Текст: ГодЛитературы.РФ
Фото: ru.wikipedia.org
Вряд ли в России существуют люди, которые пишут о книгах, и при этом - ни сном ни духом о Льве Данилкине. Де-факто наш сегодняшний именинник давно покинул критическое ристалище, да и в годы активности никогда не претендовал на титул главного по литературной критике - и все же в этой своей ипостаси он был настолько яркой фигурой, что слова "вырастил поколение", думается, будут не слишком уж большим преувеличением. А потому "Год Литературы" решил обратиться к новым литературным блогерам и критикам с простым вопросом: "Кто для вас Лев Данилкин?" - и узнать степень этого преувеличения, если таковое обнаружится.
Егор Михайлов, автор Telegram-канала «Литература и жизнь», редактор рубрики "Мозг" в "Афише Daily"
У меня есть старая привычка читать глянцевые журналы с конца; только недавно я понял, что началась эта привычка с «Афиши»: рубрика с рецензиями Данилкина располагалась как раз на предпоследних страницах. Если подумать, то вкус Данилкина от моего довольно далёк, но это не имеет значения: все люди плюс-минус моего поколения, которые сейчас пишут про книги, выросли именно на его остроумных рецензиях, и выковырять Льва из нас вряд ли возможно. А пост-афишная судьба Данилкина всем нам должна внушать надежду. Оказывается, то, что «критик — это человек, который сам писать не умеет, а только других поучает» — булшит. Очень даже умеет — ну, если это хороший критик, конечно.
Мария Закрученко, автор Telegram-канала "Опыты чтения", лауреат премии «Литблог» 2018 года
Данилкина, конечно, знаю, но уже не застала тот период, когда он активно занимался критикой. Помню его книги "Человек с яйцом", "Клудж". Биографии Ленина и Гагарина он написал. Но ни одной из них, к сожалению, не прочла.
Анна Жучкова, литературный критик
Я пришла в критику в тот момент, когда Лев Данилкин из нее ушел. Со всех сторон я слышала о критике Данилкине, но реально его уже не было. Я старалась собрать воедино мнения Льва Данилкина о современной литературе, но вывести из них единую концепцию мне не удалось. Данилкин был честным, не претендовал на звание главного литературного критика, называя себя критиком книжным. Интересовался людьми, любил жизнь, написал забавную большую книгу «Пантократор солнечных пылинок», название которой, возможно, отражает и его кредо в литературе. В итоге для меня Лев Данилкин приобрел несколько фольклорные черты хитрого Лиса, который много знает, еще больше понимает, но из норы его вытащить сложно. Он живой, остроумный, мыслящий не по общим лекалам, но для меня так и осталось неизвестным, существует ли на он самом деле.
Евгения Лисицына, автор Telegram-канала greenlampbooks, лауреат премии «Литблог» 2018 года
В чтении у меня было три возраста, когда мне были жизненно необходимы книжные ориентиры: детство, отрочество и юность, пусть и не совпадающие точно с толстовскими возрастными границами. В дошкольном детстве с ориентирами всё было просто — что удалось добыть родителям, то и читала. В школьном отрочестве выбирать литературу тоже было не так уж трудно — всё запрещённое, с пометками и гримасами, что не для тебя писано. В университетской юности сложнее, потому что книги стали доступнее, а чем глубже море, тем проще в нём потонуть.
Мне повезло, что как раз когда я одолела весь могучий корпус филфака и смогла найти время на чтение для себя, в моем поле зрения появился Лев Данилкин. Середина нулевых, золотое время книжного изобилия, когда после мусорных книгопечатных девяностых на читателей посыпались настоящие сокровища, хорошие переводы, достойные русские авторы. Вот только найти в этой многоголосице фамилий кого-то нового самостоятельно было нереально. Всяк кулик (книгоиздатель) хвалил своих болотных детищ (впрочем, как и всегда), а анонсы утверждали, что гениальные авторы валяются пачками буквально на каждом углу. Метод тупого перебора не помогал, потому что тут же никаких денег не хватит. Лев Данилкин для меня стал тем самым маяком, который мерцает где-то вдалеке и направляет луч света на книжный океан, обращая внимание на что-то стоящее, минуя рифы, коряги и бесконечную воду-воду-воду. Не со всеми его оценками я была согласна, но со временем научилась заранее чуять места, где мы разойдёмся во вкусах. В общем-то, это достигается только практикой и постоянным чтением одного и того же обозревателя. Синхронизация. А самое главное, что он читал много (и писал немало!), так что даже с придирчивым настроением можно было покопаться и найти что-то своё. Словом, Лев Данилкин практически в одиночку заменил собой целый сегмент литературных обозревателей, которые на Западе существуют в плотной связке с читателями и критиками от глубокого литературоведения уже давно, а у нас так до сих пор и не появляются в нужном количестве, так что их логичное место постепенно робко занимают книжные блогеры. По крайней мере, я из того периода ограниченного интернета по карточкам не помню больше ни одной настолько часто мелькающей в связке со словом «книга» фамилии.
Потом-то я выросла, стала совсем большая, научилась плавать и искать сама, но нужную поддержку в нужное время обеспечил именно Лев Данилкин, так что я с удовольствием пару лет назад перечитала пару сборников его рецензий и «Клудж», где также были тексты о литературных путешествиях. Когда в следующий раз мы «встретились», то его фамилия уже была на обложке толстенной книжки про Владимира Ильича Ленина, но это уже совсем другая история.
Сергей Лебеденко, автор Telegram-канала "Книги жарь"
Лев Данилкин преподавал у нас в Вышке на «Литературном мастерстве» современную литературу, и мне очень хорошо запомнилась его манера вести пару: он сидит, сложив руки перед собой и слегка наклонив голову, и, анализируя произведение, задает наводящие вопросы. То есть всегда чувствуешь себя немного подчиненным его ходу мысли: если анализируешь прекрасный роман «Асан» Маканина, под руководством Данилкина не можешь не выйти на христологическое прочтение книги. То есть студент не очень чувствует себя свободно. Но в этом вся суть метода Данилкина: его подход к литературе столь самобытен, что почувствовать себя ведомым в этой ситуации даже полезно. Данилкин переизобретает жанр анализа: он как бы погружается в ткань текста и выявляет скрытые улики, которые ты раньше не замечал. И касается это не только его метода преподавания, но и способа написания статей. Если вы обратите внимание на старые заметки Данилкина в «Афише», то почти всегда столкнетесь с экспериментом. Зачем обозревать творчество Барнса, если можно поехать к самому Барнсу, обо всем его расспросить, да еще и по дому погулять? Зачем вспоминать «Общагу-на-крови» Иванова, если можно с самим Ивановым поехать на место и эту общагу посмотреть своими глазами?
Данилкин не просто давал литературные инсайты, он — их источник. И в жизни остается человеком с неким ореолом загадочности. Когда мы пригласили его на вечеринку по случаю выпуска, он не ответил на письмо — зато стоял у дверей бара, когда мы пришли к началу вечеринки. Сказал теплые слова, поднял тост — и исчез, как волшебник из старой истории, который наставляет тебя на путь, а там ты сам как-нибудь разберешься.
Не могу сказать, что все его суждения о литературе мне близки, да и его интерес к литературным фрикам вроде Проханова и Фоменко разделить трудно — но если человек хочет действительно посмотреть на литературу свежим взглядом, первое, что хочется ему посоветовать — тексты Данилкина.
Егор Апполонов, автор Telegram-канала "Хемингуэй позвонит" и книги "Пиши рьяно, редактируй резво"
Впервые я столкнулся с творчеством Льва Данилкина в 2013 году. Я был тогда главным редактором «Трансаэро Империал», а Лев Данилкин — очень успешным и читаемым литературным критиком. Редко и по большой дружбе, Лев писал и тексты в глянец. Имя «Лев Данилкин» мне, конечно, было хорошо знакомо — Лев писал блестящие рецензии на книги, «раскручивал» этими рецензиями неизвестных тогда еще авторов.
Помню, я получил от издателя, Рэма Петрова, его текст про Вьетнам с комментарием: «Посмотрите — в нем первый абзац немного рискованный, что скажете?» Это было в 2013 году, когда до «Большой книги» было еще далеко. <...>
Я сказал, что текст замечательный. А прочтя текст, подумал: «Боже, как нестандартно он пишет, какой это необычный человек».
Мы познакомились лично и, мне хочется верить, подружились лишь спустя пять лет, в 2018 году. Все мои догадки подтвердились. Я увидел, что Лев — человек очень отзывчивый, открытый, душевный, колоссально начитанный, добрый. Понял, что Лев Данилкин — перфекционист. Человек увлеченный. «Я ищу носителей очень странных идей, которые могут существенно скорректировать или даже перевернуть мою — обывательскую, общепринятую — картину мира», — сказал мне Лев, когда я спросил, зачем был написан «Пантократор солнечных пылинок». И этот ответ лучше всего характеризует самого Льва — он и есть тот самый носитель очень странных идей, которые могут существенно скорректировать или даже перевернуть общепринятую картину мира.
И при этом Лев — человек скромный и даже застенчивый. «Ну какой я писатель, продолжает говорить Лев, даже став лауреатом «Большой книги». — Я — раз уж про Луну вспомнил — скорее кто-то вроде Незнайки, который стащил прибор невесомости и отправился на речку — проверить, как невесомость подействует на рыб. Они таки взлетели, было интересно».
И вот теперь, когда, став «Незнайкой», Лев ведет еще более замкнутый образ жизни, многим, я уверен, не хватает «публичного Льва», его острого пера, его красноречия, его литературных открытий (Лев действительно открывал талантливых писателей). Впрочем, теперь мы, читатели, наслаждаемся его талантом писателя. И это — логичный путь для творческого человека, которому тесно в узком фарватере ремесла и который, будучи наделенным талантом и обладающий поразительной выносливостью, хочет менять мир. И меняет его.