Интервью: Арина Абросимова
Коллаж: ГодЛитературы.РФ (использовано фото из онлайн-конференции Романа Мотульского)
Юбилей Победы в бывших союзных республиках поневоле объединяет людей - самое время и понять друг друга, и помянуть погибших... Директор Национальной библиотеки Беларуси, заслуженный деятель культуры Республики Беларусь, доктор педагогических наук, профессор Роман Мотульский вызвался открыть читателям «Года Литературы» новый ракурс на печальные события тех лет; Белоруссия, как известно, первой приняла на себя удар врага и четыре года отчаянно сопротивлялась оккупантам. Но жизнь продолжалась, в том числе жизнь книжная: Государственная библиотека БССР продолжала работать, держать свою гуманитарную вахту, и хотя понесла ужасные потери, но все-таки выжила. О том, что происходило с библиотекой в те страшные годы, Роман Степанович и рассказывает во второй части нашего интервью.
А как выживает библиотека - сугубо гуманитарный оазис - в период страшных катаклизмов? Вы были спикером профессионального потока Международного культурного форума, где поднималась тема 75-летия Победы...
Роман Мотульский: Мы в состоянии Победы, праздника со слезами на глазах, находились весь прошлый год, ведь 2019-й - это 75-летие освобождения Минска и всей Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году. Конечно, 2020-й для всех бывших республик Советского Союза - год Победы в Великой Отечественной войне. Дата для нас особая, и, собираясь вместе, обсуждая эту тему, мы помним наших старших коллег; у каждого - своя судьба: кто-то работал в глубоком тылу, и было очень нелегко, кто-то работал на линии фронта под обстрелами, бомбежкой, как библиотекари из московской Ленинки. И Петербург пережил немыслимую блокаду… Нам необходимо понимать, что и в те трагические годы люди думали о том, как сохранить книги и музейные ценности - не только накопленные Российской империей, а в принципе - ценности, принадлежащие всему человечеству! Волею судеб в течение столетий они сосредоточились в императорской библиотеке, и даже в тяжелых условиях люди их сберегли.
Во время Первой мировой войны функции национальной библиотеки - пусть и «де-факто» - для Беларуси выполняла так называемая Виленская публичная библиотека, созданная в Вильно… Власть тогда неоднократно менялась, и Вильно был захвачен немцами, но библиотека все время работала, при разных администрациях. Период, который у нас называется межвоенным - между Первой и Второй мировыми войнами, - он ведь удивительно коротенький. Война в Белоруссии закончилась в 1921 году, а в 1939-м уже другая началась.
Восемнадцать лет.
Роман Мотульский: Ну, вот… Это очень понятно на примере демографии, когда мы говорим, сколько белорусов погибло. Если представить, что отец, муж вернулся со всех тех войн, которые были, - Первая мировая, Советско-польская, Гражданская - и в 1921 году они с женой родили ребенка, то к началу Второй мировой ему едва исполнилось восемнадцать... Представляете? И отец вместе с сыном опять пошел на фронт, и они вдвоем в большинстве случаев домой не вернулись… Это вопрос ментальности, национального характера. И это ключ, который дает ответы на многие вопросы, если их рассмотреть именно с этой точки зрения - с основной точки зрения, с точки зрения семьи! Вот как обыкновенная семья в этих условиях между войнами могла жить?..
Чего уж говорить о книгах… И очень много книг было вывезено из советской Белоруссии во время Великой Отечественной войны немецкими оккупационными войсками?
Роман Мотульский: Беларусь была полностью оккупированной территорией. И для нас понятие «война» связано фактически с мгновенной оккупацией. Не было возможности опомниться! И заранее наши власти ничего не вывезли, говорили, что войны не будет, и любые проявления паники и упаднические настроения рассматривались как провокация. Ни у кого не было мысли о подготовке библиотеки к эвакуации... Но в течение недели Минск был захвачен, и вся библиотека - вот два миллиона единиц хранения, которые удалось собрать к тому времени! - попала в руки фашистов.
Иногда обсуждается: а может, у них были благородные задачи… Как раз история библиотеки свидетельствует, что никаких благородных целей у врага не было и библиотеку никто не собирался использовать по ее прямому назначению.
Фонды были разорены, самое ценное было отобрано специальной бригадой, вывезено за пределы Беларуси - в штольни, в шахты на границе между Польшей и Германией, а все остальное пошло на растопку печей. Существовала огромная научно сформированная библиография - так называемая краеведческая картотека, так она была рассыпана, и при освобождении под лестницей нашли какие-то ее остатки - карточки уже сгнили… Если говорить о книжном фонде, то библиотека потеряла все, что удалось собрать из тех крох, которые, опять-таки, сохранились на территории Белоруссии после предшествующих войн - с Наполеоном, Первой мировой, других европейских.
А между двумя мировыми войнами книги все-таки собирались?
Роман Мотульский: Да, два миллиона мы собрали к началу Второй мировой войны. А в 1944 году библиотека снова разорена и разграблена, фашисты подготовили здание к взрыву, но благодаря быстрому наступлению советских войск здание уцелело. И появилась возможность вернуться в него...
Уже в 1942 году, когда до Победы было еще очень далеко и фронт выглядел далеко не победоносным для Советского Союза, тем не менее, было принято решение о восстановлении фондов Белорусской государственной библиотеки. В городе Фрунзе начал формироваться фонд, 43-й, 44-й - велась активная работа в советском тылу. Эти годы ушли на то, чтобы отобрать дублетные экземпляры в московской Ленинке, в Педагогической библиотеке, в других московских библиотеках. А после освобождения Ленинграда - дублетные фонды в библиотеках Ленинграда. Что-то к нам пришло из глубины России - из Поволжья, отовсюду, где библиотеки сохранились, не были разорены. Было собрано около девяноста тысяч книг, которые составили ядро, основу вновь создаваемой, возрождаемой Государственной библиотеки БССР.
Послевоенной.
Роман Мотульский: Уже послевоенной. Хочу подчеркнуть, что освобождение Минска и Белоруссии произошло летом - 3 июля мы празднуем День независимости, - а уже в сентябре 1944 года библиотека открылась для читателей! И начала работать на созидание, на мирную жизнь, на промышленность, на образование, на те учебные заведения, которые открылись, для преподавателей и студентов. Фактически двухмиллионный фонд был достигнут достаточно быстро - уже в 1950-м! Однако можно говорить о количестве, но не о качестве восстановления. Многие издания и коллекции утеряны для нас безвозвратно.
И сколько всего было вывезено фашистами?
Роман Мотульский: Мы точно не можем сказать, поскольку сама картотека утрачена… Но вывезли все самое ценное. Работала специальная немецкая бригада, которая тщательно проводила опись, изучала, готовила списки для отправки наших книг в Германию.
Что же ценного было в Минске для немцев, если они даже свои книги у себя сжигали, а из Белоруссии вывозили?
Роман Мотульский: Немцы - а точнее, фашисты - формировали свою идеологию, свою теорию и вместе с тем проводили большие поиски - искали корни в прошлом. Поэтому, например, были вывезены те же первые издания Франциска Скорины, которые были для нас ценнейшими памятниками книгопечатания! Вывезли первые редакции издания «Статута Великого Княжества Литовского» - фактически это первый прообраз европейской конституции, эти книги были написаны на белорусском языке для белорусов. Пропали другие ценные издания, которые на тот момент сохранились только в Беларуси, ведь несмотря на все войны, у нас получилось собрать коллекцию редких старопечатных книг. Вот это было вывезено. А все остальное просто шло в печку. Но вывозимые книги не предназначались для широкого, как говорится, читателя: они предназначались для тех, кто разрабатывал идеологию фашистского государства, для манипулирования сознанием всех и вся.
Хотелось им узнать психологию народов для удобного порабощения...
Роман Мотульский: Да, надо было знать их психологию, знать их культуру, чтобы найти грамотный подход…
Если к 1950-м годам в фондах было уже два миллиона единиц хранения, то сколько сейчас в вашей библиотеке книг?
Роман Мотульский: Сейчас - около десяти миллионов.
Это и русская, и белорусская литература…
Роман Мотульский: Да, один миллион - белорусская литература - то, что можно назвать национальным документом. Это не значит, что эти книги на белорусском языке. Они на разных языках, в первую очередь на русском. На постсоветском пространстве Беларусь сохранила русский язык в качестве государственного.
Но как неоднократно заявлял наш Президент, это наш русский язык. То есть на этом языке Беларусь разговаривала не только при Советском Союзе и не только при Российской империи - этот язык, как говорится, от рождения. Ведь Франциск Скорина называл свою книгу «Библия русская».
В межвоенный период в Белоруссии написана наша первая конституция на четырех языках - было четыре государственных языка в Белоруссии: наряду с белорусским и русским еще польский и еврейский - идиш.
А остальные девять миллионов книг фонда - это что?
Роман Мотульский: Больше половины - издания советского периода на русском языке; около трех миллионов - коллекция на украинском языке; книги на европейских языках. Мы продолжаем формировать свой фонд. Миссия национальной библиотеки - это собрание полной коллекции национальных документов, а также концентрация в Беларуси книг, которые нужны для развития нашей науки, образования, экономики, бизнеса, культуры… Это то, что отражает, скажем так, вершину развития человеческой цивилизации, интересную для Беларуси и для белорусов. Как говорится в шутку: нас не интересует выращивание водорослей в Каспийском море или особенности производства риса в Японии. А если речь идет о производстве часов, тракторов, автомобилей, атомной энергетики, вопросов здравоохранения, IT-технологий - это нас интересует, независимо от того, на каком языке и где информация издана.