за вклад в детскую литературу «Ньюбери». Ее книга — тоже очень американская, что подчёркивает ее несколько буквалистский перевод. Но это «американскость» в лучшем смысле слова.
Драма здесь прямо обозначена от первого лица — от лица пятиклассника Джексона: «Думаю, человек становится бездомным не сразу. Мама как-то рассказала мне, что денежные трудности будто подкрадываются к тебе тайком. Сказала, что это похоже на простуду. Сперва у тебя просто першит в горле, а потом появляются головная боль и, может, небольшой кашель. И вот ты уже лежишь в кровати, громко кашляя, а вокруг высятся горы бумажных платочков «Клинекс». Может, мы и впрямь стали бездомными не за одну ночь. Но ощущение было именно такое. Я заканчивал первый класс. Папа болел. Мама потеряла работу учителя. И вдруг - бац! - мы уже больше не живем в симпатичном домике с качелями на заднем дворе».
Можно cказать, что родители Джексона переживают в острой форме своеобразный кризис взросления: стремительный скачок из неформалов — бывших уличных музыкантов с гитарой и мини-вэном вместо дома, в ответственных американских родителей с двумя детьми. Читатель сразу понимает, что они хорошие люди, они справятся и постепенно выправятся, но старшему сыну от этого не легче. А чтобы было легче, он заводит себе воображаемого друга — гигантского черно-белого кота, который приходит и уходит когда вздумается, но охотно вступает в беседу и отзывается на имя Креншоу. Точнее, Джексон уверен, что это кот заводит его, потому что сам он никаких сознательных усилий к этому не прилагал. Креншоу появился, и всё. Он — не фея с волшебной палочкой, он не может указать, где лежит клад, с помощью которого они решат все проблемы. Но благодаря ему Джексон взрослеет. И в состоянии противостоять невзгодам, обрушившимся на их семью, плечом к плечу с родителями.
Николас Шуфф. «Видимые невидимые друзья»
Перевод с испанского Евгении Новиковой, М.: Самокат, 2014
Эта небольшая, изящная дизайнерская книжка — не единое повествование, а сборник коротких рассказов, к которым аргентинская литература, «имеющая в активе» миниатюрные шедевры Борхеса и Кортасара, вполне привычна. Тем более что семь новелл, в нее включенных, объединены не только тематически — воображаемыми друзьями, — но структурно. Все они называется единообразно: «Хуан и пёс», «Нина и журавль» и т. д. И в каждом из них невидимый зверь приходит к герою в драматический момент, чтобы отвести от него беду. Или просто ободрить, подсказать, помочь поверить в собственные силы? Скорее второе, чем первое. Именно это и должен понять не взрослый еще читатель, добравшись до конца нетолстой книги.
Мак Барнет, илл. Кристина Робинсона. «Лео. История одного приведения». Дэн Сантат. «Приключения Бикла»
Перевод с англ. Юрия Шипкова, М.: Карьера Пресс
Две тоненькие книжки-картинки в твердых переплетах, вышедшие (в 2015 и 2016 годах соответственно) в издательстве, поставившем перед собой цель знакомить русского читателя с лучшими образцами западной, в первую очередь американской детской литературы, от которой, по убеждению «Карьеры Пресс», мы отстали на много лет. Отстали или не отстали, это вопрос личного мнения каждого, но обе книжки действительно впечатляют. По крайней мере, с визуальной точки зрения.
Дэн Сантат не зря получил за свою книгу медаль Кальдекотта — еще одну престижнейшую награду в области детской книги.
С точки же зрения сюжета обе
книжки, скажем так, чрезвычайно внятны. В первой из них рассказывается о призраке, которого выгнала из старого дома семья завзятых материалистов - но который нашел дружбу девочки-фантазерки и даже сумел вполне осязаемо воздать ей добром за добро. А вторая — грустная поначалу история воображаемого друга по имени Бикл, который никак не мог дождаться, чтобы его кто-то «вызвал» из реального мира (судя по репликам в книге про Креншоу, мотив «вызывания» воображаемого друга — часть их общей англоязычной мифологии), и он сам отправился навстречу этому самому реальному миру. Где поначалу ему все казалось неправильным, а сам он — никому не нужным. Но всё-таки Бикл находит родственную душу — отчего им обоим стало куда легче переносить этот самый «реальный мир». Дополнительный нюанс в книге Сантата создают сложности локализации: попадая в реальный мир, Бикл приплывает в город, в котором мгновенно опознается Нью-Йорк; но надпись на стене метро почему-то гласит «Сокольники». Впрочем, что взять с воображаемого друга.
Эдвард ван де Фендел, Антон ван Хертбрюгген. «Собачка, которой у Нино не было»
Перевод с нидерландского Ирины Лейченко, М.: Самокат, 2017
Многие дети, которым родители запрещают завести настоящую собаку, представляют, как они играют с собакой воображаемой: ныряют с ней, роют ямы в песке и даже дразнят ничего не подозревающую бабушку. Точно так же поступает мальчик Нино. Но посередине книги возникает неожиданный поворот: ему покупают собаку. Казалось бы, история должна закончиться? Ничего подобного. Авторы с многосложными голландскими именами придумывают неожиданное продолжение: да, собака у него уже есть, но у него же нет оленя, зебры, неносорога, небегемота. Потому что нет предела его фантазии! Так же, как, кажется, и визуальной фантазии авторов этой книги, балансирующей на грани графического романа и полноценного арт-бука.
Ссылки по теме:
Товарищи по книгам, друзья в литературе - 29.07.2016
Английский медведь в русском лесу - 13.10.2016
Гарри Поттер. Бесконечность истории - 31.07.2016