Текст: Петр Моисеев
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Обложка взята с сайта издательства
Одна из «фишек» этого цикла — крайняя активность главного героя, который носится по всей Расее-матушке и истребляет одну «Черную кошку» за другой. Ну а куда отправят сыщика Лыкова в романе «Кубанский огонь», нетрудно догадаться из названия. Начинается все с ограбления банка в Новороссийске, следы бандитов ведут в Екатеринодар, и туда по именному повелению едет наш чиновник из Петербурга. За 25 предыдущих книжек Лыков успел стать статским советником, а на дворе у нас теперь 1911 год. Разумеется, герои вовсю предчувствуют и Первую мировую, и революцию; предвидят они и роль нефти в XX веке. Выглядит это несколько простодушно — но такая вот у автора манера. Про нефть я, разумеется, упомянул не случайно: фон описанных событий — разработка кубанских нефтяных месторождений. И не только фон: выясняется, что искомую банду грабителей используют преступники из деловых кругов, наживающиеся на «черном золоте». А уголовники еще и одним из первых минометов разжились.
Первые две трети книги читать довольно интересно (хотя далеко не так интересно, как Погонина — по крайней мере, лучшие его вещи), но потом автор выдыхается — сюжет выходит на финишную прямую, и прямая эта оказывается слишком длинной и слишком прямой, без поворотов.
Построение интриги вообще не принадлежит к числу сильных сторон Свечина.
Он предпочитает делать акцент на «правде жизни»: вот как на самом деле расследовали преступления в царской России, вот какими были преступления, вот какими мотивами руководствовались преступники. Пока автору удается при этом сохранять нужный темп повествования и придерживать в рукаве какие-то новые события, он относительно занимателен, хотя и не в состоянии заставить читателя когда надо — затаить дыхание, а когда надо — выдохнуть. Но чем дальше в лес, тем меньше драйва (без которого хороший боевик не написать) и больше разговоров (во многом повторяющих то, что было сказано раньше).
Однако и разговоры тоже не слишком удаются Свечину. Герои начала XX века то и дело сбиваются на суконный язык персонажей советского милицейского романа («Поумнел я, встал на путь честного труда») и на современную разговорную речь («Ну, поговорка такая, в смысле бедно живет»).
Автор то и дело козыряет достоверностью своего повествования, но делает это достаточно неумело. Например, он считает важным упоминать реальные, по-видимому, уголовные дела того времени. Поэтому некоторые абзацы и даже целые страницы составлены из таких предложений: «В номерах „Полтава“ на Бурсаковской открыли непотребство. Ограбили казака в железнодорожном тоннеле в конце Почтовой улицы. На Серебряковской арестовали четырнадцатилетнюю проститутку». Но не спрашивайте, какое отношение эти пассажи имеют к делу.
Впрочем, если сравнивать этот роман с самыми первыми книжками Свечина, то кое-чему автор все же научился за 15 лет.
В частности, если поначалу Лыков рекламировался своим создателем как очень сильный парень, который и коня на скаку остановит, и пятак одной рукой согнет, теперь на первый план выходят его ум и профессионализм. Культ грубой силы исчез — правда, по-прежнему очень двусмысленной остается нравственная позиция: выбить показания из арестованного бандита для автора и героев — норма жизни; ну а что такого, он же бандит! А если невиновный человек, задержанный в компании уголовников, будет требовать, чтобы ему вернули отобранный рубль, в ответ он услышит — от положительного героя — только ласковое: «На том свете угольками рассчитаемся. Отрежь полы и тикай!» Ну а что такого? Он, конечно, не бандит — но он может стать бандитом!
Как всегда у Свечина, в «Кубанском огне» очень много «жюльверновщины» — познавательных сведений из жизни того мира, в который попадают герои. Иногда этих сведений даже слишком много: тонкости функционирования миномета, наверное, лучше приберечь для научно-популярной литературы по истории оружия, а подробности из жизни Екатеринодара — для книг по истории этого города (откуда они, видимо, и были почерпнуты). Впрочем, познавательная сторона книги как раз смотрится лучше, чем сюжетная и языковая.
Одним словом, не могу обещать вам бессонную ночь с этой книгой — но и назвать ее совсем уж скучной тоже язык не поворачивается.