Текст и коллаж: ГодЛитературы.РФ
Фото из семейных архивов
Вторая часть. Первая часть - здесь.
Владимир Аристов
Об отце Владимире Васильевиче Аристове и
о дяде - брате мамы - Юрии (Георгии) Георгиевиче Русецком
Владимир Васильевич Аристов (1915—2000) окончил с отличием Московский геолого-разведочный институт (МГРИ) в 1940 году и был сразу призван в армию. Служил в артиллерии военным топографом. Их часть находилась на самой границе в Перемышле.
Для него война началась в 4 утра 22-го июня 41-го, когда немцы стали обстреливать наши казармы из-за реки Сан. Были долгие тяжелые месяцы, когда они отступали с боями, минуя Львов и Киев. Весной 42-го при неудачном наступлении на Харьков отец был ранен. Долго лечился в госпиталях. Потом его направили в Сталинградское артиллерийское училище, там он преподавал топографию.
После войны вернулся в МГРИ, где впоследствии стал профессором. О войне он почти не говорил, но редкие вспышки памяти давали многое, чтобы что-то понять. Я помню, он рассказывал о многодневных непрерывных переходах (и здесь подходят стихи Михаила Кульчицкого о войне как о «трудной работе»). Невозможно было остановиться - он и другие брались за какую-то устойчивую часть движущегося орудия и шли так, им удавалось буквально заснуть и спать на ходу - спящая армия в безостановочном движении. Недавно я обнаружил записные книжки отца, где остались дневниковые фрагменты, относящиеся к июньской неделе перед самой войной - в этих записях-свидетельствах надо еще разобраться.
Сохранились два материала из 40-го: отрывок из газеты («Вечерняя Москва»?) и фотография сразу после его призыва в армию.
Юрий Русецкий (р. 1921) был пулеметчиком и без вести пропал в сентябре 43-го в боях под Добрушем. Удалось найти только одну его фотографию, где он еще совсем юный. И сообщение - очень короткое о его судьбе . С тех пор ни от него, ни о нем не было вестей.
В документе, направленном его отцу - моему деду, значится: «…его сын пулеметчик, мл. сержант Русецкий Георгий Георгиевич, уроженец г. Москва, 1921 года рождения, находясь на фронте, пропал без вести 3 сентября 1943 г.»
Юлия Гурина
Из четверых моих прадедов ушли на войну двое. И оба погибли в 41 и 42-м годах. Их братья тоже ушли на войну и тоже погибли почти сразу. Они не были профессиональными военными, обычные добровольцы и призывники. Никто из их семьи не вернулся. В интернете на специальном портале я нашла упоминания об их смерти. Среди десятка однофамильцев. Война - страшная, уродливая вещь. О моих прадедах не осталось никаких историй, кроме того, что они были хорошие люди. Один был сапером, но подорвался на мине и скончался от ран - Горелов Иван Антипович. Второй, как написано, просто погиб летом 41-го года. Иван Тимофеевич Маклаков. Похоронку получила его жена. Младшему из четверых детей был год на тот момент. Бабушка вспоминала, как вместе с отцом (моим прадедом) еще до войны собирала клюкву.
Надеюсь, их жизни помогли приблизить победу. Страшно терять эту надежду.
Яна Вагнер
У меня три фотографии военного времени: на них мой литовский прадед Иосиф Амбражунас со своей женой, Юлией Рабинович, мой еврейский дед Даниэль Жодзишский и мой чешский дед, Ярослав Вагнер.
У каждого из них была своя война: один управлял Рижским вагонзаводом, другой служил на флоте, а третий не воевал, потому что Чехию оккупировали сразу, в 39-м, но участвовал в Пражском восстании в мае 45-го. Но все они ее пережили, слава богу. Слава богу.
Я непростительно мало знаю о том, как это было, потому что маленькая была и глупая. А сейчас все, поздно, не у кого спрашивать.