Поэтические итоги-2019. Часть 3

Текст: Галина Рымбу

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Постер к фильму Бориса Барнета «Поэт». «Мосфильм», 1956

1. Какие поэтические книги, вышедшие в 2019 году, оказались для вас самыми важными?
2.  Назовите несколько отдельных поэтических текстов, прочитанных в 2019 году, чтение которых стало для вас «событием».
3.  Какие новые имена в современной русскоязычной поэзии вы для себя открыли?
4.  Были ли в 2019 году такие события в поэтическом мире (знаковые статьи о поэзии, премиальные и издательские процессы и т.д.), которые, на ваш взгляд, привнесли в него изменения и новые смыслы?

ЕВГЕНИЯ ВЕЖЛЯН, поэт, критик, доцент РГГУ

1. Всякий раз, когда мне задают вопрос о главной книге (главном поэтическом тексте), он меня ставит в тупик. Мои личные читательские выборы осложняет тот факт, что я работаю со стихами в огромном количестве социальных миров, и каждый мир пересобирает мою читательскую идентичность немного по-своему. На вопрос же о наиболее важных книгах или текстах, ставших «событием», нужно — по умолчанию — отвечать, исходя из некоторого общелитературного или общепоэтического интереса. Это тот разговор о поэзии, фокус которого находится вне любой из версий меня. Поэтому я стала искать ту точку (текст, книгу), где эти «я» и «не я» — сходятся. Мне кажется, этой точкой схождения важного лично для меня и чисто поэтического «значения» стала книга Ирины Котовой «Анатомический театр». Это книга высокоточной оптики. В том смысле, что в ней (при всей предельности выраженного в ней опыта) нет ни аффектации, чреватой гиперболой, ни игры в заведомо значимое и важное. Есть безжалостная гуманность лечащего врача и обнаженная чувствительность поэта к миру, помноженная на хирургическую точность описания пережитого и увиденного. Для меня это такая книга, которая помогает держать ум во аде и не отчаиваться (этот аскетический принцип важен для меня, только так и можно жить жизнь в том мире, который нам назначен — за неимением лучшего).

Еще — совершенного иначе, по другой причине — сейчас мне кажется очень важной книга Елены Михайлик «Экспедиция». Она очень легко и безотрывно читается — будто не поэзия, а авантюрная проза, хотя это самая что ни есть поэзия, такая «книга мертвых», трансформирующая балладу в быличку — и обратно. А еще — почему-то — очень хочется крупных поэтических форм, чтобы длилось и длилось, шло безотрывно полотно поэтического текста, одного, растущего и раскрывающегося. В этом смысле «Экспедиция» — чтение идеальное.

Ну и, конечно, Михаил Гронас «Краткая история внимания». Тут и объяснять нечего: когда столько времени ждешь, и вот — книга появляется. Для моего поколения она говорит очень о многом. Этот ее ключ, боюсь, доступен не всем ее читателям, а лишь тем, кто, как я когда-то в «Проекте ОГИ», сидел в зале, где ногу поставить было некуда, и слушал стихи из его первой книги — на знаменитой презентации...

Но я, кажется, рискую не отметить или обидеть еще пару десятков книг, не менее важных для меня. Здесь и сборник Юлии Подлубновой, чье поэтическое творчество для меня — неотъемлемая и важнейшая часть ее разнообразной и восхищающей меня все больше литературной деятельности, и книга Виталия Лехциера (я много и напряженно думаю о документальной поэзии), и посмертная книга Олега Юрьева, и неожиданный «дебют» моего друга Богдана Агриса, метафизическую поэзию которого я читаю и знаю с 1996 года... Видимо, время для этой метафизики настало (вопрос «почему сейчас, а не раньше» подвисает в воздухе и должен быть поставлен). Еще — книга поэм Наталии Азаровой, книга, которая не стесняется быть яркой, загадочной, таинственной и экзотичной, но  одновременно — и обобщающе-философской. Если можно себе представить поэзию метамодерна — то, наверное, вот она. Вообще — цикличность, поэмность — думаю, один из новых поэтических трендов, и, полагаю, он будет развиваться.

4. Про события ответить проще. То, что литературный быт изменился, не отметил только ленивый. Да и я про это писала в конце прошлого календарного года. Тут я немного повторюсь. Мне кажется важным, что структура поэзии как своего рода «театра без зрителей», где литературтрегер-режиссер структурирует литературное пространство, а на самом деле — дает или отнимает право на самопроявление, отделяет «своих» от «чужих» — меняется в сторону большей открытости и инклюзивности. Появляется популярная поэзия — не как особая разновидность текста (по преимуществу «плохого»), а как способ отбора текстов и их публичного бытования. Она создает тот «внешний круг» читателей, из которого отбираются уже читатели «ближнего круга», готовые к сложным текстам, «продвинутые». И это отнюдь не размывает поэзию, как опасались в 90-е и 2000-е, а укрепляет ее «читательский» статус, в том числе и статус тех поэтов, которые пишут в зоне, которую Бурдье называл зоной «ограниченного производства» — для других поэтов. Что, в свою очередь, меняет и статус тех мероприятий, которые можно назвать внутрипоэтическими. Это, в первую очередь, немассовые, экспериментальные фестивали, которые становятся зонами настоящего поиска и сотрудничества поэтов. Для меня такой рабочей площадкой в этом году стал фестиваль «InВерсия», проводимый в Челябинске Натальей Санниковой, Константином Рубинским и Александром Маниченко. Это фестиваль-мастерская, фестиваль-исследование... поэт, приезжая на этот фестиваль, начинает немного иначе видеть поэзию, глубже понимать ее. Незабываемое впечатление. Примерно таким же был осенний «Хомяков-фест», совершенно иной по тону и установке. Здесь главной «фишкой» было сочетание собственно фестиваля с форматом выездной творческой школы, участию в которой предшествовал отборочный конкурс.

Эти процессы как в капле воды, разумеется, отразились на всем сюжете с премией «Поэзия», которая внезапно оказывается не привычной иерархической и ритуальной премией «наделения статусом», а сетевым перформансом, демонтирующим легитимирующие процедуры и в ходе этого демонтажа рождающим новые, гораздо более живые и продуктивные отношения, которые я бы охарактеризовала как установление пространства неиерархических возможностей. В этой премии, в отличие от премии «Поэт», речь не идет о вечной славе, а лишь о «минуте» славы. У каждого есть шанс проявиться и побыть заметным — просто потому, что каждый пишущий стихи потенциально может стать претендентом на победу, раз приз дают за одно стихотворение…

ЕКАТЕРИНА ЗАХАРКИВ, поэтесса, исследовательница современной литературы, переводчица, научная сотрудница Института языкознания РАН

• 1. Янис Синайко «Из глубины поражения вида»
• Настя Денисова «Трогали любили друг друга»
• Елена Костылева «День»
• Сергей Тимофеев «Утро в стране интровертов»
• Михаил Гронас «Краткая история внимания»
• Ирина Шостаковская «Гараж»
• Марина Темкина «Ненаглядные пособия»
• Эдуард Лукоянов «Старый Оскол»
• Аркадий Драгомощенко «Ужин с приветливыми богами» (самиздат, специально для одноименного перформанса в рамках Премии Аркадия Драгомощенко)
• Арсений Ровинский «Козы Валенсии»
• Иван Курбаков «Путь поет»

2. Поэма «Верность» Эдуарда Лукоянова из книги «Старый Оскол»; элегия Галины Рымбу про конец лета и ее же 11 текст из цикла «Лето. Ворота тела»; Никита Сунгатов «Подражание Вл. Ходасевичу»; Марта Мохнацька «есть такой июль / что никогда не заканчивается…»; стихи Чжэн Сяоцюн в переводе Елизаветы Абушиновой; цикл Анны Родионовой «Простые рефлекторы», подборка Инны Краснопер «за-открывает то, что ещё» в журнале «Транслит»; текст Станиславы Могилевой, опубликованный в фейсбуке, «зрение это роскошь избыток хаос...»; подборки Марии Клиновой и Лолиты Агамаловой на сайте Премии Аркадия Драгомощенко.

3. Сергей Романцов, который делает паблик «Современная поэзия в мемах», София Камилл, Мария Целоватова.

4. Финальные события Премии Аркадия Драгомощенко-2019, новая поэтическая серия «cae / su / ra» издательства «Порядок слов», украинский издательский проект «kntxt», работа онлайн-платформы «Ф-письмо»,  запуск (микро)медиа о современной поэзии «ГРЁЗА», проект «Киберфеминизм». Также это поэтический вечер в поддержку сестер Хачатурян, презентация книги стихов Павла Арсеньева «Reported Speech» в библиотеке им Некрасова (25 мая), интервью на «Кольте» с Галиной Рымбу «Депрессия и меланхолия — это способ знания», статьи Поля Рикера из книги «Феноменология Поэзии» (М.: Рипол классик, 2019), интервью с Эми Айрлэнд «Поэзия— это космическая война», книга Ильи Кукулина «Прорыв к невозможной связи» и книга Александра Скидана «Сыр букв мел».

ДМИТРИЙ ВЕДЕНЯПИН, поэт, переводчик

Мои ответы, возможно, не подойдут. Но иначе я просто не могу ответить.

1. Мне не хочется отвечать на этот вопрос по той простой причине, что я сумел прочитать далеко не все, изданное в 2019 году, а просто называть книги друзей и знакомых было бы нечестно.
2. Таких текстов слишком много. Любой перечень тут будет неполным, а потому неверным.
3. Трудно сказать.
4. Еще заметнее стала пропасть между теми, для кого поэзия — часть литературы, и теми, для кого это что-то еще.

СТАНИСЛАВА МОГИЛЕВА, поэтесса, координатор Премии Аркадия Драгомощенко, куратор программы событий в книжном магазине «Порядок слов», соредактор журнала «Ф-письмо на Сигме»

1. Две первые книги издательского проекта «Порядка слов» «cae / su / ra» — «День» Елены Костылевой и «трогали любили друг друга» Насти Денисовой. Это мои давние поэтические любови, у обеих книги не выходили около десяти лет. Новая книга Михаила Гронаса «Краткая история внимания», дебютная книга Ивана Курбакова «Путь поёт», «Козы Валенсии» Арсения Ровинского. «Свертки» Хельги Ольшванг — вообще произведение искусства.
2. Текст Елены Костылевой из книжки «День» «Во время оргазма француженка думает: любит-не любит…» (я знала его раньше, но все-таки текст в книге работает иначе). Текст Никиты Сунгатова «Подражание Вл. Ходасевичу», который он читал несколько раз в течение этого года на разных поэтических мероприятиях. Поэма «Ужин с приветливыми богами» Аркадия Драгомощенко, напечатанная издательством Jaromir Hladik Press тиражом 50 экземпляров. Цикл «Это» Ингер Кристенсен. «Письма» поэтессы Екатерины Захаркив «Тебе как будто никому», опубликованные в «Ф-письме».
3. Это мое большое упущение — новых имен для себя в этом году узнала мало. В «Ф-письме» недавно была опубликована дебютная подборка стихотворений Марии Бикбулатовой, я не знала до этого ее поэтических текстов, они стали для меня открытием. Юлия Чернышева (ее стихи можно почитать в фейсбуке). Из лонг-листа Премии Аркадия Драгомощенко — Мария Клинова, Рамиль Ниязов, Катя Сим и, конечно, лауреат премии Даниил Задорожный. Еще в этом году я открыла для себя поэзию Лолиты Агамаловой (то есть я и раньше о ней знала, разумеется, но вчиталась в эти стихи только недавно).
4. Были. Это и то, что в нынешнем сезоне прошло в рамках Премии Аркадия Драгомощенко — три важных круглых стола, три больших разговора, разводящих рамки поэтического, снимающих представления о поэзии с насиженного места, с фиксированной застойной точки, — о деколонизации зыка, о поэзии и философии, о гендерном насилии внутри сообщества. Такие разговоры предлагают рассматривать поэтическое как открытое пространство, живое не только в пределах собственного производства, не только внутри процесса и «итога» письма, внутри не только, если и не сообщества (sic), то все-таки некой группы людей, использующей этот медиум, но и как нечто чуткое, эмпатичное по отношению к внешним условиям, не боящееся иных территорий.

Это также запустившиеся в 2018-м, но набравшие силу и утвердившие свою вещественность в 2019 году литературные интернет-журналы «Артикуляция», «Ф-письмо»; и начавшее свою работу совсем недавно медиа о современной поэзии «ГРЁЗА». Трудно, кстати, не упомянуть и Оксану Васякину, получившую премию «Лицей» в этом году, вручение которой проходило на Красной, на минуточку, площади. Что-то это все значит.

АЛЁША ПРОКОПЬЕВ, поэт, переводчик

1. Только что вышедшee в издательстве «Воймега» большое собрание стихотворений Дмитрия Веденяпина «Папа говорит по телефону».
2. Цикл стихотворений чебоксарского поэта Игоря Васильева (Кужак) «труднее безумием». Жду публикации его в февральском номере «Артикуляции».
3. Евгений Арабкин, Гала Пушкаренко.
4. Премия «Поэзия», заменившая премию «Поэт» и включившая в себя, кроме «Стихотворения года», также номинации «Перевод года» и «Критика года». Наконец-то перевод поэзии и критика осознаны как нечто важное.

ВЛАД ГАГИН, поэт, редактор проекта «Stenograme»

Хочу сразу отметить, что у меня в последние годы фокус с чтения поэзии сильно сместился в сторону чтения теории и литературы, находящейся на той или иной границе — будь то граница между поэзией и прозой, фантастикой и реализмом, теоретическими построениями и художественностью, нишевой и популярной культурой. Кажется, чем дальше, тем более зыбкими становятся эти границы, но всё же некоторая часть издающихся поэтических книг под определение кросс-жанрового (и т.д.) фланирования не подпадает. Тем не менее какие-то поэтические итоги попробовать подвести всё же хочется.

1. Нужно снова оговориться: большая часть поэзии доходит до меня в иных форматах (это может быть лента фейсбука, журнальные публикации, книги, вышедшие раньше настоящего времени). Если всё же говорить о том, что выходило в 2019-м, то, конечно, важной книгой стала книга стихотворений Михаила Гронаса «Краткая история внимания». Меня заинтересовали не только сами стихи, но и оптика, через которую получается их читать. Если лирика предыдущей книги Гронаса «Дорогие сироты» воспринималась через призму социальных обстоятельств начала нулевых (существование в новом мире на осколках старого), то стихотворения, вошедшие в «Краткую историю внимания», представляются скорее своего рода эхо-камерой, в которой почти что с феноменологической пристальностью рассматривается внутренний мир поэтического субъекта. Книга Кузьмы Коблова «Кате» показалась мне интересным вариантом поэтики автора, позволяющим посмотреть на его работу (как в самом пространстве письма, так и в рамках текущего литературного процесса) с неожиданной стороны. Также хотел бы отметить книгу переводов Кларка Куллиджа «Меланхолия», которая, кажется, вот-вот выйдет в издательстве «Полифем» и с которой мне удалось ознакомиться несколько раньше.
2. Вопрос не менее сложный, поскольку у меня получается концентрироваться скорее на практике поэта в целом, механизмах работы поэзии автора и логиках ее трансформации, чем на конкретных текстах, которые, конечно, периодически запоминаются, но не составляют никакого внутреннего рейтинга в голове. Могу отметить, что меня впечатляла работа моих ближайших друзей по письму — тексты Елены Фофановой (скажем, стихотворение «И корова ест живых…» из подборки в журнале «Артикуляция»), Гликерия Улунова и Максима Дремова. Кроме того, если продолжать разговор о балансировании на границах, безусловным событием стало чтение писем Кати Захаркив «Тебе, как будто никому», опубликованных в журнале «Ф-письмо».
3. Работа Премии Аркадия Драгомощенко в 2019 году способствовала открытию новых имен и более внимательному чтению имен, уже известных (что тоже сродни открытию). Если говорить о первом, то могу выделить встречу со стихами Даниила Задорожного, если о втором — более пристальное и радостное знакомство с поэзией Еганы Джаббаровой и Александра Смирнова. Хочется также сказать о сугубо личных открытиях. Только в этом году меня догнали тексты Василия Кондратьева. Тот случай, когда очень здорово, что что-то случилось поздно, а не никогда.
4. Есть ощущение, что патовая ситуация, сложившаяся в существующем или, по другим данным, никогда не существовавшем литературном сообществе, начинает постепенно разрешаться. Во многом этому, по-моему, способствовала Премия Аркадия Драгомощенко, не устающая изменяться и критиковать собственные основания (только так и можно противиться институциональной инерции, скорее картографируя пространство и предоставляя возможность для встречи авторов, а не прочерчивая жесткие иерархии). Также большие надежды вызывает недавно открывшийся журнал «ГРЁЗА». По крайней мере концептуальная линия, о которой можно судить по описанию проекта, кажется мне близкой.

ЕКАТЕРИНА СИМОНОВА, поэт, соредактор поэтической книжной серии фестиваля «InВерсия»

1. Михаил Гронас «Краткая история внимания», Ирина Котова «Анатомический театр», Елена Михайлик «Экспедиция».
2. Оксана Васякина «девушки девушки», Виталий Пуханов «Однажды он рассказал ей что-то смешное», Галина Рымбу «все скоро закончится. лето закончится. время висит…», Андрей Сен-Сеньков «Uroda это красота».
3. София Полякова (переходящее открытие из 2018-го), Катя Сим.
4. Альманах «Артикуляция», «Биеннале поэтов в Москве». Само собой, не могу не назвать премию «Поэзия». Паблик «Современная поэзия в мемах» (ну не все же о серьезном).

ИЛЬЯ ДАНИШЕВСКИЙ, поэт, прозаик, руководитель издательского проекта «Ангедония», куратор литературной рубрики в журнале «Сноб» и литературной программы Центра Вознесенского

1. Самым сильным (почти «мы с тобой одной крови») было столкновение с новой книгой Елены Костылевой «День». Она (эксплуатируя слово самой Костылевой) про послеаморию, некое состояние после любви, но перед другим будущим, когда аффект гаснет настолько, что слова — все. Идеальный снимок краткого момента начала остывания сердца, п…. или х.. (у кого как). Не менее сильным было столкновение с новой книгой Марии Степановой «Старый мир. Починка жизни», но здесь как с айсбергом: это (здесь, далее, только субъективное прочтение) бурлящая меланхолия, которая врывается сквозь пробоину, но не внешние воды, а холод — из частного прошлого. И книга тут как заклинатель айсбергов — замораживает (собирает?) давно разбрызганное. И последняя — не по значению — книга Марины Темкиной «Ненаглядные пособия», о которой я думаю уже не первый месяц, и самое интересной в ней, что не получается подвести ее под что-то конкретное и даже ее значимость (даже только для меня самого) нельзя как-то ухватить, только испробовать на себе.
2. «папа умер мама умер» Александра Скидана.
3. Пытался вспомнить лонг-лист Премии Аркадия Драгомощенко, но все, что «да», не считается (на мой взгляд) новыми именами. А чем-то действительно новым для меня были тексты молодежной поэтической студии Андрея Родионова и Екатерины Троепольской (без - умышленно - выделения кого-то конкретно). И это то, куда в следующем сезоне Премии Аркадия Драгомощенко надо пристально вглядеться (чтобы всем было проще подводить итоги 20-го и называть новые имена). А также самиздат ГЗИН, предлагающий какие-то совершенно другие оптики при взгляде на сложившуюся поэтическую структуру, и их стремление к оживлению (человек - человеку) языка, бойкот существующему.

Еще — стихи Евгения Чепурного, во многом близкие мне своим уклонением от поднадоевшего дискурса. Мне важен и родственен этот античный флер, уважительный, а не террористический подход к традиции, путь мягкой реконструкции.

ВЛАДИМИР КОРКУНОВ, поэт, литературный критик, переводчик, соредактор журнала «Парадигма»

Итоги года — своеобразные личные места памяти. И беспамятства, когда важные книги могут попасть в тебя, и там же, изнутри, расти — как живой организм. И автор книги/стихотворения — его мать или отец, и твоя беременность текстом длится столько, сколько нужно для перерождения тебя.

И тогда ты узнаёшь текст заново (при повторном прочтении почти каждая книга раскрывается новыми смыслами — а может, они выросли в тебе) и вспоминаешь того человека (или ту), кто оплодотворил мысль в тебе; тебя в тебе. Эта книга может быть забыта; ты можешь быть влюблен в нее и постоянно помнить о ней — и потому итоги года могут меняться. И та незаметная брошюра, которая осталась за их пределами, позже окажется самой важной.

1. И потому эти десять книг ниже (их было много больше, но я остановил себя) — важны для нынешнего меня. Сколько их останется через год? Какие из прочитанных в эти 12 месяцев прорастут сквозь них и раскинут страницы так (как растения, забирая себе ласки солнца), что какие-то я отключу от себя, — я не могу знать. Но пока эти 10 книг — самое важное, что случилось с моим сознанием в 2019 году:
2. Наталия Азарова, «Революция и другие поэмы» (М.: ОГИ, 2019)
3. Оксана Васякина, Екатерина Писарева, «Ветер ярости» (М.: АСТ, 2019)
4. Настя Денисова, «трогали любили друг друга» (СПб.: Порядок слов, 2019)
5. Кузьма Коблов, «Кате» (М.: Книжное обозрение; АРГО-РИСК, 2019)
6. Валерий Леденёв, «Слаще присутствия» (Челябинск-Москва, Free Poetry, 2019)
7. Бруно К. Ойер, «Избранное». Перевод Н. Воиновой (СПб.: Алетейя, 2019)
8. Юлия Подлубнова «Девочкадевочкадевочкадевочка» (Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2019)
9. «Поэзия Латинской Америки сегодня» (сост. Н. Азарова, С. Бочавер, К. Корчагин, Д. Кузьмин» (М.: Культурная революция, 2019)
10. Андрей Тавров, «И поднял его за волосы ангел» (М.: Центр современной литературы; Квипл Пресс, 2019)
11. Олег Юрьев, «Книга обстоятельств» (М.: Новое литературное обозрение, 2019).

За этими именами и обложками остались книги, к изданию которых я имел отношение (как тот ребенок, считающий волшебной воду, которой он полил цветок, и тот расцвел) и в одиночку, и как один из кураторов (упоминать их в списке книг года я не стал — я пристрастен и чуть-чуть влюблен). В этом неназванном списке — книги, которые я узнал до того, как они оделись в обложки и отправились на знакомство в десятки (а может, сотни?) людей и остались там. Потому и не проговариваю названия (это личное), но назову авторов — Ирину Котову, Арсения Ровинского, Яниса Синайко, Татьяну Ретивову, Дмитрия Дедюлина, Андрея Костинского, Мальте Перссона (в переводе Надежды Воиновой); всех, оставивших личное сиротство и сиротство слов в новых «Уйти. Остаться. Жить».

Но одну книгу назову. Потому что для меня она — книга года. Это сборник «Зоркое сердце», написанный слепоглухими (с небольшой прививкой профессиональных авторов, пишущих о слепоглухоте: Лида Юсупова, Анна Лукашенок и др.). Людьми, которые не видят и не слышат (некоторые на 100%) — но говорят, и иногда более пронзительно, честно, наивно (а это для нас если не метод, то роскошь), чем мы. Это:

- Ирина Поволоцкая, для которой глазами и ушами стали руки: «Улыбаюсь сердечности ваших рук» — кто из нас способен без вранья и метафоры видеть руками?

- тотальник Алексей Писеев, вспомнивший по запаху кота, унюханного им год назад в зоопарке: «Кот-котофеича знакомого узнал». Много ли лиц мы вспомним ко второй встрече?

- Николай Кузнецов, разорвавший паттерны метафор и мыслящий образами: «Море моет берег, / В воздухе ж просторном — / Волн жёлто-оранжевых / Огненный прибой» (это цикады).

Окей, Гугл, сколько в условных «Неве»/»Звезде»/«Дружбе» текстов лучше?

И другие — всего 29 человек, пишущих изнутри выключенных колонок и светодиодных лампочек, вывернутых в ноль. Но не перегоревших. Если это не тот опыт чтения, который выворачивает тебя наизнанку, меняет в тебе почти всё и перемешивает пазл органов чувств (и когда ты его, наконец, собираешь, то чувствуешь все иначе), я ничего не знаю о чтении и новых смыслах. И потому оставляю адрес: vl.korkunov@gmail.com— и вышлю эту книгу любому, кто поверит моим словам. Это тот случай, когда я прошу верить.

И наконец. Еще одна книга, в котором русский язык распался на атомы букв и собрался вновь — в/на другом языке. Она не входит в десятку, потому что ее с нашего берега слов не прочтешь. Но ее прочтут за нас. И, хочется верить, станут ближе на 33 буквы русского алфавита, выраженных в 31-й букве и 46-ти фонемах румынского алфавита. Это антология современной русской поэзии «Tot ce poţi cuprinde cu vederea» / «Всё, на что хватает глаз» (Pitești, Editura Paralela 45, 2019). Ее перевели Вероника Штефанец и Виктор Цветов (Виктор Няга), по сути, за полтора года с нуля изучившие русскоязычную «актуальную» поэзию. Изучившие верно. Помимо упомянутых выше авторов_ок, в ней тексты Павла Арсеньева, Полины Барсковой, Галины Рымбу, Андрея Сен-Сенькова, Никиты Сунгатова, Анастасии Векшиной, Хамдама Закирова и др. 

2. Оксана Васякина, «ночь»; Данила Давыдов, «ванечка, ванечка, папа твой убивает людей…»; Дуглас Диегес, «Смысл жизни человеческой и постчеловеческой cогласно няшам из народов гуарани и нивакле» (перевод Дмитрия Кузьмина при участии Марии Надъярных); Ирина Котова, «тело войны (исследование живого/мертвого материала)»; Александр Скидан, «мне них.. не нравится что ты больна не мной»; Юлия Тимофеева, «последовательность» (перевод Геннадия Каневского). И, если что, это те тексты, которые я — пользуясь случаем — номинирую на премию «Поэзия».

3. Имена прирастают год от года. В прошлом году (пользуясь возможностью для флешбэка) я открыл для себя Софию Камилл, Фридриха Чернышева и Валерия Леденёва. Теперь о личных открытиях-2019: Сергей Васильев, Саша Мороз, Рамиль Ниязов, Анна Родионова, Мария Целоватова. Отмечу и Юлию Крылову, которая наконец-то отряхнулась от рифм и перешла на верлибры. Но пока только внешне. Остается ждать, когда она перейдет на них эстетически.

4. Премия «Неистовый Виссарион». При условии окончательной выполки «топорят» (это был клинч начала года) — отрада дней суровых. Долгожданная премия, которую могут получить не только поэты, прозаики и филологи, но и те, кто в промышленных масштабах пишет сейчас итоги года (сужая, конечно, круг), — я о критиках. Ольга Балла при случае подтвердит.

 - Премия «Поэзия». В SMM есть правило — пост, который будет называться «15 поводов посетить Бали», получит в разы больший охват, чем пост «Поводы посетить Бали». Потому список «100 лучших текстов года» (при всей субъективности) — гениальный маркетинговый ход. Рад, что из полутора десятков номинированных мною авторов/текстов до «Премиального листа» добрались стихотворения Данилы Давыдова, Ильи Кукулина и Даны Курской. Надеюсь на прирост в будущем году (см. выше). А что до итогов — и стихотворение Екатерины Симоновой «Я была рада, когда бабушка умерла…», и Дмитрия Веденяпина «Тебя не будет, тебя не будет, тебя не будет…» (кстати, оба про смерть, — совпало с годом повышения пенсионного возраста) оказались не просто усредненным лучшим по итогам голосования людей с разными эстетическими позициями (а в жюри оказались десятки как заслуженных силлаботоников, так и чутких верлибристов); они позволили читателю соприкоснуться с чем-то важным, наполняющим переосознанием бытия. В переводческой и критической номинации лауреаты тоже уровня ААА-класса (Григорий Кружков и Дмитрий Кузьмин).

- Книжная серия фестиваля «InВерсия». Лучший поэтический фестиваль в России (за скобками «Биеннале», но это другая история) наконец-то обзавелся книжной серией.

- Цикл жизни литературных изданий. Речь о закрытии и открытии дверей литературных изданий. На погосте библиотек, увы, оказались «Арион» и Homo Legens (последний — личная потеря), зато возникли «ГРЁЗА» и «Формаслов» — разные по эстетике, но так даже лучше. А «Октябрь» из списка почивших временно исключаем. У этой кошки как минимум две жизни — в конце года он воскрес для празднования 95-летия и разговора о премии «Поэзия», а после вернулся в анабиоз. Ждем очередной «разморозки».

- Биеннале поэтов в Москве. Команда Наталии Азаровой в очередной раз подарила опыт, который иначе бы мы не получили от слова никогда. Из латиноамериканских стран в Москву приехали 17 поэтов_ок. Речь/тексты на другом языке переплелась с переводами, но не только: на круглых столах мы узнали, как развивается поэзия по ту сторону Атлантики — увидели множество точек пересечения (верлибр — царь горы) и различий (местный аналог «стихиры», например, вполне себе уважаемая и актуальная площадка). Какой дивный новый мир мы откроем через два года — крайне интересно уже сейчас.

- Прочее (но важное). Событий и проектов, заслуживающих внимания, было куда больше. Это и open call Премии Аркадия Драгомощенко (довно порой!). И Алла Горбунова, Андрей Тавров и Виталий Лехциер, сменившие шорты Премии Андрея Белого на звания лауреатов. И гром костей в Самаре. И расцвет «Артикуляции» (30%, ага) и «Ф-письма». И-таки Лев Оборин в новом ракурсе автора детских текстов (это шестой пункт открытий, я его своевольно перенес сюда, догадайтесь, почему). И паблик «который-нельзя-называть», в котором шикарные десакрализующие мемы и тонко подмечающие тенденции живут на паях с сексистскими и а-инклюзивными (а высмеивать инвалидность и боль другого человека — это низко).

На этом монолог обрывается — как книжная страница. Написал предложение и вспомнил: в подшивке 30-х в одной газете прочел: некто из некоего села использовал для хоз- и туалетных нужд труды Ленина и Сталина. Судьбу этого человека предугадать было несложно. Это читалось между строк. На том и закончим.